Дао Дзэ Дун

Страхов чувствовал, что уже перегружен тайными знаниями, хотя и продолжал ощущать несказанную легкость в теле.

— Ты идешь? —

От него требовалось окончательное решение.

Страхов еще разок посмотрел на весь мир со стороны. В последний, как ему подумалось.

— Я иду, — сказал он.

— Не бойся, — сказала богиня.

И вдруг он, Страхов, превратился в метеорит. Земля стала стремительно приближаться, как на развертке GOOGLEEarth при выборе места и решительном клике.

Периферия размазалась в глазах разноцветными центробежными лучами, а центральная часть стала стремительно дробиться и рассыпаться на бессмысленные и бесчисленные детали.

Судя по направлению падения, ему предстояло стать Тунгусским метеоритом. А может так и надо, успел он подумать сначала весело, — врезаться болидом прямо в этот новый форт нокс, ба-бах, и все. Километровая воронка и вывал леса до горизонтов…

А может она так и хочет, успел подумать он в последний миг уже со страхом. И зажмурился.

И в тот же миг осознал, что стоит, что уверенно и крепко давит подошвами на твердую землю… хотя и не такую твердую, плоскую и определенную, как в городе.

Он открыл глаза и увидел перед собой все, что видел перед началом удивительного полета — леса, Сибирь и все такое.

Он вздохнул — и вдруг ощутил свободу, какую еще никогда не ощущал. На его спине, между лопатками, больше не было руки богини аутсорсинга, его отпустили… По прямой… И только по прямой!

— Александр, — услышал он позади тихий голос, уже совсем не голос богини.

Он повернулся назад — и остолбенел.

Богиня аутсорсинга Фатима Обилич была белее своего белого льняного мундира. Сверху вниз почти по всему мундиру были прочерчены темно-алые пунктиры. У нее носом сильно шла кровь. А глаза были ясные и блестели.

— Что с тобой?! — выдохнул он, лихорадочно соображая, как и чем может помочь женщине тут, в неопределенном периметре без инфраструктуры.

— Я… — Она качнулась к нему и уперлась правой ладонью ему в грудь. — Ничего… Просто немного устала…

Он было поддержал ее, но она резко оттолкнулась от него, чтобы стать прямо и свободно, но равновесия не получилось, и она стала валиться навзничь.

Страхов рванулся к ней, подхватил за плечи, но она оказалась такой бессильно-мягкой, что перехватить поудобнее не получилось, а только — притормозить ее падение и оказаться прямо над ней, на своих расставленных в стороны коленях, упершихся в мягкую захвоенную почву.

— Я что-то могу?.. Или сбегать за аптечкой?

Что, в самом деле, можно было придумать?

— Александр… — Она с трудом подняла руку и коснулась его подбородка, ясный взгляд совершенно не вязался с ее немочью. — Ты можешь… Ты все сможешь, если решишь… Только если ты сейчас не сделаешь этого сам, я, наверно… может быть, я действительно умру… странно… странное чувство.

У Страхова сперло дыхание, все внутри сжалось и стиснулось невыносимо.

— Я все понимаю, — проговорила она и вдруг сильно взяла его за локоть, будто, стоя, оперлась на него. — Но ты должен понимать, что ты уже совсем в другом мире… и ты больше никогда увидишь своей жены и своего сына. Никогда.

Верно! Никогда! Потому что по прямой…

Ведь он сам к этому шел! К этому «никогда»! К этой прямой.

В нем сердце оборвалось и полетело вниз, в пропасть, мимо зеркальной стены небоскреба. С высоты никак не меньше восьмидесяти этажей…

Он опустил голову и уткнулся лбом в ее китель — совсем рядом с серебряными звездочками корпорации Sotechso. А она взяла его рукой за шею. Как за спасательный круг, подумал он, а как такой круг поможет при падении с ускорением в 9,8G?

«Тем лучше…» — подумала девушка по прозвищу Дрозофила, когда увидела их вдалеке.

Она сидела долго и не двигалась и всматривалась в плотную зеленую щетину леса, и у нее хватило терпения не пропустить момент, когда они материализовались двумя фигурками — белой и разноцветной — на высокоэкологичном бэкграунде.

Дрозофила сразу увидела, что все случилось, и подумала: «Тем лучше…».

«Шесть часов» на кольце Кемпбелла.

Что он, пусть и герой из героев, мог противопоставить ей, исполнительному директору корпорации Sotechso, воплотившей роль Богини Мира? Ее силе. Ее предназначению в вечном сюжете. Что он мог захотеть ей противопоставить? Если он герой, тогда она уж точно богиня, и он подчинился, чтобы получить свою долю власти и силы. Долю героя.

Тем лучше. Значит, ей дается шанс разорвать кольцо.

Весь белый мундир супераутсорсера сверху донизу забрызган кровью. Ну конечно, по сюжету богиня только так и должна потерять девственность.

Она дождалась их так же терпеливо, чувствуя, как стареет с каждым их шагом навстречу, чувствуя, как роль переходит к ней, наваливается тяжестью…

Нет! Время нужно остановить вовремя…

Она рывком подалась вперед из складного садового кресла, сама при этом словно складываясь в стойку бегуна на короткую дистанцию.

Потом распрямилась, шагнула навстречу.

— Мы готовы, — сказала ей Фатима Обилич, супераутсорсер.

Дрозофила на миг опешила: такой покорной улыбки, таких мягких покорных губ у супераутсорсера Фатимы Обилич она никогда не видела.

— Я тоже готова, Фати, — сказала она. — Я теперь готова сказать тебе что знаю. Только сейчас.

— Хорошо, — впервые устало и покорно улыбнулась ей Фатима Обилич.

— Это ты убила моих родителей, — сказала Дрозофила. — Это ты сделала энигму. Это ты сделала Равновесие.

— Да? — покорно сказала Фатима Обилич. — Возможно…

— Это ты родила меня заново, — призналась Дрозофила. — Я больше не могу…

Сил оставалось только на четыре и три десятых секунды, она это знала.

— Дальше мы должны идти сами. Прости меня, — скороговоркой закончила она, достала револьвер и выстрелила Фатиме Обилич прямо в сердце.

Она вздрогнула только от того, что увидела, как неправдоподобно вздрогнул и скрючился весь креатор Александр Страхов.

Выстрел был страшно громким, оглушительным. Страхов весь содрогнулся и скрючился. Одно он ощутил сразу — что богини больше нет рядом с ним. Старый наган председателя Мао стрелял очень сильно, а из чужой руки — пугающе сильно. Пуля ударила богиню и отбросила ее назад, навзничь…