Дао Кенгуру

Корвин уже придумал длинный многоплановый комплимент, адресованный всем трем девушкам вместе, и каждой в отдельности, а также, Супу, и был готов подойти к ним и произнести эту маленькую бытовую поэму, как вдруг…

…С грохотом рухнула секция декоративной ограды, и во двор ворвался овцекролик. Любимой клумбе Ригдис, где росли цветочки типа подсолнухов, угрожало фатальное разорение, и Корвин бросился наперерез злодею. Овцекролик (точнее нуралаг, как по научному называлось это порождение европейской животноводческой генетической селекции, не прижившееся на родине из-за ограничений на ГМО), был крупный, треть центнера, наверное. Явный самец-производитель. И наглость соответствующая. Он, не обращая внимания на Корвина, мчался к клумбе, но точный футбольный удар в брюхо отбросил его в сторону. Будь на месте овцекролика кабанчик такого же веса – атака на подсолнухи прекратилась бы, но это упрямое существо предприняло вторую попытку. Времени на второй замах ногой не было, и Корвин просто прыгнул на агрессора, резко придавив его к земле, и подумав: «хорошо, что неохиппи разводят овцекроликов, а не овцебыков». Овцебык, как известно, весит три центнера, и к тому же, с рогами…

…У овцекролика рогов не было, но имелись твердые тупые когти, сросшиеся на манер копытцев. И через секунду Корвин получил удар таким копытцем по ребрам. От такой наглости в сознании штаб-капитана вскипела ярость, и он обрушил на врага все, чему научился за три месяца стандартных флотских курсов капоэйры… Под градом ударов кулаками и локтями, овцекролик сник и, сообразив своими крошечными мозгами, что связался со слишком крупным противником, повел себя, как нормальный кабанчик. С оглушительным горестным визгом, он метнулся назад и, опрокинув еще одну секцию декоративной ограды, понесся по дороге вдоль берега в сторону ранчо неохиппи.

– Падла! – крикнул Корвин ему вслед, – Еще раз влезешь, пристрелю нах!

– Ты в порядке, кэп? – заботливо спросила Ригдис.

– Типа, да, – отозвался он, повернулся и добавил, – ты классно смотришься.

Обнаженная девушка, загорелая до цвета молочного шоколада, с очень гармонично развитым телом, с гордой осанкой, с короткой стрижкой выцветшей до белизны, и с твердым взглядом глаз цвета льда, держала в руках лопату, как боевую секиру. Она напоминала сейчас валькирию из голливудского кино в жанре «heroic erotic fantasy».

– Хэх… – произнесла она, и воткнула лопату в грунт, – …Кэп, у тебя ранение.

– Что? – удивился он, и провел ладонью по ребрам, – Блин! Кровь, однако. Не по-детски лягнуло меня творение империалистической генной инженерии.

– Сейчас я притащу спирт, продезинфицирую, – сказала Ригдис, и пошла к веранде.

– Капитан! – послышался щебечущий, но сильный голос, – У тебя ограда сломалась!

– Вижу, – буркнул Корвин, поворачиваясь к персоне, вошедшей сквозь дыру в ограде.

Это была микронезийская туземка лет 13, одетая в серые шортики и майку с картинкой: черным силуэтом акулы. Понятно. Участница юниорской «Банды Черных Акул», юных фридайверов – собирателей сувениров с затонувших кораблей на Чууке. В середине мая парочка бывших германских коммандос – Рикс Крюгер и Брюн Брейвик – прикормила и привезла сюда этих «свободных добытчиков» – полсотни мальчишек и девчонок. Теперь

«Черные Акулы» работают на яхтенной мини-верфи, и учатся «без отрыва от производства». Но, в неделе 168 часов, из которых как минимум 120 часов, «трудные подростки» свободны, как ветер над океаном. Видимо, примерно половину свободного времени они тратят на сон и еду, но оставшейся половины достаточно, чтобы еженедельно придумывать и реализовывать нечто этакое, с асоциальным оттенком.

Мысль насчет «асоциального оттенка» возникла у Корвина при сопоставлении грубого вторжения овцекролика, и моментального вслед за этим появления юниорки. Кстати, Корвин вспомнил, что ее зовут Лара Крофт. У всех «Черных Акул» были прозвища из культовых боевых компьютерных игр и телесериалов.

– Мы можем починить ограду за двадцать пять фунтиков, – сообщила юниорка.

– Ух, как быстро вы составили смету, – с притворным восхищением произнес Корвин и, будто невзначай, поинтересовался, – а кто такие «мы»?

– Я, потом еще Зеф Дредд, и потом еще Нев Лонгбо.

– Хэх… – Корвин потер руки, – …Значит, ты и двое парней, причем на переговоры для разнообразия, отправили тебя, хотя ты самая младшая. E-oe?

– А… – начала придумывать она, – …У меня, типа, кун-фу переговорщика лучше.

– Какие еще причины? – слегка «металлическим» тоном спросил штаб-капитан.

Тут юная «черная акула» явно стушевалась. Была другая причина, и понятно какая. По наблюдению «Черных Акул», было у офицеров нези некое табу на битье собеседников женского пола. Трюк, за который мальчишка мог схлопотать от офицера полновесный подзатыльник, обошелся бы девчонке в порцию мата и номинальный шлепок по попе.

– Прикинь, капитан, – пояснила она, – сейчас в лавках субноут «Neuron-Fiji-drive» стоит двадцать пять фунтиков. Такая стартовая скидка, и действует всего три дня.

– Я понимаю, Лара, – сказал он, – а ты уверена, что ваше желание купить по дешевке со стартовой скидкой новейший гаджет обосновывает ваш трюк с овцекроликом?

– Трюк? – переспросила она, старательно изображая недоумение.

– Короче, мелочь глазастая, – строго произнес он, – чем вы подпоили эту скотину?

– Кэп, что ты наехал на юниорку? – вмешалась Ригдис, вернувшаяся с аптечкой.

– Я не наехал, я выведываю секрет химического бешенства овцекролика.

– Вот, значит, как… – протянула кйоккенмоддингер с глазами цвета льда… – Ну-ка по быстрому зови сюда остальных!

– Я позову, сента Ригдис, только драться не надо, ладно?

– Не буду, – сказала та, – вам, обормотам, сильно повезло. Если бы неадекватный зверь потоптала мои японские астры, я бы вас растерзала, это понятно?

– Угу… – Лара кивнула.

– …Короче, зови их, – договорила Ригдис, и повернулась к Корвину, – кэп, постой две минуты вот так. Я обработаю травму. Блин, синяк на ребрах будет реальный.

– Не трагедия, бывало и хуже, – оптимистично отозвался он. Тем временем, на тихий условный свист юниорки Лары явились двое мальчишек: Зеф и Нев.

Джон Саммерс Корвин выслушал сбивчивые объяснения всех трех «черных акул» (это заняло примерно столько же времени, сколько потребовалось Ригдис, чтобы обработать травму от пинка овцекролика, и заклеить сверху биогелем).

– Mauru-roa, – сказал ей штаб-капитан, и резюмировал услышанное от юниоров, – как я понял, вам захотелось сшибить денег на тот новый гаджет, и заодно получить всплеск адреналина. С этой целью вы сначала приманили на ранчо неохиппи самого крупного овцекролика, а потом накормили его сахаром c натертым змеиным корнем. E-oe?

– E-o, капитан! – подтвердил Зеф, самый старший в тройке, почти 15 лет, – Это моя идея, значит, если в морду, то мне.

– Хэх! Мальчик, ты думаешь, что я достигну экстаза, врезав тебе по морде?

– Наверное, нет, – разумно предположил юниор-туземец.

– Ты прав, – подтвердил Корвин, – конечно, если бы ты подвернулся мне под руку семь минут назад, то имел бы шанс получить плюху, но это к делу не относится. На данный момент актуальны три проблемы: починка моей ограды, твой всплеск адреналина, и 25 фунтов на покупку гаджета для вас троих. И платить за починку ограды я не буду, это понятно. Не я же кормил скотину змеиным корнем с целью провокации.