Дао - путь без пути. Том 2. Беседы по книге Ли-цзы

На Востоке мы делали это столетиями. На Востоке в старые времена, если человек сходил с ума, его не отводили к доктору, терапевту, его отводили в определенное святое место, в храм. Почему? Потому что сумасшествие рассматривалось как проявление божественного. Это красиво, думать о сумасшествии, как о проявлении божественного. В нем есть что-то от божественного, от божественной естественности, от божественного хаоса. В нем есть что-то, идущее за пределы обычного интеллекта. Такого человека отводили в храм, и в храме на него не смотрели как на сумасшедшего, на него смотрели как на человека, находящегося на более высокой ступени.

Люди молились на него, и он оставался преданным Богу. И в большинстве случаев это помогало. Люди снова становились нормальными — что бы мы ни понимали под этим. Они возвращались домой, они оказывались в состоянии легче уживаться с людьми.

В Японии, в храмах дзэна, до сих пор делают так. Человека не рассматривают как сумасшедшего, его просто воспринимают как человека в тревоге, как человека отличающегося. Ему помогают пребывать в монастыре, но никто ничего с ним не делает. Он оставлен в одиночестве. Потребности его удовлетворяются. И мало-помалу, в течение трех, четырех недель, он устанавливается. Волнение, бывшее в нем, успокаивается. На самом деле изъять человека из его семейного окружения — это помочь ему.

И институты для умалишенных не должны так называться. Они должны быть домами уважительной помощи людям, домами иного рода.

Не думайте о себе, как о докторе, думайте о себе, как о друге. Не думайте о себе, что вы выше пациента. Вы никто, чтобы прописывать лечение, вы просто должны понять человека и помочь ему стать более осознанным.

Помочь может многое. Большую помощь окажет музыка, а не лекарство. Гораздо более существенную помощь окажет медитация, а не что-либо иное, и особенно полезной будет динамическая медитация. Просто помогите ему очиститься. Он собрал в своем сердце слишком много хлама, который ему не разрешали нигде выбрасывать. Помогите ему выбросить этот хлам. Не давите на него более. Его подавляла семья, его подавляло общество, теперь вы, по крайней мере, можете помочь ему.

То, что я называю динамической медитацией, может иметь потрясающую ценность для будущей психиатрии. Так помогите ему вынести прочь свое безумие, как бы он себя ни чувствовал. Если он хочет вопить, позвольте ему. И не давайте ему почувствовать вину за то, что он делает что-то неправильно. Все в полном порядке. Нет ничего плохого в том, чтобы вопить. Он, должно быть, ждал этого с самого своего детства. Он хотел вопить, вопить и вопить, а ему никто не разрешал. Теперь вопль стал слишком тяжелой ношей. Её нужно сбросить. Позвольте ему вопить. Позвольте ему кричать и плакать. Позвольте ему кататься по земле. И постепенно вы увидите, что все неистовство исчезает. Постепенно он охладится, он установится. Тогда дайте ему методы медитации в молчании — дза-дзэн, випассана и другие. Сначала — методы очищения, затем — методы молчания. Это как два крыла.

И будьте уважительны. Служите ему, не лечите его — и вы будете в состоянии лечить его.

Десятый вопрос:

В своих беседах о Патанджали вы говорили о необходимости развивать третью психологию — психологию пробужденного ума, которая дополнила бы уже существующие психологии ненормального и нормального ума. Вы также сказали, что Гурджиев пытался развить такую психологию, но потерпел неудачу, после чего Успенский оставил его.

Бхагаван, могли бы вы рассказать немного об общей форме и содержании вашей третьей психологии? Например, можно ли её преподавать так же, как преподают первую и вторую психологии? И какие преимущества можно ожидать от преподавания такого предмета?

Прежде всего, эта психология имеет содержание, но не имеет формы; она не формальна. В этом первое основное различие.

Второе: её нельзя преподавать как предмет. Это не предмет. Вы не можете сделать её курсом обучения. Она не может стать учебником.

Что же тогда можно делать? В университетах, колледжах, школах можно создать благоприятные условия, в которых люди могли бы медитировать. Эта психология не имеет формы, вы не можете преподавать её — но она имеет содержание, его можно изучать. И вы не можете навязывать её. Медитацию нельзя навязывать. Вы можете лишь создать благоприятные условия: храм в университетском городке, зал медитации, подземные кельи, куда люди могли бы приходить, сидеть в молчании и быть сами с собой. Вы можете обеспечить динамическую медитацию, чтобы позволить людям очиститься, и тогда вы сможете дать им благоприятные условия, в которых они могли бы сидеть в молчании и в одиночестве, центрированными, укорененными в своем бытии.

Это не может быть предметом преподавания, это нельзя сделать обязательным. Только интересующиеся, имеющие желание, стремящиеся, только они смогут приходить туда. Проявляющим желание вы можете давать наставление, как быть молчаливым, как сидеть в молчании, — общие наставления. Они также должны быть очень неопределенными, неуловимыми. Если вы попытаетесь быть очень, очень конкретными, то это станет шаблоном, а в шаблоне никакая медитация невозможна. Медитация — это течение, ему нельзя дать шаблон. Поэтому могут быть даны только подвижные образцы.

И каждый должен выработать свои собственные образцы, поскольку каждая индивидуальность так отличается от другой, что медитация одного, не может быть медитацией другого. Медитация Будды не может быть медитацией Иисуса. Конечно, в медитации есть нечто общее, но у каждого будет свой собственный путь.

Это все равно как у портного. Он отрезает от одного и того же материала, но для различных людей шьет различные одежды. Материал общий, но одежды различны.

Медитация, качество медитирующего сознания — это общее.

Это следует запомнить. Прежде всего, людям нужно помочь, чтобы они смогли безусловно отбросить все, что сдерживает их. Никто не должен осуждать их. Если они хотят визжать, кричать, вопить, это нужно разрешить им. Если они хотят танцевать, это должно быть разрешено им. И в этом заключается красота: когда человек сходит с ума сам по себе, он не сумасшедший, глубоко внутри он всегда остается под контролем. Возникает потрясающий контроль, и он сбрасывает свой груз.

Когда человек сбросил свой груз, он может начать второй шаг — випассана, методы молчания типа дза-дзэн. Просто скажите им сидеть в молчании. Если придут мысли, наблюдать. Не бороться с мыслями. Их придет меньше, если человек действительно очистился. Придет не так много мыслей, их движение будет очень, очень медленным. Обычно ваш ум постоянно в напряженной гонке, но теперь мысль приходит лишь изредка, и наступает перерыв. Вы будете более молчаливыми. Мысли будут приходить и уходить, но вам не нужно беспокоиться. Просто наблюдайте. Вам не о чем беспокоиться — хорошо или плохо, от вас не требуется суждения. Просто будьте наблюдателем.

Эти маленькие инструкции и наставничество, дающее эти инструкции, — вот и все что требуется. Если люди пришли с проблемами, наставник сможет разрешить их. Наставник, конечно, сам должен быть медитирующим, иначе он не сможет помочь. Это не значит, что он слышал о медитации и поэтому будет в состоянии помочь, нет. Это не значит, что он читал о медитации, и поэтому сможет помочь, нет. Он сам должен быть медитирующим.

Это то, что я пытаюсь делать здесь. Я не заинтересован в университетах, в образовательной системе, потому что я знаю, что без тысяч медитирующих все это тщетно, невозможно, не может быть сделано. Поэтому, прежде всего, нужно создать тысячи медитирующих. С этими тысячами медитирующих мои интересы переместятся в университеты. Тогда эти медитирующие могут пойти в университеты, в колледжи, в школы, они смогут создать там подходящие условия. Их присутствие, их собственный опыт помогут другим людям.