Дао религии: Как лучшие духовные принципы работают на ваше счастье

Мы уходим, рыданий и скорби полны,

Потеряв нашей жизни отраду.5

Благодаря искусству драматурга, зрители горячо сопереживают Гераклу. Они прикасаются к «неизмеримой» силе сострадания. Люди, способные протянуть руку дружбы человеку, совершившему подобное, достигли дионисического ekstasis , «выхода» за рамки старых представлений, к сочувствию, которое до просмотра пьесы, наверное, показалось бы невозможным.

В 430 году до н. э., один из самых темных моментов бессмысленной и кровавой Пелопоннесской войны, Софокл (около 496–405 до н. э.) представил афинскому народу свою новую трагедию. Называлась она «Царь Эдип». Она показывает, что, когда отказывает разум, человек может еще учиться состраданию. Известный своим ясным умом Эдип по незнанию совершает страшные поступки. Он обнаруживает, что, сам того не ведая, убил отца и женился на матери. Однако этот трагический поворот судьбы дает ему совершенно новую уязвимость, а с ней и способность входить в страдание других людей.6 Его речь, доселе четкая и разумная, теперь перебивается невразумительными восклицаниями: «Горе! Горе! Увы!». Встречая плачущих дочерей, он забывает о собственной беде и думает лишь, каково им. При этом хор проделывает непростой путь к состраданию. Поначалу он в шоке от случившегося:

Лучше б, лучше б мне

Не видать тебя.

Погребальный стон

С уст моих готов слететь.

Затем хор проникается участием к глубине Эдипова горя. Отвращение сменяется сочувствием, добрыми словами.7 А в следующей трагедии, «Эдип в Колоне», человек, которого избегали из-за его безмерных, хотя и неумышленных, преступлений, становится источником благословения для афинских граждан, когда они из сострадания привечают его и дают ему убежище.8

Здесь уместно вспомнить о роли искусства. Пьесы, фильмы и романы позволяют нам мысленно представить себя в шкуре других людей, сочувственно проникнуться опытом, которого мы никогда не имели.

Они дарят нам сострадательный ekstasis , и в ходе «шага четвертого» нам следует принять решение: давайте не будем мешать искусству «огорчать» нас и оспаривать наши драгоценные (пред)убеждения. Большой экран делает нас ближе к героям: мы плачем; наши «зеркальные нейроны» возбуждаются, когда мы видим страдающих людей, пусть даже разум подсказывает, что данные конкретные страдания вымышлены. А раз так, не будем спешить забыть фильм, выйдя из кинотеатра, или забыть книгу, положив ее на полку. Пусть жалость поселится в нашем сознании, подобно тому как в сердце афинян поселились Эдип и Эвмениды.

Воображение – специфическое человеческое качество – играет важную роль в сострадательной жизни. Оно дает возможность создавать совершенно новые миры, придавая реализм событиям, которые никогда не происходили, и людям, которых никогда не существовало. В искусстве также значимы сострадание и отказ от «ячества»: не так уж много наберется стихов, романов и фильмов, пронизанных гедонизмом или жестоким хитроумием. Если мы плачем во время фильма, это часто потому, что он затронул нашу больную струну – глубинное желание или воспоминание. Искусство позволяет нам увидеть наши собственные надежды и страдания и открыть сознание для других людей. Как и древним грекам, оно помогает понять, что не нам одним бывает плохо. Страдают абсолютно все.

Греческие драматурги пытались сделать аудиторию чуткой к чужой боли. Вместо того, чтобы коснеть в бессердечной глухоте к страданиям, следует открыть сердца для бед других людей, словно эти беды наши собственные. Тибетцы называли это качество shen dug ngal wa la mi so pa («неспособность выносить вид чужой скорби»). Именно оно, по словам Далай-ламы, «побуждает нас не закрывать глаза даже там, где мы предпочли бы не заметить» беду другого человека.9 Богослова, врача и миссионера Альберта Швейцера (1875–1965) с детства печалили страдания вокруг, особенно страдания животных:

...

Меня неделями преследовало зрелище старой хромой лошади в Кольмаре, которую один мужчина волочет под уздцы, а другой подгоняет палкой, – и все, чтобы она пришла на живодерню.10

Он не попытался поскорее отделаться от этих мыслей или загнать их в подсознание. Напротив, он возвращался к ним снова и снова, и это сочувствие во многом вдохновило его на то, чтобы посвятить жизнь облегчению тягот. В 1905 году он решил изучать медицину, область ему совершенно не близкую, чтобы отправиться врачом в Африку. Он объяснял: «Учась в университете и радуясь счастливой возможности изучать и даже заниматься самому наукой и искусством, я не мог не думать постоянно о тех, которые были лишены этого счастья из-за материальной необеспеченности или слабого здоровья».11

Страдание, выпавшее нам на долю, может также помочь нам понять несчастье других людей. Вот почему в ходе «шага третьего» было важно вернуться к собственной прошлой боли. Динамика «золотого правила» замечательно выражена в одной из ранних сур Корана, где Бог (он говорит о себе в третьем лице) предлагает Мухаммеду вспомнить скорби его детства: рано осиротел, был передан родственникам, годами находился на обочине жизни семьи и племени, – и увидеть, что больше никто в его окружении не вынес бы таких испытаний.

Господь твой не оставил тебя и не презрел.

Будущее для тебя лучше настоящего.

Господь твой скоро ущедрит тебя, и ты будешь доволен

Не сиротой ли Он нашел тебя, и – приютил?

Не блуждающим ли Он нашел тебя, и – на прямой путь постановил?

Он нашел тебя бедным, и – обогатил.

А потому, сироты не притесняй,

Нищего от себя криком не отгоняй,

Но благость Господа твоего им проявляй!12

В данном шаге мы начинаем делать это динамической частью нашей жизни.

Опыт боли и унижения вдохновлял людей на героическое сострадание. Когда Ганди, молодого индийского адвоката, доселе благополучного, бесцеремонно ссадили с поезда в Южной Африке, он осознал положение индийцев в этой стране: он сидел в вагоне первого класса, запрещенного для «цветных», и отказался уйти. Не прошло и недели, как он созвал всех индийцев Претории на встречу, которая знаменовала начало многолетней кампании против угнетения. Пэтти Энглин, председатель Альянса детского здоровья в штате Висконсин, положила жизнь на заботу о детях, оставленных родителями, особенно инвалидах. Как сама Пэтти признавалась, к этой деятельности ее подготовил собственный трудный опыт учебы в интернате: «Я лучше понимала чувства одиночества, оставленности, страха, ненужности, – те чувства, которые испытывают дети из дисфункциональных, сломанных и тяжелых семей».13

Боль учит состраданию. Некоторые люди специально позволяют себе обрасти сердечной «коркой»: иначе им трудно функционировать. Допустим банковский менеджер: не спать же ночами из-за несостоятельных должников, – значит, он пропускает их мольбы мимо ушей. Или бизнесмен: если подчиненный плохо работает, надо его увольнять. Или врач: если выбиваться из колеи всякий раз, когда умирает пациент, ничего хорошего не будет… Все это можно понять: избегать лишнего бремени естественно. Но вот загвоздка: нам в принципе неохота сопереживать. Мы не желаем слушать печальную историю от сотрудницы по работе (мол, «и так полно проблем, а она еще и свои вешает»). Мы не выясняем, отчего собеседник повесил нос, а лишь раздражаемся, что он не в духе. Спешим проскочить мимо нищего у магазина, не потревожив свой душевный покой… Но если так, пора вспомнить постигнутое в ходе предыдущего шага и собственные прошлые беды. Что помогает нам, когда у нас выдался нелегкий день? Быть может, доброе слово, шутка или улыбка. Сделаем же этот подарок раздражительному коллеге! Что мы чувствуем, когда нам одиноко и грустно? Выслушаем же печальную историю друга: «От просящего помощи не отвращайся».

На этом шаге стоит добавить еще три ступени к медитации на «четырех возвышенных состояниях ума». Опять представьте себя в центре концентрических кругов. После того как сфокусировали дружелюбие, сострадание, радость и невозмутимость на себе, переключите внимание на трех известных вам людей. Здесь важна конкретность, иначе упражнение выльется в бессмысленные благопожелания неизвестно кому. Действуйте по очереди: сначала вспомните о человеке, по отношению к которому вы не испытываете сильных эмоций; затем о человеке, который вам симпатичен (например, друге или родственнике); затем о человеке, который вам не нравится. Назовите их по именам; представьте, что каждый из них сидит рядом с вами. Ощутите их живое присутствие.