Дао воина

– В логике, Юрий Петрович, вам не откажешь… Но вы не ответили на мой вопрос…

– Да, я немного занимаюсь фотографией и даже имею цифровую камеру. Но она осталась дома. У меня жена тоже любит поснимать… На любительском уровне, как и я…

– В отряде у кого-то есть с собой цифровая камера?

– Только у капитана Анчарова. В настоящее время он находится вместе с нашим командиром в рейде. Анчаров использует камеру для документального подтверждения проведенных операций. Фотосъемка входит в его обязанности.

– Хорошо. Такой вопрос… Вы проводили несанкционированный сеанс связи. Что это был за сеанс?

Лейтенант густо покраснел.

– Я только отправил коротенькое письмо жене… Записку… Можете проверить ее электронный адрес. Это не представляет труда… Интернет регистрирует время передачи данных. Оно обязательно совпадет с исходным. Других сеансов, кроме штатных, я не проводил.

– Проверим, Юрий Петрович, обязательно проверим… И последний вопрос, – вдруг неожиданно для самого себя спросил Астахов. – Вы случайно не знакомы с Джамилей Хмелевской? Есть такая журналистка…

– Знаком, товарищ генерал. Она школьная подруга моей жены. Они обе родом из Бишкека, учились в одном классе и даже жили в одном доме.

Генерал почувствовал, как у него напряглись кулаки. Он почувствовал, что вышел на след, но куда он его приведет, пока не знал.

В дверь постучали.

– Войдите…

Вошел капитан Рославлев. Генерал кивком показал ему на свободный стул.

– Мы уже почти закончили с Юрием Петровичем… Хотелось бы только узнать, как давно вы виделись с Хмелевской?

– Она сейчас, кажется, работает где-то за границей… Месяца полтора назад приезжала в Москву. Заходила к нам. Я как раз сюда собирался.

– О Чечне разговаривали?

– Она же журналистка… Ей все интересно… Пристанет, не отвяжешься… Но ничего лишнего, естественно, я не сообщил. Только общеизвестные факты. А какое отношение имеет Хмелевская к нынешним событиям?

– Это, Юрий Петрович, из другой оперы… Я просто так спросил… Попутно… Вы можете быть свободны…

Проклов встал. Встал и капитан Рославлев.

– Одну минутку, товарищ генерал… Товарищ лейтенант. Вам вот эта вещица ни о чем не говорит? – Рославлев достал из пластикового пакета миниатюрную цифровую камеру. – Она найдена в вашем отсеке среди личных вещей. В памяти сохранены снимки расстрела мирных жителей… Может быть, мы продолжим разговор?..

У лейтенанта округлились глаза.

– Да… Это моя камера… По крайней мере, такая же, как у меня… Только свою я оставил дома… Можете проверить…

– Проверим… И попрошу вас… Отпечатки пальцев… Капитан, займись… Впрочем… С этим, пожалуй, подождем… Или, по крайней мере, сделаем это не так… Пусть снимут отпечатки пальцев только с камеры… – внезапно передумал генерал и в задумчивости сел.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

«Хвост» за собой Дым Дымыч Сохатый определил сразу, как только выехал со двора. Машину он постоянно держал под окнами квартиры, которую для него снимал Интерпол. Квартира на втором этаже. При необходимости всегда можно спрыгнуть с балкона на крышу своего «БМВ». Впрочем, Сохатый машину жалел и спрыгивать с балкона не пытался, предпочитая даже при острой нехватке времени спускаться по лестнице – недолог путь…

Он выехал со двора на улице Корчагина и боковым зрением увидел, как кто-то, типичной кавказской наружности, направляющийся в одну сторону, резко свернул в противоположную и заспешил к машине, которая уже начала движение в сторону выезда на дорогу. И уже в боковое зеркало успел привычно проследить за окончанием того, начало чего привлекло его внимание. Человек запрыгнул в машину почти на ходу. Сохатый машину – побитую старенькую «Мазду» – тоже привычно отметил. И когда она через пару кварталов оказалась на дороге позади него, он, не включив сигнал поворота, но оценив ситуацию в зеркала, выехал на правую полосу движения и, на всякий случай, снова без сигнала, повернул направо. «Мазда» торопливо включила сигнал поворота и заспешила за ним сразу из второго ряда, едва не заставив идущую рядом новенькую «десятку» зацепить бампер лихача.

В машине, преследующей Сохатого, находились трое. Это Дым Дымыч отметил сразу. И потому запросить у Басаргина страховку не поспешил – с тремя он без проблем справится сам. И потому, прижавшись к высокому бордюру в месте, где никому останавливаться в голову не придет, остановился. «Мазда» замерла в десяти метрах позади «БМВ».

Дым Дымыч подождал три минуты. Никаких действий. Слежка или неумелая, или умышленно наглая. Впечатление такое, что его проверяют. Вопрос только в том, кому надо его проверять? И он решил это выяснить сразу, не откладывая дела «на потом» и не загружая лишней работой сотрудников антитеррористического бюро. Дым Дымыч, выйдя из машины, повернулся к «Мазде» и сделал рукой приглашающий жест. Дескать, «Базар нужен? Отчего ж не побазарить…» По внешнему виду единственного из преследователей, которого Сохатый видел только несколько секунд, он определил уровень интеллекта человека и выбрал, на его взгляд, наиболее правильную в сложившейся ситуации линию поведения.

Дым Дымыч снова сел в машину.

Из «Мазды» вышли двое и направились к «БМВ» Сохатого неторопливой, вальяжной походочкой хозяев жизни. Может быть, хозяев жизни и смерти, как им самим порой кажется, пока не найдется человек, который будет в состоянии объяснить им обратное. Дым Дымыч оказался готовым к тому, чтобы стать таким человеком, хотя торопиться тоже привычки никогда не имеет и предпочитает в ситуации сначала разобраться и только потом действовать.

Работа в антитеррористическом бюро научила Дым Дымыча определять чеченцев по внешности. Хотя, на первый взгляд, внешне они мало отличаются от представителей других кавказских народов. Тем не менее есть в манере поведения какие-то не сразу и не всеми уловимые черты, которые позволяют не ошибиться – это именно чеченцы. Самоуверенные, пока их не поставишь на место, готовые к любому обострению ситуации и сами, порой, идущие на это обострение охотно. Сейчас Дым Дымыч определил приезжих чеченцев. Может быть, из самой Чечни. Московские, обжившиеся в столице, приобретают некоторый лоск. В этих лоска нет, но больше наглости. Они и московских соотечественников считают людьми второго сорта.

Преследователи не стали разговаривать через опущенное стекло водительской дверцы, а предпочли сразу сесть в машину. Один не переднее сиденье, второй на заднее.

– Вычислил нас? – с усмешкой сказал тот, что сел сзади.

Значит, этот будет вести разговор, а второй, тот, что боком, неудобно устроился на правом сиденье, страхует и всегда готов руку сунуть под борт пиджака. Дурак! Сидит в такой позе, что Сохатому ничего не стоит отправить его отдыхать одним ударом задолго до того, как он надумает оружие вытащить. Нет опыта, нет профессионализма. Хотя самим чеченам, должно быть, кажется, что все обстоит не так…

– Ребенок вычислит… – не слишком приветливо ответил Дым Дымыч. – Какого хрена?..

– Что? Не понял…

– Надо, говорю, какого хрена…

Чеченец беззвучно усмехнулся, как увидел Сохатый в зеркало.

– Заказы принимаешь?

– На пошив нижнего белья для карликовых собак?

– Я с серьезным делом…

– А я вообще на шутника не похож. Хотя собак люблю…

– Мы про тебя знаем практически все…

А акцент у него не горский, скорее, какой-то иностранный… Вполне может статься, что парень пожаловал откуда-то из Турции, или из Эмиратов, или еще откуда-то еще, чтобы поговорить именно с Дым Дымычем. Может быть, и не с ним с одним… Тогда стоит поиграть…

– Я сам о себе всего не знаю, а уж другим и подавно знать не дано, если они даром ясновидения не обладают… Кто прислал?

– Эсэсовец…

– Кто? – не сразу понял Сохатый.

– Саблин… Александр Саблин… Помнишь такого?

– Откуда он выплыл?.. – по лицу Дым Дымыча пробежала улыбка.

– Он то выплывает, то опять тонет…

– В смысле?

– Любит отдыхать в тех местах, в которые тебя из Афгана «закрыли»…

– Понятно. Достойный человек… А ты там тоже бывал?

– Аллах миловал…