Дар богини: моё проклятие

— Все верно дитя, — ответила она, а я ошарашено посмотрела на нее, ведь я это не в слух же сказала?! Она может читать мои мысли?

— Да, могу, — говорит с улыбкой, показывает рукой в сторону дерева продолжает: — Пойдем присядем и поговорим пока есть время.

— Время для чего? И что это за место? А как я оказалась здесь? Лиза моя, Вы не знаете где? — засыпаю я ее вопросами, присаживаясь на плиту у дерева.

— Ну, ну сколько рвения, — смеется, — Я всё тебе расскажу — все, что тебе нужно знать.

Я уселась поудобней и настроилась на длинную историю. Не хотелось пропустить ни единого слова и понять наконец-то, что происходит.

— Пять столетий назад, мой отец — Бог Артхондар, создал этот мир и назвал его — Миреария. Создав сушу он нарисовал крылатого ящера и ударив по рисунку отколол лишнее. На этой суше выросли скалы, делая её неприступной. Синими венами хлынули реки несущие жизнь, превращая пустошь в леса и цветущие луга. Потом отец создал живых существ огромной мощи — ящероподобных. У них были крылья и покинуть остров для них стало не проблемой, но делать этого существа не стали. Отец любил наблюдать за своими творениями, давал им новые окрасы под стать драгоценным камням. Спустя сто лет его первое создание погибло состарившись. Отец был вне себя от горя и, чтобы такого не повторилось, сделал их бессмертными. Боль утраты первого жителя тяготила, а он терял интерес наблюдать. Тогда я просила разрешения поучаствовать, мне было жаль созданий, брошенных без внимания Бога.

— Драконы что ли? — перебила её я, на что Богиня кивнула.

— Получив разрешение, начертила замысловатый рисунок и отколола лишнее. Создала растительность, и такое буйство красок на сколько хватало фантазии. Потом мне захотелось сделать существ, подобных мне внешне, с белоснежной кожей и волосами, лишь с маленьким отличием в виде заостренных ушей. Сделала их очень умными и, чтобы не повторить ошибку отца, с долгой продолжительностью жизни.

— Эльфы что ли? — опять перебила я её. Все больше понимая, что меня посвящают в создание мира из какого-то фэнтези. Она кивнула и продолжила:

— Я отдавала столько, сколько могла этому миру — всю себя. Ящеров стало жаль и тоже даровала им облик человеческий. Еще столетие ушло на разных животных, растения. Мои дети начали исследовать мир и часть перебралась на соседний островок. Возвели город и жили частично в горе. Кожа их стала тёмного цвета, как и волосы.

На следующей пустоши пустила жизнь деля её пополам рекой — большой и напоминающей дерево. Там потом благодарные «дети мои» возвели храм в мою честь. Одна половина суши была в большей части заполнена лесами, а на второй горами и скалами. В лесах жили существа двуликие, им было свойственно принимать облик животного.

— Ну эти у нас оборотнями зовутся, — парировала я.

— В горах же жил народец напоминающий людей только маленького роста, ведь они постоянно рыли туннели добывая металлы и драгоценные камни.

— Маленькие и похожие на людей, — призадумалась я. — Гномы!

— Весь мир процветал и развивался, пока… Пока не начали захлёбываться завистью мой брат и сестра, требуя у отца разрешения на участие в творении Миреария. Сестра моя, Иливариэль, очень кровожадная, создала таких же созданий с постоянной жаждой крови. Эти клыкастые начали убивать созданных мной, особенно пострадали обычные люди, ведь создавая их я не вложила в них ни крупицы магии. Они не могли себя защитить и начали искать защиты у эльфов, как ты их называешь. Брат же, Елкархион, властвовал над пустошами с обеих сторон Имфредэля — так назвали свою землю эльфы. Созданные им, были полным подобием его самого, а вот человеческого облика у брата не было как и у его созданий.

Построив храм мне, они — демонионы, просили даровать им вторую ипостась, даровать им лик человеческий и я даровала. За свой поступок брат меня возненавидел и так же, как и сестра, начал похищать «моих детей» творя страшные эксперименты над ними, пытая и убивая.

Я не могла на это смотреть и создала орден "Лунаер" на защиту всему живому, всем кто требует этой защиты. Дала им драгоценный камень — часть своего сердца — для создания оружия. И это дало свой результат, нападения и похищения прекратились.

Елкархион однажды полюбил свое же создание, красивую демониону, даже был благодарен за мой дар его созданиям. Однажды я посетила свой храм в тех землях, меня привлекла молитва его возлюбленной. Она просила о здоровье для малыша, которого ожидала. Я видела чей это был сын. Сын на половину Бог на половину демонион и только порадовалась за брата. Второй раз я услышала зов, только уже о спасении. Явившись, увидела девушку, которая издала последний вздох, но сердце её малыша еще билось и я его забрала. Ничего не говорила брату, покрыла мороком и спрятала там, где никто не нашел бы. Моя же сестра обвинила меня и «моих детей» в убийстве. Елкархион был так разгневан утратой любимой, а захлестнувшая боль не давала ему видеть очевидного. Он уничтожил храм и вселил ненависть в сердца своих творений. Это было начало Великой Миреарийской войны, ведь затронуло все земли мира.

Мои мольбы отец проигнорировал и только тогда, когда я сказала, что растворюсь в этом мире, чтобы спасти его, он наложил запрет вмешиваться существенно в жизнь живущих созданий Миреария. Война длится уже двадцать пять лет.

— Как же так? Мне жаль, — стало невыносимо обидно за Богиню. Она столько отдавала, а взамен что?

— Мне тоже, тоже жаль, — сказала и грустно улыбнулась.

— Я не пойму одно, а зачем меня призывать? — задала в очередной раз свой вопрос.

— После того, как отец защитил мир от нашего прямого вмешательства, мы могли только частично направлять или помогать своим созданиям. Тогда я создала пророчество: «Когда дитя, имя которой будет нести смерть, а судьба — даровать жизнь, явится в этот мир, будет положен конец кровопролитию. Она объединит враждующих и защитит страдающих.» — Ниреария положила руки на мои плечи, посмотрела в глаза с надеждой и добавила: — Это ты дитя моё. Твое имя на нашем языке звучит как «смерть», а душа невинна и чиста. Я так долго искала тебя по мирам, как и остальные, кто не хотел твоего появления. И нашел тебя первым Елкархион, он отправил за тобой своих демонионов — Императора и его брата. Я еле успела убрать с тебя руны перемещения в огненные чертоги, даровав тебе свое перо с крыла. Благодаря ему ты смогла попасть на Миреарию в мой храм, хоть и разрушенный.

— А почему моя внешность не такая, как была?

— Твои глаза стали цвета жизни, ты — несёшь силу дарующую жизнь. В тебе есть частичка моих сил. А длинна волос изменилась, так как эти силы не маленькие, — сказала и погладила меня по голове.

— А где мы? — спросила я оглядываясь.

— Это место я создала перед последним выбросом своих сил — призывая тебя. Я отдала вторую часть своего сердца и теперь очень слаба. Душа — спрятанная в храме на Кувенфиндере. А ты попала сюда потеряв сознание. Спишь.

— Так что от меня требуется? — думаю вполне уместный вопрос, так сказать, по делу.

— Кулон, — и протягивает руку показывая на шею.

— Так бери его и верни меня домой, — говорю не понимая в чем вообще проблема.

— Он запечатан.

— А как распечатать?

— Это ты должна понять сама, по пути в мой храм. И, дитя, будь осторожна — идёт война. Спаси этот мир, я не могу больше ничем помочь — слишком много и так было отдано.

— Так я же не местная, я не знаю куда мне идти, — закусываю нервно губу и по-тихому начинаю паниковать.

— Тебя будут сопровождать Лунаеры, эти «дети света» ждали тебя двадцать пять лет.

— Так мне всего восемнадцать, сегодня кстати. Ох, ты ж блин! С днем рождения тебя, Миа. — пробубнила себе под нос. Вот жей и вляпалась я в свое совершеннолетие.

— Время в наших мирах течёт по-разному дитя. Это рождение тебя в этом мире. Всем новорождённым дают имя, — говорит она и целуя меня в лоб улыбается, так по-матерински, — Меймилия. А теперь тебе пора проснутся. До встречи, дитя.

— Нет, стойте, — но мир вокруг начал мерцать, а меня силой вытолкнуло как от удара электрошокером.