Дар Богов: Вторжение

– Спасибо, - улыбнулась девушка, и от ее улыбки стало как-то тепло и светло.

– Как вас зовут, прекрасная незнакомка? – спросил Олег

– Таня, - она протянула руку для приветствия.

– Олег, - представился Рыбкин, нежно пожимая тонкую ладошку.

Его лицо покраснела от смущения. Девушка засмеялась.

– А что вы делаете сегодня вечером? – задал Олег шаблонный вопрос, не на что особо не надеясь.

Каково же было его удивление, когда Таня ответила:

– Иду с тобой на свидание, - и звонко рассмеялась, наблюдая, как у молодого человека отвисла челюсть.

– Э… м… э? – только и мог проговорить он.

– Мы можем встретиться на набережной, - как ни в чем не бывало, говорила девушка, - кстати, мы уже тут свидание планируем, а до сих пор телефончиками не обменялись…

И снова падение в прошлое. Институт. Лектор, пожилой профессор с бородой, одетый в черный костюм, белую рубашку и строгий черный галстук, нудно рассказывает о том, как решать дифференциальные уравнения. Олег слушает вполуха, думая о соседке слева. Она, одета в желтую кофту, сосредоточенно пишет конспект, засучив рукава. Ее черные волосы распущены, и красиво ниспадают на плечи. А Рыбкину сосредоточиться очень и очень трудно. Но он собирает волю в кулак, и пытается понять формулы, которые профессор торопливо пишет на доске.

Очередной прыжок назад. Армия, куда Олега забрали сразу после первого курса. Отслужив, он, конечно, восстановился, продолжился учиться, предпочтя забыть это время. Но Система думала иначе. Она зачем-то начала воскрешать в памяти бесконечные марш-броски, отжимания, бег в противогазах, из-за которых очень тяжело дышать.

– Эй! Обезьяны беременные! – кричал сержант, - А ну тренируйтесь! Давай-давай. Бегом, гиппопотамы недоебанные, быстрее. А потом сто отжиманий. И не смейте филонить, иначе солдаты НАТО надерут вам задницу!

Школа. Быстро промелькнули коридоры, парты, ручки, тетрадки, глобусы, оставив странное чувство какого-то стыда. Олег не хотел вспоминать, за что же ему было так стыдно, и Система тоже не настаивала на этом. Вместо этого она пошла еще дальше в прошлое, в самое детство.

Садик. Рыбкин роется совочком в песочнице.

– Пошли играть в «бабки-ежки»! – кричит кто-то.

И вот Олег уже убегает от девочки в белом платьице с зелеными горшками. Она его догоняет и радостно кричит:

– Я тебя поймала.

Они идут в игрушечный домик. Там уже сидят несколько мальчиков, в шутку привязанные к скамейке проволокой. Олега девочка тоже привязывает. При этом она наклонилась, и задела лицо Рыбкина своими волосами. Вот тут-то Олег и почувствовал стыд. Он не помнил, что произошло, и старался не вспоминать. Но на этот раз система не отступила. Парень переживал этот эпизод снова, и снова, пока в памяти не всплыл этот неловкий момент: у Олега произошла эрекция.

А дальше Рыбкин вспомнил, как ползал по ковру, а во рту соска. И на этом просмотр жизни закончился. Снова стало темно. В темноте появились переворачивающиеся песочные часы, которые светились слабым голубоватым светом.

– Вы готовы к загрузке, - телепатически сообщила Система, - новое тело создается. Процесс может занять некоторое время.

Глава 20

Олег не сразу понял, что произошло. Сначала он почувствовал холод. Потом ощутил покрытое пупырышками тело, лежащее на сырой земле. Вверху серое небо, оттуда капают противные мелкие капли. Какие-то люди, одетые явно по-осеннему, смотрят на него, показывают пальцем и смеются. Одна девушка в красном плаще снимает Олега на телефон.

– Че за хуйня? – вскочив, спросил Рыбкин, - что тут происходит?

И тут он сознал, что совсем наг. Парень инстинктивно закрыл свои гениталии ладонями и закричал:

– Дай кто-нибудь одежду! Пожалуйста…

Какая-то сердобольная бабка в синем платке подала ему оделяло.

– Откуда ты такой, бедолага? – участливо спросила она, а потом повернулась к толпе зевак и пристыдила их:

– Ну что за народ пошел! Видите человеку плохо. Помогли был….

– Я не помню…, - пролепетал Олег, кутаясь в одеяло.

Пока он судорожно соображал, что делать, подошли пара полицейских.

– Так, что тут у нас? – спросил один из них.

– Да человек голый лежит, - сообщил кто-то из толпы.

– Уже не лежит, а стоит, - поправил его другой голос, и уже не голый….

– Потерялся, бедолага, - кивнула в сторону Олега та же самая бабка, что подала ему одеяло.

– Так, пройдемте в отделение, - сказал все тот же полицейский, а второй на всякий случай приготовил дубинку.

Олег понуро поплелся за стражами порядка.

– Ему в больницу надобно бы, - крикнула им вслед бабка.

– Без тебя разберемся, старая, - грубо ответил их второй полицейский.

Допрашивали Олега в небольшой будке, которая оказалась неподалеку.

– Имя, фамилия, отчество? – задал вопрос полицейский, приготовив свои бумажки.

– Не помню, - соврал Олег.

– Как вы оказались в обнаженном виде на улице?

– Тоже не помню.

– А что вообще помните?

– Ничего, - ответил Рыбкин, решил, что пока он не придумал, что говорить, самая лучшая стратегия – это притвориться человеком с амнезией.

– Как, вообще ничего?

– Вообще. Не помню вообще ничего.

– Похоже, это не наш клиент, - сказал второй полицейский, - отдадим его психиатрам.

– Может, не надо? – робко попросил Олег.

– Что, память вернулась? – ехидно спросил коп.

– Нет.

– Ну вот видишь… Михалыч, звони в дурдом.

Олег сидел на холодном стуле, завернутый в одеяло. И думал. Он оказался в чужом незнакомом городе, без денег, документов и одежды. Какую тут можно придумать легенду? Ограбили? Будут спрашивать приметы грабителей, фамилию, адрес и как здесь оказался. Можно ли назвать свое настоящее имя, учитывая, что Рыбкин даже не знает, где находится? Вдруг он за тысячи километров от дома. Хотя, и дома то у него теперь нету, раз по Альметьевску нанесли ядерный удар.

А если сказать правду? То, что он подвергся воздействию инопланетян и теперь бессмертный. Все равно же отправят в «дурку». А если они знают о бессмертных? Тогда опять в бункер на опыты? Ну уж нет, лучше в психушку.

Пока Олег думал, за ним пришли два человека в синих куртках, накинутых поверх белых халатов. Это были крупные рослые мужчины, судя по всему, весьма сильные. Не иначе, санитары.

– Этот? – спросил один из них полицейского, указывая на Олега.

– Этот, этот, - ответил он, - валялся голый посреди улицы, и говорит, что ничего не помнит.