Дар богов

– Каро, успокойся. Пузырек не открыт, ты просто забыла. Уснула слишком крепко.

Хочется разрыдаться, но я пытаюсь вспомнить, что я сильная, и сохранить остатки здравого смысла.

– Я слишком хорошо помню, как вчера пила из него…

– Бывает, иногда сознание играет с нами злую шутку. Просто ты увидела свое прошлое, и мозг отреагировал на него нехорошо. Когда мы вернемся домой, все наладится. Посетим специалиста, пройдешь реабилитацию… Все будет хорошо.

– Да, ты прав… все наладится – говорю я, понимая, что не готова смириться и принять слова Энджела. Я не схожу с ума, верю, но спорить с Энджелом тоже неправильно. Это будет выглядеть совсем уж жалко. – Когда мы вернемся домой, все будет хорошо. Ты поменял день перемещения?

– Прости, солнышко… – Он смотрит на меня виновато. – Монарко слишком популярное направление. В ближайшую неделю это не сделать ни за какие деньги. Но мне обещали сообщить, как только появится свободное окно.

– Понятно, – глухо говорю я и прислоняюсь к стене. – Тогда, возможно, мне нужно найти нормального менталиста. Дар сказал, что у него есть кандидатура…

– Каро, серьезно? Ты хочешь доверить свое ментальное здоровье тому, кого сгоряча посоветовал твой бывший? Ну ты же разумная девочка? Давай дождемся возвращения в Горскейр. А пока… – Он протягивает мне пузырек. – Вот твоё спасение на эту неделю. Мы постараемся сделать вид, будто ничего не произошло. Уверен, ты еще сможешь полюбить Монарко всей душой. А я не спущу с тебя глаз, чтобы мы каждый миг знали, что ты делаешь. Хорошо?

Я не уверена в этом но киваю. Мне определенно нужно разобраться в том, что со мной и вокруг меня происходит. Вероятно, отсутствие возможности уехать из Монарко прямо сейчас – мой шанс что-то осознать. Главное, помнить свои поступки. И не создавать новую реальность у себя в голове.

Сегодня пью лекарство под чутким контролем Энджела. А чтобы не забыть, отмечаю это на висящем на стене календаре, обводя дату красным маркером. Это важный ритуал, который связывает два события одной реальности. Для верности фоткаю на магфон, хоть Энджел и говорит, что это лишнее. Но я так не считаю. Меня может спасти только тотальный контроль за собственной жизнью. И в этом я не могу положиться ни на кого, кроме себя.

Энджел приносит мне горячий чай, спрашивает, как я себя чувствую, а я понимаю, что внутри меня все переворачивается. В очередной раз. В то же время произошедшее меня словно отрезвляет. Я словно начинаю пробуждаться ото сна, в котором меня слишком сильно ограждали от реальности.

Я начинаю вспоминать, что в критической ситуации глупо рассчитывать на кого-то еще. Энджел слишком опекает меня. Я полагаюсь на его воспоминания, его слова… А это неправильно, если подозреваешь, что сходишь с ума. Мне приятна забота, но пора прекратить погружение в состояние комфортной беспомощности. Я не такая. Я привыкла жить иначе.

Этой ночью сплю хорошо, без сновидений, а с утра вижу на календаре отмеченное число, и меня немного отпускает. Сонно целую Энджела и уворачиваюсь от его объятий, потому что понимаю: хочется на пляж. Слушать шум волн, смотреть на море, а не дрыхнуть до обеда, как он любит. Не скажу, что я его не понимаю. Ему хватает бессонных ночей и вне отпуска. Но привыкла жить в режиме. Ранние подъемы для меня норма.

Сегодня я даже иду на пляж, где валяюсь на шезлонге и пытаюсь понять, что же меня гложет во всей этой ситуации. Что именно? Словно в происходящем есть какая-то нестыковка, которую я не могу уловить.

Кажется, что все логично. После второго маньяка, который за мной охотился, после смерти Энджела мой мозг не выдержал, именно это мне говорил менталист. Сны такие реалистичные, что в них я способна навредить себе или окружающим – это специфика моего дара, который оборачивается против меня.

Сумасшествие – бич менталистов. Наша магия специфическая, мы умеем воздействовать на сознание. Если наше собственное оказывается нестабильным, магия начинает разрушать его сильнее, убивая остатки разума. Опасное состояние.

Я думала, процесс, который начался очень неожиданно для меня, удалось купировать. Но встреча с Даром в Монарко спровоцировала новый мощный виток развития заболевания. Иначе мое поведение не объяснить.

Только вот… и такое объяснение меня, признаться, не устраивает. Я не верю в это. Я всегда была сильной, иначе не смогла бы выжить. Да, я расстроилась из-за Дара, но… не настолько сильно, чтобы отомстить ему таким странным способом. А значит, мне нужно стороннее мнение о моем состоянии. Вдруг это кто-то подстроил? Кто-то, кому известна наша с Даром история.

Только я никак не могу понять, кому это в принципе нужно, и этот факт играет против моей стройной теории. Так что пока рано рассказывать Энджелу о том, что хочу сделать. Для того, чтобы держать ситуацию под контролем, мне надо снова стать самостоятельной.

Смотрю на дом, в котором все еще спит Энджел, и понимаю, что сейчас самое время нанести один визит. Вряд ли меня будет ждать теплый прием, но как-нибудь я это переживу.

Забегаю в дом, натягиваю прямо поверх купальника легкое платье и выхожу, тщательно прикрыв за собой дверь. Если повезет, Энджел даже не проснется. Не хочу объяснять, почему пошла одна.

Оказавшись на улице, вдыхаю полной грудью и ловлю себя на мысли, что это давно забытое чувство. Последний год, даже чуть больше Энджел всегда рядом. Его присутствие стало настолько привычным, что я даже не замечала, что у меня не осталось личного времени и пространства.

Мы всегда и везде были вместе. Стало привычным засыпать вместе, просыпаться вместе. Он присутствовал на моих тренировках и соревнованиях. Я – на его репетициях и концертах. Он встречал меня из колледжа, я сопровождала его в турах. Когда мы стали одним целым? Я ведь не могу сказать, что хотела этого? Я даже ни разу не говорила ему, что люблю.

Парень не доминировал, не давил, он всегда был готов отступить, если я попрошу… Но я не просила, и он занимал все больше и больше моего времени и моей жизни, решая мелкие бытовые проблемы, поддерживая, помогая, балуя. И сейчас, тайно сбежав от него в эти утренние часы, я вдруг осознала, что уже не помню, как это прекрасно – гулять одной. Только в одиночестве можно проанализировать то, что у тебя на душе. Сейчас я чувствую себя так, словно вынырнула из сумрака.

Город лениво просыпается. Несмотря на ранний час, уже открываются кофейни, и туристы с большими сумками лениво бредут на пляж. В лучах рассветного солнца, неторопливый, полный утренней жары Монарко снова начинает меня пленять. Воздух наполнен ароматом цветов, свежей выпечки и кофе, а на губах чувствуется соленый привкус моря.

Здесь легко забыть о том, что в мою жизнь снова ворвались неприятные тайны и липкий страх, который может породить только пугающая неизвестность.

Взяв стаканчик латте, я иду в сторону пляжа и чувствую себя почти туристкой. Я могу любоваться длинной аллеей, ведущей к морю, вдыхать запах цветов и никуда не спешить. Почему-то твердо уверена, или застану Дара там, где еще вчера видела большой баннер, приглашающий заняться магсерфом. Или на пляже смогу узнать, где искать парня.

Вряд ли он будет рад меня видеть. Но если бы я всегда делала только то, что ему нравится… Не знаю почему, но я уверена: как бы ни рычал на меня Дар, как бы ни винил в произошедшем, если я попрошу его о помощи, он не откажет. Будет больно, если я ошибаюсь. Но и не попробовать я не могу.