Дар целителя

– И вы останетесь в Алетаре, когда здесь будет свирепствовать болезнь?

– У меня есть амулет, который проверил уважаемый господин Тимоз. Для меня эта болезнь будет не более опасна, чем обычный насморк. А вот сыновей я отошлю. И вам, маркиз, советую уехать.

Леклер опустил голову.

– Благодарю вас, господин герцог. Мы последуем вашему совету.

Его сын молчал. Ну и правильно, нечего соплякам открывать рот там, где все решают умные и взрослые люди. Пусть поблагодарят, что разрешили наблюдать за полетом мысли гения.

– Болезнь вспыхнет через три дня, разгорится еще через четыре-пять, начнутся первые смерти, будет объявлен карантин и выставлены заслоны. Король останется во дворце, для него эта зараза не слишком страшна, как и для любого мага.

– Возможно ли ее вылечить, ваша светлость?

Герцог подумал, что рано, рано он похвалил сына маркиза. Дурак, все же... но соизволил ответить.

– Такого способа нет.

– Те, кто заболел - все умрут?

Герцог пожал плечами. Вот уж, что его заботило меньше всего остального.

Умрут? И что? Чернь же! Быдло помоечное, кому оно важно? Вот его смерть, да, стала бы настоящей трагедией, и сыновья его должны жить, потому как благородные, наследники древнего рода. А отребье, эта грязная людская пена, они и так плодятся, как крысы. Еще нарожают!

Мальчишка понял все правильно, и замолк.

– Наши союзники из Тиртана тем временем отправятся в путь, якобы, выдать трея Лантара. Но на кораблях будут наемники, много наемников. Король может быть кем угодно, но против нескольких тысяч воинов он не устоит. А помешать высадке будет некому.

– В Алетаре имеются маги, - заметил приближенный.

Герцог прищурился.

– А вот тут я рассчитываю на Храм. Что вам стоит произнести проповедь о том, что болезнь эта за грехи наслана? Пригрели магов злокозненных, вот и расплачиваемся теперь...

Приближенный думал недолго.

Он отлично понимал, что все карты ему никто не откроет, что у герцога есть и что-то еще в рукаве, но...

Идея ему нравилась. И имела право на жизнь. Вполне могла осуществиться при определенных обстоятельствах. А если и нет...

Храм тут не при чем. Это же понятно! Наоборот, они будут молиться за тех, кто погибнет в этом кошмаре! Усердно молиться. А души праведников, принявших мученическую смерть, отправятся к престолу Светлого.

– Разумеется, вы можете на меня рассчитывать, ваша светлость. Рассчитывать на поддержку Храма в благом деле возвращения Раденора под крыло Храма.

Некромант сверкнул глазами, но промолчал. Промолчали и маркиз с сыном, а герцог расплылся в довольной улыбке, и принялся заверять Храм в своей благонадежности.

А почему бы и нет?

Главное сделано, согласие получено, дата определена, остались детали...

Берегись, Эрик Раденор!

***

Я отбросила назад косу. Перебинтовала ногу, наложила лубки, уверенно затянула узел, подняла глаза на больного.

– Не ходить еще три дня. Потом к нам на осмотр. Лучше лежать, чтобы нога не отекала. Положите ее на подушечку, и вставайте, как можно меньше.

– Спасибо, госпожа.

Растяжение связок - вещь не слишком страшная, но болезненная и неудобная. И чтобы не остаться хромым на всю жизнь, придется мужчине потерпеть. Ничего, полежит.

В дверь постучали.

– Вета, иди пить взвар?

Линда.

Сегодня ночью мы с ней дежурим. И ночь выдалась ужасная, честно скажу. С вечера больных было не так много, но стоило мне остаться одной - и словно проклятие какое, люди повалили один за другим. С отравлением, с заворотом кишок, с переломами, с ранами, вот, с растяжением. Страх сказать, три часа ночи, а я с семи вечера и присесть не смогла. Голова уже словно чугунная...

– Ты лучше следующего приведи!

– Нет никого!

– Правда?

Я просто не поверила своему счастью. Минута отдыха?

Ах, это и есть счастье.

– Тогда я сейчас на задний двор, хоть ополоснусь, а то вся потная...

И верно, духота в лечебнице стояла жуткая. Линда пожала плечами.

– Как хочешь. Взвар наливать?

– Да, давай...

Я потянулась к коробочке с мыльным порошком.

Кракен!

– Линда, а у нас мыльный корень закончился?

– Ах, да! Я и забыла сказать!

– Что именно?

– Обещали сегодня привезти, да что-то у них там не срослось, будет завтра... то есть уже сегодня с утра.

Темного крабом!

А смыть с себя пот хотелось до безумия...

Я огляделась.

А ведь есть место, где может, может быть...

Я, не долго думая, открыла шкафчик Тамиры Амриант. После того случая, когда Тамиира совершенно случайно окрасилась в синий цвет, общему порошку она не доверяла, и пользовалась своим личным. Дешевеньким, простеньким, без травяных добавок, но... Вдруг она его с собой не забрала? Такому добру цена медяк в базарный день.

Я понимала, что это некрасиво, что лазить по чужим шкафчикам непорядочно, но... я же не рыскать! Я просто взять горсть порошка, или убедиться, что его там нет! И все!

Я завтра же досыплю туда новый и хороший... просто если Тамиру уволили со скандалом, она могла еще и не забрать вещи....

Шкафчик был заперт, но ключи-то у всех одинаковы. И замки тоже. От чужого, не от своих.

Дверца скрипнула.

В шкафчике лежало белье. Новенькое, тонкое, шелковое, с алыми лентами. Стояла склянка с розовой водой, лежали несколько пастилок для освежения дыхания, и в самом углу коробочка с мыльным порошком. За ним я и потянулась.

Оп-па! А это что такое?

Румяна, белила, пудра, весь арсенал косметики, и в самом дальнем углу еще одна коробочка. Из драгоценного сандала. Небольшая, с ладонь...

Действительно, драгоценного.

Такая коробочка стоит больше моего годового жалования. Откуда она у Тамиры?

Это не дешевые поделки с рынка, которые дарят своим любовницам подгулявшие матросы. Это произведение искусства. Тонкая резьба, полировка, отделка...

Я потянулась, медленно взяла коробочку, поставила ее на стол. Древесину сандала легко узнать по запаху, который она источает. Этот аромат ценится аристократами... мать хранила в сандаловом ларце бумагу для переписки.