Дар или проклятье

Тэсс и Маура кивают головами, и Отец, продолжает:

— Она приедет в понедельник. Я останусь до вторника, чтобы проследить, как она устроится, но потом мне придется уехать на несколько недель. Возможно, я не смогу вернуться до Дня Всех Святых. [3]

Тэсс со звоном роняет свою ложку.

— Но это же больше месяца! А как же наш Овидий? [4]

Они с Отцом собирались вместе читать «Метаморфозы». [5] Эта книга запрещена Братством — слишком уж много в ней странных вещей и событий, — но у Отца есть собственный экземпляр.

3

День Всех Святых празднуется 1 ноября (прим. пер.).

4

Овидий — древнеримский поэт (прим. пер.).

5

«Метаморфозы»— поэма Овидия, состоящая из 15 книг, в которой рассказывается о переменах, произошедших со дня Сотворения мира, согласно древнегреческой и древнеримской мифологии (прим. пер.).

Мое сердце сжимается. После смерти Мамы, когда стало очевидно, что сыновей уже не будет, Отец стал заниматься с Тэсс латынью и читать с ней свои любимые книги на этом мертвом языке. А Тэсс, словно голодный котенок, восторженно поглощает любые крохи знаний и любви, которые он между делом роняет во время этих уроков.

Отец смотрит на пустое место на стене:

— Мне жаль откладывать наши занятия.

То, что он говорит, — неправда. Маура права — на первом месте для Отца его книги и его бизнес. Во мне поднимается волна гнева. Неужели он не замечает, как обожает его Тэсс? Жаль, что он не видит, как тоскливо бродит она по дому после его отъездов. Мне приходится подбадривать ее бедное сердечко, развлекая сестренку уроками волшебства в саду и любительскими спектаклями. Эта миссия всегда достается мне.

— А гувернантка будет учить нас чему-нибудь интересному? — спрашивает Тэсс. — Или мы будем заниматься только всякими глупостями вроде французского и рисования?

Отец откашливается.

— Ну… я думаю, последнее. Ваше образование не будет включать ничего, что не было бы одобрено Братством. Я знаю, это не то, к чему вы привыкли, но юной леди следует владеть рисунком и французским, Тереза.

Тесс вздыхает и вертит в руках ложку. Она уже свободно говорит на французском, латыни и греческом, и Отец недавно обещал начать учить ее немецкому.

— Неужели вам не одиноко? — Маура идет к буфету и наливает Отцу из хрустального графина стаканчик портвейна. — Так далеко от дома, так долго?

Отец кашляет. Я что-то не припомню, кашлял ли он в последнее время? Он говорит, что это сезонный кашель, но его лицо выглядит таким же усталым, как и глаза.

— Я буду очень занят. Деловые встречи целые дни напролет.

— Но вам же захочется общества? Хотя бы для того, чтобы вместе обедать и ужинать? — Маура адресует Отцу лучезарную, вкрадчивую улыбку. Улыбаясь, она становится невероятно похожей на Маму. — Если вам предстоит такая трудная работа, я могла бы приехать, чтобы заботиться о вас. Мне бы хотелось повидать Нью-Лондон.

Мы с Тэсс дружно поворачиваемся на стульях. Маура должна бы знать, что Отец никогда не пойдет на такое. Он даже дома не знает, что с нами делать, чего уж там говорить о Нью-Лондоне.

— Нет-нет, я абсолютно уверен, что это незачем. У меня не будет времени, чтобы должным образом присматривать за тобой. Молодой леди нечего делать в Нью-Лондоне без сопровождающего. Гораздо лучше будет, если ты останешься тут со своими сестрами. — И Отец отправляет в рот ложку похлебки, не обращая никакого внимания на то, что у Мауры вытянулось лицо. — Так вот, насчет гувернантки. Миссис Корбетт дает сестре Елене великолепные рекомендации. Сестра Елена служила Регининой гувернанткой.

И Регина сделала очень хорошую партию.Отец не произносит этих слов, но они повисают в воздухе, тяжелые, словно осенний туман. Так вот чего он для нас хочет? Регина Корбетт — жеманная дура, а ее супруг набожен, богат, у него прекрасная репутация и твердое положение в обществе. Как только в Братстве появится вакантное место, его кандидатура непременно будет рассмотрена в первую очередь. В городском Совете всегда двенадцать членов, начиная от старенького Брата Эллиота, дедушки пресловутой Бранны, и заканчивая двадцатилетним красавчиком Братом Малькольмом, который лишь прошлой осенью связал себя узами брака.

Брат Ишида, глава местного Совета, дважды в год отчитывается перед Национальным Советом в Нью-Лондоне. Как правило, Национальный Совет не позволяет вовлечь себя в мелкие городские делишки; его больше заботит надвигающаяся угроза войны с Индокитаем, который норовит оттяпать западную часть Америки, или с Испанией, которая колонизирует юг. И именно Брата Ишиды и городского Совета Чатэма нам с сестрами следует опасаться в первую очередь. Потому что, если они прознают, кто мы такие на самом деле, их отеческая доброта испарится в мгновение ока. Молодые и старые, они едины в своем стремлении очистить Новую Англию от ведьм.

Я не выйду за одного из Братьев, даже если мне предложат за это все деньги, что лежат у Братства в казне.

— Я помню гувернантку Регины, — говорит Маура. Она разламывает свой хлеб на маленькие кусочки, а потом по одному отправляет их в рот. — Она молодая. И очень хорошенькая.

Я роюсь в памяти, но не могу припомнить лица Сестры Елены. Мы наверняка видели ее во время богослужений, да и просто на улице, но до замужества Регины она пробыла в городе всего три месяца.

— Я встретила сегодня в саду Финна Беластру, — объявляю я. — Вы наняли его?

— Ах да. — Отец качает головой. — Я был у них в лавке и разговаривал с его матерью. Марианна сказала мне, что Братья распугали половину покупателей. Я полагаю, они надеются найти что-нибудь запретное и на этом основании закрыть лавку. Стыд какой, мы пришли к тому, что люди стали бояться книг!

Его не беспокоит, что люди боятся девушек. Прежде чем Отец успевает сказать что-то еще, я перебиваю его:

— Да, но неужели Финн действительно разбирается в садоводстве?

Вместо ответа на мой вопрос Отец сообщает:

— Он очень способный юноша. Из него выйдет прекрасный студент.

И начинает ворчливый рассказ нам о том, что Финн намеревался поступать в университет, но его отец умер, и о том, какой позор, что этот талантливый молодой человек не может продолжить свое образование. Я уверена, Финн будет счастлив узнать, что мать распустила сплетни о его делах по всему городу.

Отец продолжает распространяться о том, как важно учиться, я что-то вежливо отвечаю. Скорее всего, Отец пытается исподволь убедить нас, что общество гувернантки, бесспорно, пойдет нам на пользу, вот только никто, кроме меня, его не слушает. Маура незаметно читает лежащую на коленях книжку, Тэсс развлекается, заставляя мерцать горящую в настенном шандале свечу. Я испепеляю ее взглядом, и она тут же с виноватой улыбкой прекращает свое занятие. Тряхнув головой, я отодвигаю от себя яблочный пирог — аппетит куда-то делся.