Дар Юпитера

— Ну, конечно. Забыть о потраченном времени, и усилиях, и официальных заявлениях, и миллионах долларов. Просто пригласить прессу и сказать: дескать, извините, я передумал. Спорю, Совет Пятисот будет в восторге.

— Имеет значение не то, что думает Совет Пятисот, — ответил Фарадей, — а только то, что кажется правильным вам.

— Даже сейчас?

— Даже сейчас, — твердо заявил Фарадей. — Пока еще не сделано ничего необратимого.

Тень злости сменилась тенью уныния.

— Ничего необратимого. За исключением моего несчастного случая.

— Матвей…

— Ох, заткнитесь, — оборвал Фарадея Рейми. — Пусть все идет, как идет.

— Все будет хорошо, Матвей, — сказал Фарадей. — Все получится просто прекрасно.

Даже если его и обидел тон Рейми, он не подал вида.

Скверно. Есть своя прелесть в том, чтобы оскорбить человека, хотя бы чуть-чуть. Быть способным оскорблять людей — еще один признак принадлежности к человеческому роду.

Тележка, доставляющая зонд, продолжала катиться по коридору. Она не замедлила своего движения даже во время их разговора, цинично подумал Рейми. Вот и все время, отведенное ему, чтобы подвести итог своей жизни.

А о чем, собственно, говорить?

Зонд остановился. Рейми замер в напряженном ожидании. И потом, внезапно, возникло ощущение свободного падения, от которого все внутри у него скрутило; зонд оторвался от станции. Спустя мгновение послышался рев двигателей, возникло давление на ноги. После этого все стихло, только изредка, с интервалом в несколько минут, раздавалось негромкое шипение маневровых двигателей. Фарадей оставил включенными микрофоны в Зоне Контакта, и в наступившей тишине Рейми мог слышать, как негромко переговариваются контролирующие полет инженеры.

Пожалуй, все происходит очень мирно, решил он. Именно так он всегда представлял себе смерть. Лениво мелькнула мысль: что сказал бы Фарадей, если бы Рейми и впрямь отказался от дальнейшего участия в проекте и попросил бы просто сбросить себя вниз.

Однако мирный спуск продолжался не слишком долго. Довольно скоро он почувствовал слабую вибрацию — как только капсула начала углубляться в атмосферу Юпитера. Вибрация сменилась сначала мягким сотрясением, потом более грубой тряской и в конце концов резкими подскоками.

— Фарадей! — закричал Рейми сквозь вой ветра за стенами своего летающего гроба. — Ваши парни что там, уснули?

— Что-то не так? — тут же откликнулся Фарадей.

— Вот именно, не так, — гаркнул Рейми. — Меня колотит, словно ученика начальной школы, впервые хлебнувшего алкоголя. Никто не предупреждал, что у меня вывалятся все зубы.

— Все нормально, — откликнулся Фарадей. Учитывая вой ветра, трудно было сказать с уверенностью, но в его голосе Рейми послышались новые, жесткие нотки. — Вас сейчас удерживают на одном месте.

— Удерживают? Для чего?

— Для кого, — произнес новый голос, в котором слышался немецкий акцент. — Джанска, которые должны были встретить вас, еще не прибыли.

— Ужасно, — проворчал Рейми. — И что теперь делать?

— Просто ждать, — ответил Фарадей. — Может, они перепутали место. Мы ищем их.

— Да, но… — Рейми замолчал, нахмурившись. Внутри черепа возникло странное давление. — Фарадей? Фарадей!

— Да, мистер Рейми, я здесь.

— Что-то происходит, — напряженно сказал Рейми. — Что вы делаете?

— Просто сохраняйте спокойствие, — снова вклинился голос с немецким акцентом; в нем определенно чувствовалась напряженность. — Все под контролем.

К странному давлению в голове присоединилось ощущение странного покалывания по всему телу.

— В каком смысле — под контролем? Что именно? — И затем его внезапно осенило. — Вы уже начали! — У него перехватило дыхание. — Моя кожа… Вы начали растворять мою кожу!

— Успокойтесь, — сказал немец.

— Успокоиться? — рявкнул Рейми. — Какого черта? Вы же сказали, что джанска еще не прибыли!

— Мы думали, они здесь, — сказал Фарадей. — Мы видели, как они плыли в вашем направлении…

— Вы запустили механизм! — перебил его Рейми. Его тело — беспомощное, парализованное тело — распадалось вокруг него. — Будьте вы прокляты!

— Мистер Рейми, возьмите себя в руки, — сказал немец. — В смысле…

— Ну да, это забавно, — заорал Рейми. — Ужасно забавно!

— Он ничего подобного не имел в виду, — сказал Фарадей. — Послушайте, в расчет операции заложен большой резерв времени…

— Какой операции? — взорвался Рейми.

Покалывание стало сильнее, и он отчетливо представлял себе, как испаряется кожа, слой за слоем. Потом настанет очередь мышц, потом внутренних органов, потом костей…

— Они здесь! — внезапно закричал новый голос. — Быстро приближаются.

— Маневрируйте, чтобы не упустить их, — приказал кто-то еще.

— Слышали? — окликнул Рейми Фарадей. — Они здесь. Все будет в порядке.

Высота тона и направление1 наружного шума начали меняться по мере приближения джанска.

И одновременно исчезло ощущение покалывания. Все, кожи больше нет?

— Поторопитесь, — умоляюще сказал Рейми. Голос у него звучал как-то… странно. Может, и гортань уже растворилась. — Поторопитесь, пожалуйста.

— Развертываем дистанционный хирургический отсек, — произнес еще чей-то голос.

— Есть! — сказал первый голос. — Проникаем в родильный канал…

Глухой звук удара, снова ощущение давления, и вой ветра стих.

— Вы внутри, — сказал Фарадей. — Теперь уже осталось недолго.

— Слишком поздно, — едва слышно прошептал Рейми. Последние звуки, издаваемые растворяющимся горлом.

— Мистер Рейми, держитесь, — произнес голос с немецким акцентом.

— Идите к черту, — пробормотал Рейми. — Идите вы все к черту.

Он закрыл глаза, и вселенная погрузилась во мрак.

Глава 3

Когда Рейми снова пришел в сознание, в затылочной части мозга слышалось странное жужжание. Да, странное жужжание и еще более странное ощущение покалывания в руках и ногах.