Дарители

— Что, опять облом? — спросил он насмешливо и наклонился, явно собираясь ее поднять. Вита отдернулась в сторону.

— Не трогай меня!

— Заткнись! — грубо сказал Схимник, легко подхватил ее и отнес на кровать, потом отвернулся, забрал со столика большую кружку и протянул ей, и до Виты долетел пряный горячий запах.

— Что это?

— Мышьяк пополам с цианидом, что ж еще.

— Смешно. На кирзе настаивал? Я не буду это пить.

— Не будешь — придется влить в тебя силой.

— Делай, что хочешь, — устало сказала Вита и попыталась откинуться на подушку, но он успел поймать ее затылок в ладонь и вернул в прежнее положение.

— Выпей пожалуйста.

Она хмуро посмотрела на него, взяла кружку и выпила в несколько глотков, морщась — темная горячая жидкость была ужасной на вкус. Вита так и не успела понять, что это было, потому что с последним глотком лицо смотревшего на нее Схимника вдруг задернулось туманом и унеслось куда-то. Вита повалилась на подушку в глубоком сне, и он едва успел подхватить кружку из ее разжавшихся пальцев.

Когда она проснулась в следующий раз, за окном была глубокая ночь, а в комнате горел свет. Схимник, теперь уже и в черной футболке, дремал в кресле, откинувшись на спинку. Сейчас, при электрическом освещении, он выглядел много старше и казался совершенно измотанным — днем она этого не заметила. Вита прикинула — удастся ли ей незаметно проскользнуть мимо, но тут же подумала, что вряд ли даже удастся незаметно встать — проклятые пружины скрипели отчаянно, а у Схимника наверняка очень чуткий сон. Все же она решила попробовать, но не успела даже пошевелиться — пальцы Схимника, до сих пор лежавшие расслабленно на подлокотниках кресла, вдруг стиснули их с такой силой, что Вита услышала легкий хруст. Его голова дернулась назад, на шее натянулись жилы, и он оскалился, словно пытался поднять неимоверную тяжесть. Воздух с шипением прорывался сквозь его стиснутые зубы, и со своего места Вита видела, как его глаза подергиваются под веками. Смотреть на Схимника было настолько ужасно, что она не выдержала и слабо вскрикнула. Схимник мгновенно открыл глаза и посмотрел на нее — так ясно, словно вовсе и не спал.

— Что?! — зло спросил он, но его голос тут же стал насмешливым. — Никогда не видела, как человеку снится сон?

— То человеку. Я думала, тебе вообще ничего не снится. Сны — это какие-то переживания, хоть и часто вывернутые наизнанку, но тебе-то на все наплевать!

— Ух-х, какой жуткий машинный образ! — он фыркнул и потянулся за сигаретами. — Нет, и сны есть, и тень отбрасываю, и, кстати, нравлюсь многим — вот что действительно жутко, да? — Схимник подмигнул ей и закурил.

— Нельзя курить в одном помещении с больным!

— Ты совершенно здорова.

— Тогда дай сигарету.

Схимник протянул ей свою, а себе зажег новую и произнес, продолжая уже сказанное:

— А поскольку ты совершенно здорова, то мы можем перейти от предварительных ласк непосредственно к процессу.

Вита втянула голову в плечи.

— Если подойдешь, я закричу! Три часа ночи — многим не понравится.

— Это мы уже обсуждали, — лениво сказал Схимник. — Когда она вернется?

Вита ожидала не совсем такого вопроса и глубоко затянулась сигаретой, чтобы выдержать паузу и подумать. Так он знает или не знает?

— Вернется? Куда? С тех пор, как мы в Пензе разбежались…

Он недовольно махнул рукой, рассыпав пепел, чуть наклонил голову набок, и Вита вдруг тупо подумала, что точно так же смотрел на нее один из отчимов, дядя Вася, перед тем, как дать подзатыльник.

— Ее мобильник, рисунки, половина одежды не твоего размера, пальто, в котором она была в Ростове, рисовальные принадлежности, расческа с волосами такого же цвета, как у нее… Не лечи меня. Не хватает только сумочки и самой Чистовой. Сборов не было — уехала срочно, но вряд ли надолго. В Крым? Что-то с ее матерью?

Не знает!

— Сердечный приступ, — кисло ответила Вита и потянула на себя одеяло. Схимник усмехнулся, блеснув железным зубом.

— Пусть так, приступ так приступ… Что ж, подождем твою подружку.

— С чего ты взял, что она вернется?

— Вернется, куда денется? Приступ там или что иное, после Ростова она наверняка за тебя цепляется изо всех сил. Да даже и не зная про Ростов и не особо разбираясь в искусстве, можно понять, как она к тебе относится, — он кивнул на портрет, стоящий на шкафчике.

— А если она вернется через год?

— Значит буду ждать год. Хотя наверняка она вернется намного раньше. Позвонит раз, другой, ты не ответишь, она начнет беспокоиться…

— И все бросишь?! А что скажет Баскаков?! Думаешь, он не сообразит, что ты пытаешься у него из-под носа кусок урвать?! Не боишься, что и на тебя охоту объявят?! Что тебе от нее надо?! Думаешь, Наташка тебе большие доходы принесет?! Ошибаешься! Оставь ее в покое, она несчастный полусумасшедший человек, от нее и так уже мало что осталось! Она уже путает реальность с собственными картинами, мне все труднее вытаскивать ее из нее же самой! — Вита воткнула недокуренную сигарету в жестяную банку из-под кофе. — С тех пор, как ты ее в Крыму видел, очень многое изменилось. В том, чего ты от нее ждешь, она совершенно бесполезна! Она не может управлять своей… работой, она не исцеляет, она кромсает на куски, и то, что получается, — это уже не люди! Ты помнишь того парня, которого… застрелил зимой в Волжанске… за гаражами, когда…

— Я понимаю, о ком ты.

— Так вот, я работала над ним и работала очень хорошо. До поездки в Крым он был совершенно нормальным человеком. Вернулся он в конце сентября. А первую женщину убили в начале ноября. Хотя, может какая-нибудь была и раньше, просто не нашли…

— А при чем тут Чистова? — спросил Схимник немного удивленно, но серьезно. — Он мог убивать и раньше, мог убивать другим способом, он наверняка был болен изначально, просто болезнь протекала на каком-то определенном уровне, а потом резко начала прогрессировать. С чего ты приплетаешь сюда Чистову?!

Вита покосилась на него. Схимнику явно очень хотелось, чтобы Чистова тут была совершенно не при чем.

— Если бы дело было только в нем, не приплела бы. Но они изменились все. И не в лучшую сторону, уж поверь мне. Я могу это тебе доказать.

Схимник нахмурился, внимательно глядя на нее.

— С чего вдруг ты стала такой разговорчивой?

Вита подняла на него горящие глаза.

— Я хочу обмена.

— Сканер?

Она кивнула. Схимник задумчиво потер затылок.

— Что ж, это веская причина… И ты расскажешь мне, где она?

— Нет. Но я расскажу тебе, кто она. Ты ведь знаешь очень мало.

— Расскажешь, чтобы я осознал бессмысленность всей этой затеи? Это невыгодная сделка, милая, ты и так и так оказываешься в выигрыше, я же не получаю ничего.

— Ошибаешься, ты получишь очень много, даже больше, чем знает она сама. Не сомневайся, я буду говорить абсолютно правдиво, ты ведь уже, как я заметила, хорошо во мне разбираешься — сразу поймешь, если я начну сворачивать с тропинки, — подпустила она немного лести, не удержавшись. — А рассказав мне о Сканере, ты ведь ничего не потеряешь. Подумай, других вариантов не будет.