Дариус Дорван. Наемник

Дариус не смог сдержать улыбку. На кулаках? Это последнее дело, если воин вдруг начнет размахивать пустыми руками. Когда есть возможность вооружиться хоть чем-нибудь, от куска веревки до валяющегося под ногами камня, есть ли смысл пользоваться кулаками?

— Позже. У меня есть дело. — И он снова взглянул на сидящего у костра человека так, будто тот в любой миг мог исчезнуть.

— Ты не ответил на мой вопрос! — Теперь голос наемника звучал даже не угрожающе — яростно, и верзила попытался толкнуть Дариуса в грудь.

Тот мягко уклонился, скрутившись в поясе, и снова сделал шаг в сторону.

— Я же сказал: позже.

Его голос прозвучал так, как будто бы его отрывают от по-настоящему важного дела по какому-то ничтожному поводу.

Сидевший у костра человек пошевелился, будто пытаясь встать на ноги.

— Позже мне уже не с кем будет разговаривать, — ухмыльнулся наемник.

Ухватив Дариуса за одежду на груди, он отвел другую руку со сжатым кулаком далеко за голову. Удар ладонью пришелся наемнику куда-то в шею, пониже уха.

— Бист, посмотри, что с ним. По-моему, у него что-то хрустнуло, — услышав за собой шум рухнувшего на землю тяжелого тела, бросил Дариус через плечо, быстрыми шагами приближаясь к человеку у костра.

Подойдя, он присел рядом с ним на бревно, некоторое время наблюдая за тем, как тот палкой шевелит угли.

Бист склонился над лежащим на боку наемником. Тот хрипел, глядя в небо широко раскрытыми, полными муки глазами. Уложив его на спину, лекарь подставил ладонь ему под затылок, приподнял голову, другой рукой ощупал шею. Так и есть: от удара один из шейных позвонков сместился в сторону, и, если его не вправить, наемник не протянет и до утра.

Бист сможет ему помочь, с подобным он уже встречался. Правда, тогда позвонок выбили ударом меча. Удар оказался не очень силен, и сплетенная из стальных колец бармица выдержала, а шея нет. Сверд осторожно согнул шею наемника в сторону, противоположную той, где прощупывался сошедший со своего места позвонок. Затем, надавив пальцами, вернул его на место, и так же осторожно выпрямил наемнику шею. Все, теперь он наверняка останется жив.

Дальше Бист, обращаясь уже к обступившим их людям, попросил:

— Помогите ему добраться до постели.

Один из наемников осторожно поинтересовался у лежавшего на земле человека:

— Кабир, ты как?

Тот, с трудом сфокусировав взгляд, поинтересовался:

— Что это было?

Бист усмехнулся, подумав: «Что-что. Рука у Дариуса очень тяжела — вот что».

Вслух же сказал:

— Отведут до постели — лежи до утра, не шевелись. И несколько следующих дней постарайся резко головой не дергать.

— А главное — сам больше не дергайся, — хохотнул в полный голос Ториан. — Наш гонорт не всегда такой добрый, мог бы и совсем без головы оставить — привычка у него такая.

Через окно за всем происходящим внимательно наблюдал Сахей. Что ж, господин барон останется доволен. И тем, как он, Сахей, все устроил, и тем, что сам господин не ошибся в Дорване.

— Ну здравствуй, Сегур, — негромко произнес Дариус. — Давно не виделись.

Наемник оторвал взгляд от углей в костре, крупных, завораживающих игрой света, посмотрел на гонорта, кивнул и вновь уставился на угли. Причем посмотрел так, как будто бы они расстались только вчера, и не было за Сегуром всего того, из-за чего Дариус с трудом мог удержать себя в руках.

— Где Бор?

Голос Дариуса по-прежнему был спокоен.

— Там. — Сегур неопределенно мотнул головой, указывая куда-то за спину.

— Там — это где? — внутри у Дариуса все клокотало от бешенства.

— Там, где я его зарыл.

Сегур всегда славился своей неразговорчивостью, и потому фраза для него была очень длинной, чуть ли не речью.

— А где мой Кунтюр?

Впервые Дариус произнес вслух имя своей сабли, да еще при постороннем человеке, но Сегур его понял.

— У долузсцев.

— Что? — Дариус не смог удержать удивления. Он ожидал услышать все, что угодно, кроме того, о чем поведал ему Сегур. — Как у долузсцев?

Известие о смерти Бора его не потрясло и не удивило. Жизнь такая, и заглядывать наперед смысла нет — сегодня Бор, завтра он сам. Но как Кунтюр мог оказаться у самих долузсцев?

Подошел Ториан, встал рядом и поначалу открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Он слышал последние слова и сразу понял, о чем идет речь, а потому застыл в ожидании ответа Сегура. Но тот молчал. Ториан взглянул на друга: мол, расшевелить его?

«А смысл?» — тоже взглядом ответил Дариус. Он только что услышал от Сегура, наверное, больше слов, чем тот сказал за все время, что они были знакомы.

— Он велел спрятаться. Затем пошел к ним навстречу. Когда он отдал саблю, долузсец оставил ею Бора без головы. Потом они ушли.

Сегур говорил медленно, надолго прерываясь после каждой фразы, но Дорвану хватило терпения выслушать его до конца.

— Зачем вы встречались с долузсцами? — поинтересовался он после того, как убедился, что от Сегура больше ничего не услышать.

Тот коротко мотнул головой:

— Не знаю. Бор говорил — будет много денег.

Дариус задумчиво смотрел на него. И что теперь с ним делать? С любым другим человеком и сомнений не было бы. А Сегур как не от мира сего. И Бору этот молчун должен быть благодарен. Если бы не он, в Табалорне появился бы еще один городской дурачок, пусть и с немереной силой. Но Бор его к себе приблизил, обогрел, и стал ему Сегур как собака верная. Да и потом, глефой он владеет, пожалуй, не хуже Ториана, а силы у него еще и поболее будет.

— Как ты сюда попал?

— Пришел. — Сегур по-прежнему не отрывал взгляд от углей в костре.

— Дариус, — обратился к нему Ториан. — Убивать его будешь?

Ториан задал вопрос интересно. По его голосу невозможно разобрать, шутит ли он либо всерьез интересуется.

Сегур не вздрогнул, не взглянул на лежавшую на расстоянии вытянутой руки глефу, как будто разговор шел не о нем.

— Зачем? — Дорван посмотрел на Сегура, затем на Ториана, пожал плечами. — И что это даст?

И действительно, что это даст? Саблю уже не вернуть, она у долузсцев. Сегур же такой, какой есть: вечно угрюмый, непонятный, слово из него не вытянешь. Да и не жаден он до золота: все заработанное младшей сестре отдает, оставшейся без мужа-кормильца с шестью детьми мал-мала меньше. И лгать он не умеет, это точно.