Дарий
Шрифт:
– Отец, я получил трон волею судьбы, – не сдержался Дарий, – ты сам не раз говорил мне об этом. Зачем же ты рядишься в одежды божества, делая вид, что данное мне свыше есть твой, и только твой, дар? Это столь же нескромно, сколь и кощунственно. Отец, извини за прямоту.
– Вон, как ты заговорил! – Гистасп рассердился и заметался по комнате, натыкаясь на стулья. – Что ж, сынок, я открою тебе истину, а уж ты сам решай, кому ты больше обязан теперешним своим положением: мне или божественному провидению.
Не скрывая обиды и раздражения, Гистасп не говорил, а прямо-таки бросал фразы сыну в лицо.
Дарий наивно полагал, что все произошло по воле судьбы или провидения. На деле же все было гораздо
– Если бы я не наказал Эбару придумать хитроумный способ, как выиграть это дело с помощью коня, то выборы царя могли бы быть иными, – молвил Гистасп. – Быть может, вам пришлось бы состязаться в стрельбе из лука или бросать жребий. И я не уверен, сын мой, что из шестерых претендентов на трон богиня Аши выбрала бы именно тебя. Поэтому не задирай нос, разговаривая с отцом, которому ты обязан не только жизнью, но и царской властью.
Дарий с досадой закусил губу. Стало быть, он стал царем благодаря обману?
– Выходит, ты горд тем, что обманул всех отец, – Дарий с неприязнью посмотрел на Гистаспа. – По-твоему, выигрыш важнее средств, какими его добиваются. После сказанного тобой я чувствую себя самозванцем, отец. Вот почему у Гидарна и других моих сообщников есть все основания злобиться на меня, и завидовать мне…
Гистасп небрежно махнул рукой, усмехнулся:
– Где неизбежна ложь, там нужно смело лгать. Ведь лжем ли мы или говорим правду, добиваемся одной цели – выгоды. Одни лгут, желая убедить ложью и затем извлечь для себя пользу, так же как другие говорят правду, дабы этим также приобрести корысть и заслужить больше доверия. Таким образом, все стремятся к единой цели, только разными путями.
– Теперь я еще более убежден, что тебе нужно находиться подальше от меня, отец, – промолвил Дарий, вставая с ложа и всем своим видом показывая, что разговор окончен. – Отныне один твой вид будет служить мне упреком, что я завладел царской тиарой нечестным путем.
– Не будь столь щепетильным, Дарий. Поверь…
– Прощай, отец!
– Но я…
– Ступай!
Гистасп раздраженно повернулся и зашагал к двери.
– Постой! – вновь прозвучал голос Дария.
Гистасп замер на месте и обернулся, полагая, что сын передумал отсылать его в Парфию.
– Отец, ты забыл поклониться царю, – напомнил Дарий. Лицо Гистаспа вспыхнуло гневным румянцем, но усилием воли он заставил себя отвесить сыну низкий поклон.
Известие, что Дарий стал царем и одновременно женился на четырех знатных персиянках, несказанно расстроило ревнивую Статиру.
«Ну вот, – думала она, – теперь Дарию и вовсе будет не до меня!»
В сравнении с этим присутствие в доме наложницы-египтянки ныне казалось Статире пустяком. Теперь-то она была согласна терпеть подле мужа даже трех наложниц, лишь бы оставаться единственной законной женой Дария.
И опасения Статиры в полной мере подтвердились. Поселившись в Пасаргадах в царском дворце, она так редко теперь виделась с Дарием, что это порой доводило ее до слез отчаяния. Не привыкшая терпеть одиночество, Статира пыталась сама разыскивать супруга, но ей не позволяли покидать женскую половину дворца, а ее верную служанку евнухи даже отхлестали плетью за то, что та попыталась подкупить одного из них.
Когда Дарий изредка все же появлялся у Статиры (чаще всего это было ночью), его ожидал весьма бурный прием измученной ревностью женщины. Тут было все: и слезы, и упреки, и позы с заламыванием
рук, а также обвинения в разврате, которые тем не менее чередовались с признаниями в любви, как и пощечины с жаркими объятиями.Дарий терпел все это, ибо знал, что Статира действительно питает к нему сильные чувства. Он и сам настолько был привязан к ней, что ни красота Артистоны, ни страстность Фейдимы, ни юная свежесть Пармисы не удовлетворяли столь полно его мужскую сущность. Новизна ощущений на ложе с другими женами была приятна Дарию, но лишь ласки Статиры доводили его до полного блаженства. Видимо, тут сказывалось и единение душ, и какая-то особая супружеская притягательность, которая возникает между двумя любящими людьми после нескольких лет совместной жизни.
Статира более всего ревновала мужа к Атоссе, ибо только за будущими сыновьями Атоссы, если таковые народятся, было закреплено право престолонаследия. И еще Статира знала, что Дарий бывает у Атоссы чаще, нежели у прочих жен. Вот почему ее ревнивые упреки начинались с того, что она будто бы невзначай в беседе с Дарием упоминала Атоссу либо намеренно расспрашивала его о ней. И стоило Дарию заговорить об Атоссе, отметить ее цепкий ум, проницательность и умение расположить к себе любого человека, как Статира тут же устраивала сцену ревности.
«До умницы Атоссы мне, конечно, далеко! – восклицала она и отстранялась от мужа. – Представляю, милый, как тебе скучно со мной, такой неинтересной и непроницательной. О, я догадываюсь, как сильно Атосса расположила тебя к себе, Дарий, ибо в ее покоях тебя видят гораздо чаще. Неужели она завлекает тебя лишь умными разговорами и больше ничем? А без платья ты видел ее? Или она ложится с тобой в постель, не снимая одежды?»
Иногда Статира позволяла себе и довольно непристойные замечания об Атоссе, порой опускалась до обычных оскорблений, судя по тому, в каком настроении заставал ее Дарий.
Статира не могла поверить, что Атосса ни разу не спросила Дария о ней. Ей казалось, что муж умышленно не говорит правду, чтобы не расстраивать ее, хотя она была уверена, что Атосса всячески порочит ее в глазах Дария, как, впрочем, и в глазах остальных царских жен.
«К этому Атоссу вынуждает ее положение первой жены и царицы, – размышляла Статира наедине сама с собой. – Но если рассуждать по справедливости, то право первой жены должно принадлежать мне. У нас с Дарием уже подрастают два сына, а родит ли Дарию сыновей Атосса, еще неизвестно».
Однажды евнухи спросили у Статиры, собиравшейся погулять во внутреннем дворике с бассейном, не будет ли она против, если вместе с ней там же прогуляется Пармиса, дочь Бардии.
Статира не стала возражать, ею двигало не просто любопытство, но захотелось сравнить красоту Пармисы со своей, а также выведать у нее кое-какие подробности интимных отношений с Дарием.
Перистиль представлял собой неправильный четырехугольник, обсаженный липами и кустами диких роз. Посреди был расположен бассейн овальной формы, приспособленный для купания. К воде вели выложенные из камня ступени, чтобы обитательницы гарема могли здесь в жаркие дни освежиться купанием, при этом стараясь не замочить своих причесок. Вкруг бассейна в тени развесистых деревьев были расставлены скамьи и лежанки, сплетенные из сухих стеблей сорго [54] .
54
Сорго – род однолетних и многолетних травянистых растений семейства злаковых. По внешнему виду напоминает кукурузу. Стебель прямой, до пяти метров, сухой при созревании. Зерно овальное, пленчатое. Солома сорго годится для изготовления бумаги и плетеных изделий.