Дарован день
Шрифт:
Не чувствуем мы, как друг с другом мы слиты…
Во мраке грозовом
Во мраке грозовом,
в движеньи беспокойном,
Перерастёт разряд
в слепящую иглу.
Вот так же в смуте чувств
идёт путём окольным
Невысказанно мысль,
и вдруг - пронзает мглу.
Выдувают ветры
Выдувают ветры ил и пепел.
Омывают волны твердь, основу.
Так шлифует неустанно время.
…Галька,
Это мысль законченная камня.
Огонь и вешняя трава
Что от него останется?
Глаза
на фотографиях...
А в них – живет гроза.
Что от него останется?
Слова.
А в них – огонь и вешняя трава.
Что от него останется?
Душа.
Вне времени.
Пугающе свежа.
Жизнь - река
Жизнь бессмысленна. Или
Слишком длинна…
И. Бродский
Жизнь не бессмысленна. И не длинна.
Она – река, со спазмами водоворотов.
А ночью в глуби звезда видна,
В лесу камышовом плещется кто-то…
Едва шевелятся плавники
Живущих в ней серебристых тварей.
Плывут селения вдоль реки,
Лес пробегает – зелено-карий…
Мосты упрямо висят над ней,
Полощет ива седые косы…
Чем глубже дно, тем она полней,
Тем отвлечённей встают вопросы.
О смерти – главный… Ей вечно жить!
Душою впасть в океан стремится,
И не заметит, как добежит,
И в нём до капельки растворится…
***
Мне раньше Бродский был не по зубам.
Да и сейчас, по краю понимания
Его стихов, иду сквозь звон и гам,
Ищу следы библейского сознания.
Деталь – конёк, сравнение – удар.
Сочится боль, и чуешь привкус яда.
Он вечно молод, неизбывно стар.
За ним толпой – учеников плеяда.
В отличие от них, он забредал
В парадоксальные пределы антиверы,
Чужие яблоки срывал, и иногда
Был среди пасынков родным и даже первым.
В далёких закоулочках души
Горела негасимая лампада…
Исчез, но, шепчут, проросло в тиши
Неведомое дерево средь Сада…
***
Куда везёшь, полуслепая лошадь?
Ты мимо мельницы провозишь третий раз!
У кучера притихшего не спросишь:
Надвинул
шляпу – и не видно глаз.Зачем доверилась я тихому вознице!
Он в мыслях утонул, иль просто спит?
У встречных путников – измученные лица.
Да и у нас самих не лучше вид…
Похоже, не узнать, куда мы едем.
Вот так и будем медленно кружить…
То дождь… То солнце… Странные соседи…
Дорога – состояние души…
Реальность густа
К. Кедрову
Реальность густа, стекловодна, и давит на грудь.
Но так горячей, лучезарней, заманчивей путь:
Жить в разных стихиях: для тела, души и ума.
Держать отраженье на глади и видеть до дна.
Не просто вглядеться – проникнуть в неведомый мир.
Где розы роскошные, красок немыслимый пир…
Где белыми иглами брызжет пронзительный свет…
Где блики зеркал, и пустот незаполненных нет…
Где хор – это выдох и вдох, что единым порывом объят.
Где мир бесконечный до точки, до искорки сжат…
…А в скучной реальности –
Берег, баркас и песок.
И куртка промокла,
И влагой набряк поясок,
И боль разломала все кости,
И голод грызет…
В мозгу воспаленном
Весенняя птичка поет…
Приснилась школа
Приснилась школа. Та, которой нет.
Она сгорела в одночасье, жарко
Тому назад… не помню, сколько лет.
А вот во снах живёт до жути ярко.
И я иду вдоль окон голубых.
Сегодняшних знакомых вижу лица.
А коридор тревожно пуст и тих.
Он, как тоннель, куда-то в темень длится.
Исчезнувшая школа… До сих пор
Как существо из глубины всплывает.
Куда ведёт тот школьный коридор?
Не в классы, в бездну двери открывает…
***
Хорошо бы последнюю связь оборвать
До того, как уйти соберешься.
А иначе калитка опять и опять
Будет хлопать – и ты обернешься.
А иначе завоют вослед голоса,