Дарт Плэгас

Единственным источником света здесь была лампочка на камере наблюдения – сродни той, что имелась в смежной комнате. Вывести ее из строя было так же просто, как и предыдущую. Бывший король спал без задних ног под шелковым одеялом на огромной кровати с балдахином, способной вместить по меньшей мере полдюжины людей среднего телосложения. Плэгас обесточил панель охранной сигнализации у кровати, пододвинул резной стул к ее изножью и включил лампу на столике, которая осветила часть комнаты тусклым желтоватым светом. После этого он уселся и разбудил Веруну.

Вздрогнув, тот распахнул глаза, проморгался, затем распрямился на подушках, чтобы оглядеть спальню. И застыл, как громом пораженный, узрев темный силуэт Плэгаса в том месте, куда не достигали лучи света.

– Кто?..

– Хего Дамаск, ваше величество. Эта маска – всего лишь плод стараний моих бывших врагов.

Глаза Веруны уже раскрылись шире некуда, челюсть отвисла, а пальцы машинально потянулись к панели охраны. Но когда он с силой вдавил кнопки, ничего не произошло.

– Я отключил панель, – пояснил Плэгас. – И камеры наблюдения тоже. Дабы мы с вами могли пообщаться без посторонних.

Бывший король сглотнул и обрел голос:

– Как вы прошли мимо охранников, Дамаск?

– Об этом я тоже расскажу, но чуть позже.

– Магне… – попытался выкрикнуть Веруна, но в долю секунды онемел и схватился руками за горло.

– Не делайте так больше, – предупредил муун.

– Что вам от меня нужно, Дамаск? – тяжело дыша, спросил Веруна, когда голос к нему вернулся.

– Чтобы все закончилось.

Веруна уставился на него в неверии:

– Вы получили, что хотели. Разве моего отречения недостаточно?

– Было бы достаточно, если бы вы не попытались меня убить.

Веруна стиснул зубы:

– У меня могли отобрать все – даже мой трон! Вы не оставили мне выбора!

Плэгас пересел на край кровати, словно священник, пришедший исповедать набуанца.

– Понимаю. Будь у меня схожий выбор, я поступил бы так же. Разница в том, что я бы своего добился, а вы потерпели неудачу.

– Я останусь здесь, – взмолился Веруна, хватаясь за последнюю соломинку. – Я не доставлю вам с Палпатином никаких неприятностей.

– Ну еще бы. – Помолчав, Плэгас добавил: – Возможно, мне следовало с самого начала быть с вами более откровенным. Я передал Торговую Федерацию вам в руки. Я усадил на трон Тапало, а потом и вас. По-вашему, откуда у меня такая власть?

Веруна провел дрожащей рукой по редеющим волосам:

– Вы – сын богатого мууна. Унаследовали его богатство и обрели власть с его помощью.

Плэгас разочарованно вздохнул:

– Вы так до сих пор и не поняли, что для того, чтобы подчинить себе Галактику, одних денег недостаточно?

Икнув, набуанец обрел голос:

– Как же вы обрели такую власть, Дамаск? – прошептал он с неподдельным интересом.

– Один бит по имени Руджесс Ном показал мне путь к могуществу.

– Мне знакомо это имя.

– Да, но его истинным именем было Дарт Тенебрус, и он носил титул темного владыки ситов. Я же когда-то был его учеником.

– Ситы, – повторил Веруна внезапно ослабшим голосом.

– Знай вы об этом, согласились бы на союз со мной?

Бывшему правителю едва хватило сил покачать головой:

– Политическая власть – это одно, но то, что вы олицетворяете…

Плэгас сжал губы в тонкую линию:

– Признателен вам за честность, Веруна. Еще не устали от моего присутствия?

– Нет… не от вас, – проговорил Веруна, полузакрыв глаза.

– Тогда позвольте объяснить, что именно с вами происходит, – сказал сит. – Клетки каждого живого существа содержат в себя органеллы, известные как мидихлорианы. Они не только основа жизни, но и позволяют таким, как я, воспринимать и использовать Силу. Я целую жизнь потратил на то, чтобы научиться манипулировать мидихлорианами. И я велел тем немногим органеллам, что есть у вас, вернуться к своим истокам. Говоря проще, Веруна, я вас убиваю.

Лицо бывшего короля бледнело, его дыхание замедлялось.

– Не… надо. Я все еще… могу… быть вам… полезен…

– И непременно будете, ваше величество. Один прославленный древний поэт сказал как-то, что с каждой смертью уходит и частица его самого, ибо он считал себя братом каждому живому существу. Я же, напротив, пришел к осознанию того, что каждая смерть от моей руки питает меня энергией и укрепляет мое могущество, ибо я – истинный сит.

 – Ничем… не лучше… анцати.

– Этих пожирателей мозгов? Лучше или хуже – какое это имеет значение для тех из нас, кто давно перерос представления о добре и зле? Вот вы – вы лучше, чем Бон Тапало? Лучше, чем королева Падме Амидала? А я единственный, кто может ответить. Лучшие – это те, кто исполняет мою волю. – Плэгас обхватил ладонь Веруны. – Я останусь с вами какое-то время – пока вы будете таять в Силе. Но в определенный момент я буду вынужден оставить вас наедине с собой.

– Не делайте этого… Дамаск. Умоляю…

– Я – Дарт Плэгас, Веруна. Ваш пастырь.

Когда жизнь покидала тело Веруны, тропа, которой следовали они с Плэгасом, резко повернула во тьму и пустоту. И тут Плэгас остановился, охваченный внезапным чувством, что уже видел эту тропу и следовал ею.

Так ли это, подумалось ему, когда Веруна испустил свой последний вздох.

Или Сила подарила ему видение будущего?

Глава 28 Цепь командования

Вернувшийся с Раллтиира Мол сидел, скрестив ноги, на полу завода «ЛайМердж» и отвечал на вопросы учителя. Последний разговор с неймодианцами вывел Сидиуса из душевного равновесия, и он был явно не в настроении играть в игры.

– Ты говоришь так, мой ученик, словно тебя оскорбляет то, что никто не пережил резню, чтобы рассказать о ней.

– Вы приказали не оставлять свидетелей, учитель.

– Да, – протянул Сидиус, продолжая ходить кругами. – И никто из них достойным бойцом не оказался?

– Нет, учитель.

– Даже Синья?

– Я обезглавил тви’леку.

– Даже Мигелла?

– Мой меч раскроил Ночную сестру надвое, когда она пыталась призвать молнию Силы.

Сидиус поколебался:

– И даже Гарин?

– Даже он.

Сидиус почувствовал нерешительность ученика:

– Даже он – что, Дарт Мол?

– Я утопил его.

Сидиус встал так, чтобы забрак мог его видеть, и потер подбородок:

– Но кто-то ведь должен был нанести тебе рану на левой руке. Если, конечно, ты не нанес ее сам.