Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса

– Что?

Император поднял голову. Резче обозначились все складки.

– Мне не нравится то, что ты не можешь выздороветь.

– Мне тоже.

– Я не о том, Вейдер, - жёстко сказал император. – Не о твоих физических неудобствах. О факте. Факте физической привязки тебя ко мне. От которой мы не можем освободиться четверть века. И которая и стимулировала эмоциональный взрыв, который чуть не привёл к гибели обоих. Всё дело в связи, - сказал император. – В том, что без меня твой организм нежизнеспособен. Вейдер, тебе не кажется, что это очень странно? Двадцать пять лет прошло. Ну, хорошо. С такими ожогами кожи и слизистых не живут. Тогда. Но я, как смог, вытащил тебя с помощью своих способностей. Впрочем, ты вытащил себя сам. Я помог. Дал дополнительные умения и силы. Но мы с тобой двое, без ложной скромности, самые сильные одарённые в галактике. И ты должен был излечиться, а я – излечить тебя. У меня сильнейшие способности к регенерации и исцелению. Несмотря на бред про тёмную сторону использования силы, которая лечить не может, а только разрушает, и которая нам только и доступна. За четверть века твоих и моих способностей по исцелению и регенерации должно было хватить хотя бы на то, чтобы ты смог обходиться без меня. А вместо этого нас обоих едва хватает на то, чтобы поддерживать твой уровень регенерации в норме. Иначе… сколько раз мы пытались разомкнуться? И каждый раз максимум через неделю приходилось воссоединяться вновь. Поскольку количество поражённых и умерших клеток становилось жизненно опасным. Почему? Ведь именно это тебя бесило. Именно это создавало ощущение полной безнадёжности впереди. А ты терпеть не можешь безнадёжность. Не удивительно, что мы чуть друг друга не перекусали. Ситуация, мягко говоря, крайне неприятна. Очень неприятна. И мы не можем это контролировать.

– Хм… Мы это всё и раньше знали.

– Да, но я хочу сказать… постой. В лаву тебя закатал Оби-Ван.

– При помощи Йоды.

– Да. На Набу Кэмера убил Оби-Ван.

– Тот отвлёкся.

– Не говори ерунды, Вейдер! Ты когда-нибудь отвлекался – в бою?

– Я… да.

Он чуть не отъехал к стене вместе с креслом – так вбуравился в него взгляд императора.

– Да, - ласково сказал Палпатин. – Именно так. Мидихлориане, Избранный, Оби-Ван, Йода. Хррамммм… - он засмеялся. – Как там, ты мне говорил, звали Оби-Вана? Тогда, в Храме? Что-то о том, что этот рыцарь был невероятно чувствителен к Силе? И что Сила вела его?

– Эмиссар Силы.

– Вот, - сказал Палпатин. – Откинулся на спинку кресла. Сложил ладони на животе. Улыбнулся. – Эмиссар Силы.

– Что?

– Вейдер, - император через секунду подался вперёд. – Мы не летим на Корускант. Нам надо…

Мастер, - прозвучало у него в голове вежливый, но настойчивый голос Мары, - вам срочное сообщение с Корусканта.

Маленький корабль в гиперпространстве.

Оби-Ван учился ходить.

Ему это давалось нелегко. Цеплянием ногтей по стеночке. Ватной слабостью в ногах. Ноги не свои. Руки чужие. Тело тоже. Он ни разу не думал об этом, а теперь понял. Понял младенцев. Оказалось, что движения младенца потому лишены координации и рассогласованы, что тот впервые пробует своё тело. Инструмент для возможности жизни. Машину. Скафандр. Оболочку.

Мы приходим в материальный мир откуда-то. Оттуда. Только там, и Оби-Ван понял это сейчас с кристальной ясностью, тела просто нет. Инструмента для жизни. Вот этой. Неудобной тяжёлой оболочки. Надо было суметь вернуться в мир ещё раз, чтобы понять: внешний облик там – не тело. Только образ. Привычка внешнего облика. И в этой имитации… совсем не надо думать… как согласовать движение вперёд левой ноги… с положением на месте правой… толчок… отталкивание от пола… перенос… блин, перенос тяжести!!!

А потом надо выбросить вперёд заплетающиеся руки и за что-то схватиться. Потому что падаешь. Но даже этот жест не рефлекторный. Его нет в голове. В спинном мозге. Ты должен… должен выставить вперёд руки!..

Понимание приходит, когда кулём падаешь на пол.

Рина сидела в кресле посреди самой большой каюты на корабле и наблюдала за Оби-Ваном. Не комментировала. Не раздражала. Была. Смотрела. Внимательно и сосредоточенно. Возможно, это был талант. Возможно – отстранённость. А возможно – ещё что-то. Что Оби-Ван чувствовал, хоть не понимал. Что-то, что однозначно не переводило попытки человека научиться ходить в разряд смешного.

Скорей она была озабочена. И устала. Да, скорей именно так. До кончика спинного мозга. Ощущения как после марафона на выносливость. Когда уже пришёл в себя. Но двигаться всё равно не хочется. И реагировать на что-то – тоже.

– Здорово, - с раздражением сказал Оби-Ван, подтягивая к себе конечности, подтягивая всё тело, утверждая спину на поверхности стены. Вздохнул. И так и не расслабился. Сидеть тоже требовало усилий. – Всё расползается. В разные стороны.

– Ты не так давно сумел двигаться, - с практичной логикой возразила Рина. – Наоборот, результат очень хорош. Он просто потрясает.

– Быть может,- кивнул Оби-Ван. – Но для меня хорош не промежуточный результат, а конечный. На данном этапе – элементарно владеть телом. Как обычный взрослый человек. О том, чтобы сражаться, - он криво усмехнулся, - я даже не говорю.

– Тебя не должно это печалить, - ответила Рина. – Не сразу, но ты научишься и сражаться. Восстановишь боевые навыки. Тебе даже будет легче. Они уже есть у тебя в голове.

– А вы позволите мне их восстановить? – усмехнулся Оби-Ван.

– Мы? – спросила Рина.

– Ну да. Вы, ситхи, - Оби-Ван, прищурившись, смотрел на неё. Сидел он более-менее удобно. Как раз напротив. Такие словесные пикировки, кажется, приводили его в тонус. Мазохизм, если подумать. Но из-за всеобщего разжиженного состояния такая острота и горечь оказались очень нужны. Пусть в таком виде.

– Мы, ситхи?

– Вы позволите мне восстановить свою боевую форму?

– А почему нет?

Он удивился. В её голосе не было лжи. Или насмешки.

– А вам это нужно?

– Твоя боевая форма? Нет. Она нужна тебе.

Оби-Ван внимательно посмотрел на девчонку напротив себя. Позиция у них действительно была очень удобной. Друг напротив друга. Глаза в глаза. При этом если смотреть со стороны, удивительно мирные посиделки. Из-за их поз. Рина устала. Поэтому расслабленно полулежала в кресле. Оби-Ван с трудом контролировал своё тело. И, честно говоря, тоже был порядком вымотан попытками заставить его слушаться. Потому его поза сидя на полу и опершись спиной о стену внешне также выглядела расслабленной и мирной.

Фантасмагория. Впрочем, органичная.

– Замечательно, - прокомментировал Оби-Ван её слова. – Ты хочешь сказать, что вы дадите своему врагу восстановить свои боевые навыки. А значит, свою опасность.

– Твоя опасность не в твоих боевых навыках, - ответила Рина. – А в твоих мозгах. А это всегда с тобой.

Оби-Ван помолчал.

– Моих мозгах? – спросил он. – И что такого страшного в моих мозгах для ситхов?

– При чём тут ситхи? – спросила Рина. – Вопрос не в них, а в твоей голове. Хотя, возможно, для ситхов ты опасней всего. Но это потому, что для тебя они враги. Или чуждые и чужие. В общем, тут мало разницы.

– Погоди, ты о чём?

– О тебе.

На пятой секунде Оби-Ван невольно отвёл взгляд. И вернул его только усилием воли. Дело не в том, что он был невротиком или слабаком. Но что-то не то было в глазах девчонки, сидящей напротив. Что-то крайне уродливое. Раздражающее. Неправильное. Нелюдское. Он не мог подобрать нужного термина. Наверно, потому что его не существовало в природе. Одно было понятно: труднопереносим взгляд, из которого на тебя смотрит не личность, а пустота.