Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
Мир, переплетение, связь. Чувствуют их или нет — они существуют. Кто-то не подозревает о них, кто-то сознаёт, кто-то — интуитивно вычисляет.
А джедаи видят.
Мир. Целостность. Жизнь. Пусть в каждом отдельном случае она то и дело прерывается смертью. Но пока существует жизнь — есть куда идти. Мир, протканный связями между собой. Мир, как конструкция этих связей. То, что делает его живым. Что не позволяет скомкаться в бессмысленный хаос.
Мир, связанный энергетическими каналами с другим миром. Или мирами. А ещё с тем, что мир породило. И что не отпускает мир и не рвёт с ним
Потому что… вот такая вещь. Если энергия, дух, Великая Сила — как ни называй — разорвёт связь, прервёт доступ энергии — мир умрёт. Галактика исчезнет. Может, не сразу. Может, она ещё будет функционировать на холостом ходу на энергетических остатках. Но существа только потребляют, не могут вырабатывать. Они истратят всё и умрут. Разорвутся и общемировые связи, сломают структуру мира. Без неё наступит тьма, хаос, смерть. Планеты сойдут с орбит, солнца взорвутся, люди убьют друг друга. Вот так. Элементарно.
То, что удерживает на орбитах планеты и электроны. Что структурирует тело и клетку. То, что не разбивает в мешанину мозги. То, что не даёт смешаться мыслям, человеку сойти с ума, организует психику. Связи. Структура. Энергия. Закон. Великая Сила.
Джедаи видят. И они знают, на какой хрупкой грани балансирует мир.
Но мир слеп и не виновен в своём эгоизме.
А вот тёмные…
Он будто с размаху налетел на стену. На мысль. Тёмные. Кеноби. У тёмных.
А — почему я его не чувствую?
И уже давно.
Где он?
Когда я потерял связь? Сначала работал с Маулом. Потом боролся с собой. И в промежутке между этим…
Он прислушался. Ещё. И ещё. Плотная болотного цвета пелена. Даже не пелена — лежалая глина. Между ним и его учеником. Тупой звук. Он не слышал его. Он не слышал того, кто с ним был. Он вообще не слышал ситхов. Живая струящаяся река Великой Силы стала ошмётками полусгнившего трупа и не проводила — ничего.
Только дурно пахла.
Это как? Это… перекрыли доступ?
Теоретический кошмар уничтожения внезапной реальностью ударил под дых. Оборвалось дыхание. Не может быть. Только что. Стоял. Рассуждал о связях. Об энергии. О Силе. О хаосе, о невозможности… Что происходит?
Что делают ситхи? Что — делают — ситхи?
Тьма. Разрыв связей. Любых. Опасность. Чёрный сумрак безумия. Багровый туман…
Что они делают? Что они отрезают? Они… они хоть понимают, что…
А вокруг бликовал свет. Переливами в небе, искрами в траве и листве, теплом по лицу. А за спиной стоял острый холод. Зараза. Червоточина. Болезнь. Смерть.
Смерть… живого.
Он медленно повернулся и посмотрел назад. Тонкими струйками из низины выползал зеленоватый туман. Липкий. Плотный. Выползал и распространялся…
Вдруг за ним блеснули чьи-то глаза. То ли разумного существа, то ли зверя. Разницы никакой. Дикий, голодный взгляд.
Куай посмотрел на нетронутую пока полянку, лес и равнину за ним. Пока ещё полную тишины и летней неги. Скоро дойдёт и сюда. Уничтожит.
Он сморщился от непереносимой боли, вдохнул, сосредоточился — и исчез. Блеснул бликами среди других бликов.
Надо торопиться.
Синий кристалл бытия
Город только на первый взгляд мог показаться Корускантом. И лишь тем, что также состоял из высоких, ажурных, прорезающих пространство конструкций. Конструкции уходили в небо и стояли в нём. Серебристое и синее. Белый и золотистый. Башни, парящие в…
Синий кристалл бытия.
Переплетение лучей, подобно тому, какое возникает в драгоценном камне, образовывало световой кокон… зал Совета?
Хмурый высокий человек стоял там и смотрел в аналог паутинного окна. Стоял долго и неподвижно, возможно, очень долго, забыв о времени, которого не было.
Вдруг резко дёрнулся и отскочил. За его спиной возник вихрь. А из вихря возник рыцарь — и рука темнокожего магистра опустила зажженный меч.
— Куай, — сказал он. — Ты сбрендил.
— Привет, — буркнул тот. — Как мало ты изменился после смерти.
— Ты тоже…
Меч погас.
Нет, клинок не был лазером, а именно тем, что в обычном мире являлось эвфемизмом: луч чистой энергии.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Куай, стряхивая со своего плаща травинки, а с сапог — комочки грязи и прочую гадость. — Ты зациклен на зале Совета и создал здесь аналог? А где остальные?
— Создали аналог в другом месте, — угрюмо сказал Мейс.
— Ты не рад меня видеть?
— Я не видел тебя очень давно.
— Конкретный ответ.
— Очень. Я так давно с тобой не сталкивался, что не знаю, как относиться к тебе.
— Ну хорошо, пока ты разбираешься в своих сложных чувствах, объясни мне параллельно — что это такое? — он показал на лже-Корускант.
— Мир.
— Да? Здесь, кроме тебя, есть кто-то?
— Зачем ты пришёл?
— Ревность, — усмехнулся Куай, — великолепное чувство. Только очень мешает жить.
— Согласен. Ну и что?
— Я долго тебя искал.
— Я не подозревал о глубине твоей привязанности.
— Ты не понял, — жёстко сказал Куай. — Я долго искал тебя, потому что тебя не было нигде. Во всех местах скопления наших. Знаешь, сколько я их перебрал? Я узнал, что ты удалился, гм, в уединение.
— Ну, удалился.
— Ты один из самых сильных, Мейс. Ты нам нужен.
— Я отбыл своё магистром Ордена. Хватит.
— Ты до сих ревнуешь ко мне?
— Было немного обидно, — ответил Мейс, — оказаться немного формальным главой Ордена. Немного исполнителем… Всё-таки мне казалось, что я самостоятелен в своих решениях.