Дартмур
Шрифт:
Она вцепилась пальцами в подлокотник, не зная, что делать и что сказать. Взгляд метался от безразличного лица Дейвила к Маккинни, и на Андерроуд, которая наблюдала за всем, чуть склонив голову влево.
У Билла не осталось сил сдерживать крик. Болезненный вопль оглушил.
— Скажешь нечто подобное в адрес Андерроуд еще раз, и твоя башка лопнет от натуги, — почти любовно пообещал Маккинни, заглядывая в лицо Билла.
Он обмяк тяжело дыша, и стараясь не показывать слабости и боли.
Все произошло так быстро, что никто из них не вскочил, не закричал. Все в ужасе следили за происходящим.
— Фоукс, у тебя тугоумие?
— Что?
Она перевела взгляд с Билла на Дейвила, ощущая онемение в пальцах с мелким покалыванием.
Тим вскочил, напирая на Маккинни. Ник подключился к нему. Слова пролетали мимо Феликсы, а изображение — мимо глаз. Смотрела и не видела. Слушала и не слышала.
Эмбер что-то яростно высказывала Андерроуд, Фанни сжалась. Она вообще неконфликтная.
Феликса поднялась, чувствуя, как ее колотит.
Зеленые глаза впились в ее, будто спрашивая: "Видишь? Я предупреждал."
Это все — какой-то кошмар. Жуткий сон, воплотившийся в жизнь. Почему все должно быть так? Почему?
Дыхание учащалось, а воздуха становилось все меньше. Расплывающиеся перед глазами очертания друзей, врагов. Врагов?
Вакуум в голове заполнился ультразвуком, беспощадно давя и заставляя слушать собственное сбитое дыхание на грани истерики.
Пошатываясь, понеслась к выходу. Прочь. Уйти. Не знать. Не видеть. Подальше отсюда. Лишь бы дальше. Только больше не…
"Не хочу… не хочу… не хочу больше… хватит… хватит!"
Она не видела, куда ноги несли по коридорам, не обращала внимания, где сворачивала, кто проходил мимо. Дорожки слез на щеках быстро остывали. Мокрые щеки леденели, она вытирала их ладонями. И шла. Не чувствуя ног, не чувствуя пола под ними.
Чертов Дейвил. Проклятье всей жизни.
Элита. Высшие. Кто дал им право себя так вести?! Кто дал в руки власть унижать и наказывать?! Почему они это делают? Неужели чертов кристалл определяет, кто ты есть? Разве не важнее, кем ты сам себя считаешь?
Стены замка вновь стали свидетелями ее слез. Она всегда держала себя в руках, стараясь не поддаваться отчаянным эмоциям. И вот уже второй раз она чувствует тупую боль от… бессилия? Или отчаяния? Или…
За руку внезапно дернули, втаскивая в открывшуюся дверь кабинета.
Опять. Опять! Как куклу. И даже не надо оборачиваться, чтобы знать, кто стоял за спиной.
"Не стоило тебе этого делать."
— Ты долбаный король мудаков! Кто дал тебе право хватать меня, как вещь? Затаскивать в этот кабинет? Почему твой больной разум думает, что тебе это позволено?!
Развернулась, чувствуя, как щеки пылают от ярости. Полуприкрытые глаза добавили пару пунктов на шкалу гнева.
— Не смей на меня орать.
Снова! Бесцветный голос. Ты гребаная статуя, Дейвил!
— Нет, я буду на тебя орать, потому что я так хочу. Потому что я не обязана делать так, как хочется тебе! Представляешь? Никто не обязан тебе потакать и исполнять твои прихоти. Никто! И твоя принадлежность к синим не дает права издеваться
над остальными!Набрала в грудь побольше воздуха.
— Я ненавижу вас! Тебя и твоих друзей, — процедила ему в лицо, а он криво улыбнулся.
— Я предупреждал.
— О чем? О том, что я в башне — ненужный таракан, которого ты не можешь прибить, и прогнать тоже не можешь, потому что на это твоя власть не распространяется?!
— Я говорил не приводить отбросов. Не моя вина, что у тебя проблемы со слухом.
Он… он серьезно, да? Это все равно что разговаривать со стеной, и даже с ней диалог выйдет поприятней.
— Скажи, Дейвил, если бы твой кристалл не инициировался, ты бы считался отбросом, м? Куда бы делось твое непомерное эго? Жажда подчинить? Если бы на тебя не смотрели как на полубога, не сосали по первому зову? Что бы ты делал?
Он метал молнии глазами.
"Трава красива под солнцем после дождя, только твое небо, Дейвил, сплошь затянуто черными тучами, и свет сквозь них не пробивается."
— Не знаешь? Или знаешь, но боишься произнести вслух? — подогреваемая гневом, подошла, тыча указательным пальцем в его грудь. — Ты бы сдох.
Сжал запястье, отводя в сторону.
— Мне не надо думать, что было бы, потому что я на своем месте, — тихо произнес он.
Злишься? Хорошо. Злись!
— В этом отличие тебя от меня, — скопировала его, хрипя едва слышно. — Я сама выбираю, кем мне быть, а за тебя решило "место".
Рывок, и спина прижата к холодной стене. Продолжая сжимать запястье, припечатал его над головой.
— Жалко звучишь, Фоукс. Обсосок получил заслуженно. Скажи "спасибо", что не от меня. Я бы ему еще за диван накинул. Теперь не смогу на нем лежать.
— Какое счастье. Не придется терпеть тебя в гостиной. Расцелую Билла в благодарность.
Сдавил руку сильнее, всматриваясь в глаза. Не отвела взгляда.
— Слабая благодарность. Лучше отсоси.
Задавила неприятное ощущение в груди. Вздернула подбородок, чувствуя теплое дыхание на лице. Его запах. Весенняя свежесть при отвратной погоде на улице — изощренное издевательство.
— Спасибо за совет, — прохрипела с легкой улыбкой.
А улыбаться не хочется. Совершенно. Хочется кричать, кусаться, царапаться. Лишь бы не видеть эту спокойную маску, за которой только глаза показывают истинные эмоции.
Он отпустил ее руку, подцепил ворот свитера и потянул наверх, стягивая с себя. Тряхнул волосами, чтобы те легли на место. Уголок губ дернулся.
— Что ты делаешь?
Непонятно, то ли он сошел с ума, раз решил раздеться в холодном кабинете, то ли… другого объяснения нет.
Дейвил бросил свитер на стол, и снова навис над Феликсой.
— Он тебя уже трахал сегодня?
— Что?
Он… Он серьезно это спросил? И зачем? Ударить его сейчас или…
— Плевать. Сейчас тебя трахну я.
Эпизод 32. Феникс
Возмущенный вскрик утонул у него во рту.
Злость требовала выхода. Он не ощущал холода, чувствовал только вялое сопротивление подрагивающих губ. И запах. Слишком прочно поселившийся внутри, в одной клетке с демонами. И они довольно рычали, почти урчали, гребаные предатели.