Даруль Китаб. Книга II. Метафизика

Так, вокруг «гелиоцентрической» системы мироздания и других идей, возрождённых учёными Ренессанса, начало формироваться мировое научное сообщество по образцу Халифата 1-го тысячелетия. Они знали друг друга, писали друг другу письма, спорили, опровергали, публиковали свои книги, статьи, расчёты. Находясь в эпицентре кровавых мятежей, войн, голода и болезней, они следовали за законами Вселенной, беседовали о небесных сферах, ветреных мельницах, насосах и кровеносных сосудах.

Короли и правители всё чаще начинают поддерживать учёных, создавая вокруг них максимальные условия комфорта. Впервые престиж страны начинает определяться не только экономикой, армией и авторитетностью монаршей особы, но и наукой. Открываются школы, университеты, в столицах государств и крупных провинций учреждаются Академии наук. При дворах вводится почётная должность «придворный математик», что придавало особую статусность и королевскому трону, и самому учёному.

При этом, все они продолжали видеть в «незримом», Высшие сакральные основы и, даже Фрэнсис Бэкон, который твёрдо стоял на необходимости сугубо эмпирического прочтения мира, в одном из своих высказываниях сделал следующий вывод: «Заключаем поэтому, что ни один человек, ошибочно переоценивая здравый смысл или неправильно понимая умеренность, не должен думать или утверждать, что человек может зайти слишком глубоко в своем исследовании или изучении книги Слова Божия или книги творений Божьих, богословия или философии; но пусть люди больше стремятся к бесконечному совершенствованию или успехам в том и другом». Кстати сказать эту цитату в последующем возьмёт в качестве эпиграфа не менее знаменитый его соотечественник, биолог-натуралист Чарльз Роберт Дарвин к своей, пожалуй, самой резонансной теории за всю историю науки, которую он изложил в «Происхождении видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».

Поиск натуралистического познания мира шёл в векторе главенства трансцендентных законов Верховного Законодателя. Объективная реальность понимается, как мысли Бога о мире. Согласно этому представлению Вселенную создал величайший «Математик», величайший «Химик», величайший «Астроном», величайший «Художник», который поручил своим избранникам – учёным рассмотреть поближе картину мироздания, дабы открыть её человечеству во всей палитре красок и многообразии сюжетных линий. Именно эта концепция породила естественные науки в XVII веке, поскольку именно такая модель реальности являла собой важнейший, фундаментальный постулат – если этот мир создал Высочайший разум, значит в этом мире вложены глубочайшие смыслы, которые мы не просто вправе, но обязаны познавать. Весь подлунный мир, это безграничная арена для исследований, подобно тому, как об этом говорится в Священном Коране: «Он сотворил для вас то, что на небесах, и то, что на земле. Воистину, в этом – знамения для людей размышляющих».

Поэтому, например, для Ньютона Вселенная представлялась удивительным, всеохватывающим, идеальным «механизмом», которая управляется Божественной, мистической силой и которую он считал чрезвычайно важным дешифровать, в чём собственно и видел своё предназначение. Один из выдающихся умов XVII века Рене Декарт, несмотря на свой «скептицизм», обосновывал существование Творца и писал, что мы сами сознаем себя несовершенными лишь потому, что измеряем свое существо идеей «совершенства», «значит, эта последняя не есть наша выдумка, не есть и вывод из опыта. Она могла быть внушена нам, вложена в нас только самой Всесовершенной сущностью». Его современник, не менее авторитетный немецкий физик и математик, первый президент Берлинской академии наук Готфрид Лейбниц приводил четыре доказательства Бога: онтологическое, космологическое, доказательство от вечной истины и доказательство от предустановленной гармонии. Он считал, что Господь всегда действует во имя наилучшего и никакая логика не принуждает Его к этому, при этом Он никогда не действует вопреки законам логики, но Он может всё, что логически возможно и именно это делает Его Совершенным. Великий французский механик и физик XVII века Блез Паскаль, «отец» современного вычислительного устройства часто повторял: «Природа заключает в себе совершенства, чтобы показать, что она есть изображение Создателя. Но она же имеет недостатки, чтобы показать, что она – только изображение Его».

Современный атеизм преподносят религию, как сказку, как древнее суеверие, недостойное образованного человека. Можно привести ещё множество примеров, чтобы удостовериться, что вера в Бога была устойчивым, рациональным убеждением по-настоящему великих учёных, не чета многим современным «эрудитам», сатирически подшучивающих над верующими. Крупные философы, математики, физики, астрономы, чьи имена не меркнут со временем, а их научные открытия до сих пор используются в качестве фундаментальных постулатов. Интеллектуалы, мыслители – истинные наследники научной традиции эллинов и фальсафов, которых очень трудно назвать поклонниками суеверий и обывательского мистицизма. Они погружались в законы природы, неразрывно рассматривая их через призму вероубеждённости и научного мышления. Человек и Дух Божий, астрономия и Рай были для них неотъемлемыми частями макрокосма. Они смотрели на них единым умозрением, именно, в силу своего рационального, рассудочного суждения. Сохраняя почтение и склоняясь перед великой мудростью небесного Архитектора, они видели свою главную задачу и считывали её из контекста «природы Целого» – изучать, познавать, открывать этот мир и на основе этого знания, создавать благозвучные модели земной реальности, через формирование благозвучного «человека». Нести людям свет просвещения, исцелив от пагубного невежества, порождённого разлагающей силой зла и легкомыслия. Именно такая парадигма мышления привела к тому, что всего через 350 лет после того, как Галилей впервые увидел в телескоп Луну, человек сделал свой первый шаг по её поверхности.

Ирония в том, что даже идеи современного либерализма, которыми так вдохновляются новые атеисты, были впервые озвучены и привнесены в Западный мир устами великого политического философа XVII века и, одновременно, глубоко верующего человека, англичанина Джона Локка. Прежде всего это был убеждённый христианин-унитарий, англиканец. Он свято верил в существование Создателя и в Его непревзойдённый сверхразум, отвергая при этом догмат о «Троице» и о «богоподобии Иисуса».

Джон Локк был одним из наиболее крупных и влиятельных европейских мыслителей эпохи Просвещения, которого совершенно по праву называют «отцом» современного Западного либерализма.

Его политическая философия, которую он обозначил в своих «Двух трактатах о правлении» (1689 год), была монолитно скреплена с его религиозными взглядами. На протяжении всей своей жизни он ни разу не усомнился в том, что все люди являются слугами Бога и что Бог создал людей для определенной цели и цель эта – жить в соответствии с Его законами, чтобы в конце концов унаследовать мир Вечности, ожидающий нас за порогом смерти. Наиболее важно для философии Локка то, что Бог дал абсолютно каждому человеку всё, что для этого необходимо, комплекс физических, биологических и имущественных оснований, но главное – разум и интеллектуальные способности. Таким образом, используя этот инструментарий, любой индивид, где бы он не находился и когда бы он не жил, способен обнаружить что Бог существует, способен определить Его законы и приобрести достаточно знаний для устройства своего бытия по этим законам так, чтобы стать счастливым уже здесь – в этом физическом мире. Было бы кстати напомнить, что это была главная философская мысль исламских фальсафов.

Джон Локк вёл активную переписку с математиком Лейбницем, часто встречался с Ньютоном в беседах о «послании» апостола Павла, при этом сама религиозность им не только не мешала, а наоборот, была необходимым «фундаментом» для научного рационализма. Философ считал, что абсолютно каждый человек может, на уровне врождённой интуиции, прийти к пониманию аморальности таких деяний, как отказ от заботы о своем потомстве, невыполнение обязательств, воровство или убийство, потому что всё это противоречит естественному закону, коим и является «Закон Божий», вложенный в каждого из нас при рождении. Однако некоторые нравственные принципы мы черпаем из Откровений. Надо отметить, что Джон Локк был очень лоялен к исламу и с уважением относился к мусульманским учёным, отмечая тот огромный вклад, который они привнесли в мировую науку, за что, некоторые недоброжелатели называли его «османом» или «скрытым мусульманином». Так, критикуя взгляды философа относительно унитарности Бога, отказа от «Троицы» и симпатии к «иноверцам», другой его современник, христианский проповедник Джон Эдвардс в одной из своих работ написал: «Читателю следует знать, что слабая вера этого автора (Локка) совершенно не отличается от позиции турка…видимо он и черпает свои идеи из магометанской Библии (Корана)». Однако самого мыслителя такие нападки ничуть не смущали, ибо среди прочего, он обладал качеством, присущим любому верующему, к какой бы общине он ни принадлежал – быть искренним в своём служении Творцу и не «бояться порицания порицающих».

Какие же идеи для европейцев, среди прочего, провозгласил этот великий учёный?!

Все люди, по природе, свободны и равны между собой, подчиняясь только Высшему закону, исходящего от «безгранично мудрого Создателя». Более того, каждый человек должен не только жить по этому «Закону», но и обеспечивать соблюдение его исполнения со стороны окружающих, именно эта обязанность дает людям право наказывать преступников, но в таком естественном состоянии совершенно очевидно, что передача права наказания в руки каждого человека может привести к несправедливости и насилию. Чтобы этого не допустить, люди должны заключить друг с другом, своего рода «договор», по которому, общим согласием, составляется определённая группа (гражданское правительство), которой делегируются полномочия обеспечивать соблюдение закона, с правом применения репрессивных мер, в случае их необходимости. Высшая ценность – это жизнь, достоинство и свобода человека. Самое естественное его стремление – быть счастливым и избегать страданий, при этом «счастье», это то что радует и удовлетворяет «дух», а «страдание» во всем том, что «дух» истязает, подобно тому, как АЛЛАХ сказал в Благородном Коране: «Они уверовали, и их сердца утешаются поминанием Аллаха. Разве не поминанием Аллаха утешаются сердца?». Поэтому предпочитать тленное физическое удовольствие, постоянному наслаждению «духа» означает быть врагом своего собственного счастья, и это очень важно – именно наслаждение «духа», а не удовольствие «тела», как это станет в последующем.

Власть – это «право» принимать законы и обеспечивать их соблюдение для «общественного блага», при этом легитимность власти зависит от того, насколько она соблюдает естественные права своих граждан. Подлинную Веру нельзя навязать «принуждением», поэтому государство должно проявлять терпимость и обеспечивать свободу «религиозных взглядов».

Социально-политические взгляды Джона Локка, которые он всячески отстаивал, были выработаны не вопреки вероубеждённости, а наоборот, с опорой на неё. Именно на основе их неразрывности, началась эра Западного либерализма и может быть поэтому, это было время, когда воздух свободы, наполненный Божественной семантикой, открывал людям совершенно новый мир. В 1689 году британский парламент принимает «Билль о правах», в котором обозначены практически все мысли философа, начиная с самого названия документа – «Акт, провозглашающий права и свободы подданных и устанавливающий порядок наследования короны». В 1776 году его идеи почти полностью перейдут в «Декларацию независимости США», где наряду с либеральными ценностями и свободами, «Отцы основатели» Соединённых Штатов Америки красной линией подчеркнут неразрывность государства с Богом. «Когда ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав мира, на которое он имеет право по законам природы и ее Творца, уважительное отношение к мнению человечества требует от него разъяснения причин, побудивших его к такому отделению». Все права, все свободы, «человеколюбие», как высшая форма бытия, толковались исключительно в контексте незыблемых, сакральных канонов. Это было начало тяжёлого, иногда трагичного, но так необходимого становления нового порядка, век всеобщего единства и «гуманизма», где религия, общество и политика были неотделимы. Только в такой связке виделось будущее цивилизации, только так хотели построить мир сами «прародители» современной Западной демократии, в надежде, что ровно по этому же пути последуют и их потомки, но – не случилось. Парадигма идей «Бог, человек, общество, государство» составляла принципиальную основу генезиса Западного либерализма, в авторстве замечательного Джона Локка, и вряд ли он мог предположить, что к концу XX века его идеи приобретут совершенно новые, гротескные формы … что они окажутся вырваны из «интеллигибельного» контекста и провозглашены новой религией, на основе которой либералы XXI века наивно полагают создать совершенно уникальное и на редкость счастливое общество, свободное от старых «болезней и изъянов», имея ввиду религию.

Всё началось с того, что некоторые европейские интеллектуалы XIX века решили попробовать переложить «либеральные идеи» на новое полотно и вот, в 1861 году английский экономист, служивший в Британской Ост-Индской компании, социолог Джон Стюарт Милль заканчивает работу над своим произведением под названием «Утилитаризм», где либеральные идеи, при внешней тождественности, зазвучали в совершенно ином диапазоне, а их влияние достигло наивысшей точки сегодня – в XXI веке.

Сама по себе теория «утилитаризма», как некая система этических ориентиров, к тому времени была далеко не новой и включала в себя всё туже палитру морально-нравственных ценностей, такие как равенство, свобода, счастье – словом, тоже самое, что в своё время постулировал ещё Джон Локк. Но что сделал его последователь Джон Милль?! Он взял те же самые идеи, но убрал из них «Бога», вернее он Его как бы не замечает и делает Его абсолютно необязательным. Джон Локк был убеждён, что естественные права, свободы, политика и общественные отношения должны исходить из фундаментальных, вечных и незыблемых принципов Высшего закона. Только на таком непоколебимом «фундаменте» можно построить прочное здание либерального государства. Джон Милль думает иначе, хотя также, как и его предшественник определяет понятие «счастье», как «удовольствие без боли», а «несчастье» соответственно, как «боль и отсутствие удовольствия», при этом он строит определённую градацию «удовольствий», где наивысшую ступень занимают «моральные и интеллектуальные наслаждения», а низшую – «физические». То есть ценности как бы есть, а Законодателя этих ценностей, как бы нет.