Дары нефритовой шкатулки

Огонь пройдёт таёжной стороной,

И в торжестве божественного гула

Рассеется бесследно прах земной...

Глухая ночь сжимает мирозданье.

Столпы качнулись. Задрожала твердь.

...Работает, как в юности, сознанье.

Когда в глаза заглядывает смерть.

***

Шорошатся раки и мечутся щуки.

В зарыбленной зелени спит Кисегач.

Когда в нём отмоет кровавые руки

Весёлый убийца и добрый палач?

Когда он вернётся в родимые кущи,

Когда он прильнёт к родникам дорогим?

Когда образумится вечноидущий

И ищущий света во тьме пилигрим?

Давно не бывал он в любимой сторонке,

Давно не вдыхал он таёжный бальзам.

...Лежат под сосной для него похоронки,

И мечутся рыси по волчьим следам...

Любил ли Серёжа свою Эвелину?

Сознание рвёт неотвязная дрожь...

Тела уплывают в болотную тину.

Ликует в руке окровавленный нож.

***

Когда сгорит ковчег завета,

Обрушится небесный свод,

И под распятием скелета

Уймётся пакостный народ.

Ударят русские морозы

В сердца назойливых южан.

И белоснежные берёзы

Согнут у пальмы нежный стан.

Лжепастыри и лжепророки

С мольбой ударятся в бега.

Но Белокурый Синеоокий

Не пощадит вас, мелюзга.

***

Работаю как оголтелый

На поприще бешеных строк.

Грызу своё грешное тело,

Орёл, угодивший в силок.

***

С такими подругами каши не сваришь,

Пропустишь обед словно загнанный волк.

И время своё натощак разбазаришь...

Какой от голодного хищника толк!

Бесплодно летят дорогие минуты,

А нашим красоткам на всё наплевать.

Наверное думают: «Футы да нуты»,

А мы чертыхнёмся: «Едрит твою мать!»

Январское солнце за горку скатилось,

А ваш «Мерседес» никуда не спешит.

«Когда ожидать вас, скажите на милость,

Я тоже не липовым лыком пошит!»

Пусть мордой не вышел. Одет во рванину.

Здоровье не то, и характер плохой.

Строчу фанатично свою писанину,

Хотя мне давно уж пора на покой.

***

Когда на море и на суше

Гремит великая война,

Трепещут загнанные души.

Ещё бы: жизнь у всех одна.

Пожертвовать или сберечь...

Как честь мундира на параде?

Сжимай в руке железный меч,

Но думай: А кого же ради?

***

За окном ощетинился злобно

Двадцать первый безумный век.

А в подвале воет утробно

Предпоследний живой человек.

Он рыдает, стонет, хохочет,

Оптимист, угодивший впросак.

Ну, какого рожна ещё хочет

Этот милый нелепый чудак?

Он всю жизнь тушевался степенно

И дрожал как осиновый лист,

А ему за терпенье – геенна

И чертей жизнерадостный свист.

А последний живой человечек,

Улыбнувшись, порхнёт в небеса...

И в бесхозной отаре овечек

Закумекают: «Бэ, чудеса!».

***

Где-нибудь чего-нибудь украсть,

Нож всадить кому-нибудь под рёбра...

Всё давно разворовала власть

Под защитой чокнутого СОБРа.

Толстосумы – под бронённой крышей

Бесноватой доблести ОМОНа,

А народ – задолбанные мыши –

В норах спит без крика и без стона.

Тяжелей всего у нас баранам:

Их постригли догола... и жрут.

Шерсть толкает подлым «братским» странам

Безнадёжно туповатый Плут.

***

– Что делать, когда в Человеке нет сил

И желания жить в этом Мире?

– Обращайся к Тому, кто тебя сотворил,

И порви злые струны на лире.

***

Иссяк литературный пыл:

Я Мимолётное забыл.

Какой же к дьяволу я гений?

–Своих не помню откровений.

Вновь оказался Дураком

Считающий себя Поэтом.

Взмахни железным кулаком

...Нет, лучше промолчи об этом.

***

Мы сидим, а вы – на воле

Занимаетесь делами.

Посмеёмся, братья, что ли

Над «свободными» ослами?

Не нужна ослам свобода

Без ярма и без кормушки.

Всё у них диктует мода,

«Божий глас» и побрякушки.

Хилячок, прильнув к дивану,

Погружается в нирвану...

За окном зима лютует.

Снег кружится. Ветер дует.

Срок летит как перепёлка

У охотника на мушке.

...А в родимой хате – ёлка.

И на ней висят игрушки.

***

Ни к чему попу гармошка.

Он – смотрящий за приходом.

У него – Псалтырь и ложка.

Пузо толще с каждым годом.

Он гнусавит у амвона

Каждый день одно и то же.

Толстобрюхая ворона

С благолепием на роже.

***

Богат и безмерен наш русский язык.

Он чист и прозрачен как небо.

В нём стон соловьиный и хищника рык

...И запах крестьянского хлеба.

Его не сгноит чужеродная сыть,

Не вышколят пяшки и псаки.

Ему суждено нескончаемо быть.

...И тявкать не надо, собаки.

***

Закоренелые прохвосты

Не сговорились о цене.

Благонамеренные тосты

Умолкли: Истина – в вине.

Не пей, не ешь, не чертыхайся.