Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)
Шрифт:
А еще через секунду Рустам ощутил, как на его запястьях щелкнули наручники.
«Сколько же здесь рыбы! – удивлялся Мелешин. – И кефаль, и камбала, и крабы! Вроде бы и море одно – Черное. Только у нас оно все какое-то мертвое, одни зеленухи. А тут – такое изобилие…»
Мелешин не спускал глаз с девушки. Та выглядела веселой и вполне отдохнувшей. Кажется, она и не подозревала о том, что кому-то поручено за ней следить. Девушка ступила на берег и замахала, подзывая таксиста. Она громко сказала водителю, садясь в машину: «Marmara, please».
Алексей сел в следующую машину и приказал, с трудом подбирая английские
«Неужели мне удалось… как это, слово такое есть… оторваться? Сбросить хвост?» – радовалась Таня, сидя в безопасном тепле такси. Она с любопытством смотрела по сторонам и удивлялась, почему на улицах не видно женщин в паранджах и мужчин в чалмах – ей раньше всегда казалось, что жители Стамбула выглядят именно так. Но нет, город казался вполне европейским. Многие женщины были одеты в элегантные – в основном длинные – платья. Правда, у некоторых на голову было накинуто что-то вроде длинного полупрозрачного платка. Многие мужчины выглядели совсем по-европейски: в белых рубашках, галстуках, хорошо сшитых костюмах. Они выходили из дорогих машин. Встречались, однако, и довольно-таки зачуханные экземпляры, с трехдневной щетиной и какие-то немытые.
Дома тоже выглядели по-разному.
В районе порта в каждом здании был магазин. Многие назывались по-русски – Таня только удивлялась: «Дружба», «Москва», «Одесса» и даже «Южнороссийск». Было множество домиков с надписью «HOTEL» или даже по-русски «Гостиница». Из окон гостиниц свисало белье.
«Браво, «челноки»! – подумала Таня. – Ай да Зойка!.. Турок – и тех научила говорить по-русски!»
С не меньшим интересом Татьяна наблюдала за сумасшедшим движением на дороге. Автобусы были переполнены. Люди свисали с подножек. Было немало наших «шестерок» и «девяток». А вот «Пежо» она пока не видела ни одного.
Казалось, здесь ездят, вообще не соблюдая никаких правил. В Москве машины хоть на красный свет останавливаются, а здесь гонят как хотят. За десять минут они два раза чуть не врезались – она даже зажмуривалась, а водителю хоть бы что, держится за руль одной рукой и подмигивает своей пассажирке. Татьяна спросила – в надежде, что шофер поймет по-английски:
– Is this difficult to drive in this city? [2]
Тот улыбнулся и ответил с каким-то грузинским акцентом:
2
Не трудно ли здесь водить машину? (англ.)
– Канэшна, нэт.
Мелешин несколько раз пытался завязать разговор с водителем. Но тот как воды в рот набрал – усиленно делал вид, что пассажира не понимает. Однако впереди идущую машину, в которой сидела девушка, они ни разу не потеряли из виду, хотя движение в городе было абсолютно безумным. Алексей, хоть и был классным водителем, тысячу раз подумал бы, прежде чем сесть за руль в Стамбуле. Наверно, водитель молчит потому, что сосредоточен на дороге. Нервная у местных таксистов работенка. От такой к сорока годам поседеешь.
Наконец Танино такси свернуло на относительно спокойную улицу, и Мелешин немного расслабился. Движение здесь было не столь интенсивным – значит, они точно ее не потеряют, если уж
на такой сумасшедшей дороге не упустили. Алексей еще раз повторил таксисту про «хорошие чаевые». Тот только пожал плечами.Таня предвкушала горячую ванну с пеной. И свежевыжатый апельсиновый сок, который она попросит принести прямо в номер. И пушистый халат, в который она облачится после ванны, – Зоя, кажется, говорила, что в «Мармаре» дают халаты?
Татьяна еще никогда не жила в пятизвездочных отелях. Теоретически, конечно, она могла себе это позволить и раньше – но как-то в голову не приходило. Зачем тратить на пустую роскошь честно заработанные деньги, если ей и в «трех звездах» неплохо?
Но теперь все изменилось. Теперь она богата. Она, конечно, не спустит все свои сокровища на дорогие гостиницы, но разок-то можно себе позволить!
– Далеко еще? – поинтересовалась она у водителя уже по-русски. Они петляли по каким-то пустынным, узким переулкам. На тротуарах никого не было видно – только на перекрестках сидели на корточках какие-то душманы. На ветру полоскалось свежевыстиранное белье.
Шофер покачал головой – мол, уже рядом.
И тут откуда-то из двора на огромной скорости выскочила машина и перегородила им дорогу. Визг тормозов такси гулким истерическим эхом прокатился по переулку…
Каждый раз, когда Танино такси сворачивало, а они – еще нет, у Алексея замирало сердце. Ему все казалось, что сейчас его «объект» куда-нибудь исчезнет. Но они тоже поворачивали и видели такси – и Мелешин успокаивался… Переулки становились все уже и уже. В одном из них водитель резко затормозил…
Танино такси тоже стояло – прямо посередине.
И дорогу ему перегораживала какая-то черная машина.
– Стоп, стоп! – закричал Алексей.
Но его водитель дал по газам и с криком «Mafia!» резко свернул в небольшой «рукавчик».
Мелешин действовал быстро. Он выхватил руль из рук шофера, успев крикнуть своим помощникам, которые сидели на заднем сиденье: «Держите его!»
Они втроем за несколько секунд выкинули водителя из машины, и Алексей, не колеблясь, сел на его место. Он мгновенно развернулся и помчался обратно…
Танино такси по-прежнему стояло посреди переулка. Багажник был открыт.
А черной машины уже не было. Девушка потерянно стояла возле такси, и ее водитель что-то горячо ей втолковывал…
Алексей понял – груз «ушел».
Мелешину было страшно – чуть ли не впервые в жизни. Когда они с дедом попадали в шторм на своем утлом «Альбатросе», когда он в армии мочил «дедов» – он никогда еще не боялся так.
Так, как сейчас, когда он звонил сказать, что упустил груз.
Гостиница была роскошной. В ресепшн внизу играл струнный квартет. Официанты в белых перчатках разносили аперитивы и кофе. Шастали богатые старухи. На их сморщенных декольтированных шеях побрякивали бриллианты.
Портье с холодным любопытством осмотрел Танин «челночный прикид», но в номере не отказал. Ему лишь бы платили. А тут девушка – русская, судя по всему, – размахивает пачкой наличных. Странно все в этой России! В газетах пишут, что там одни забастовки и голод, но портье еще ни разу не встречал голодных русских. А гостей из России в пятизвездном отеле останавливалось немало. И совсем не «челноки».