Даурский, вам не хватает власти?!

— Французы в Химках — это забавно, — хмыкнул я. — Что они здесь делали? Ехали в дирижаблепорт?

— Тогда они бы пропустили нас и свернули, а не неслись сломя голову. Посмотри, что я нашла на полу сзади, под комбинезонами… — Ирена протянула мне золотую монету.

На аверсе я рассмотрел профиль человека в короне, обрамляющая надпись гласила — «Sebastien XVII Sal», на реверсе был год чеканки по старофранцузскому исчислению, номинал монеты в обрамлении хвоста саламандры снизу и надписи сверху — «LE ROI FRANCAIS».

— Ничего себе — это же золотая монета времен свергнутой династии, золотой саламандор, — чуть не присвистнув, я поглядел на Ирену. — Я такие только на картинке видел!

В академии мы проходили много всего по нумизматике и геральдике. Золото и другие драгоценные металлы очень ценились в этом мире, из-за этого от чеканки монет отказывались во многих странах и переходили на бумажные ассигнации.

— Очень ценная и дорогая. Запрещена в свободном обращении властями Франции. Откуда она здесь? — улыбнулась Ирена.

— Вот это нам и предстоит выяснить, наставник! Она из посольства? Очень странно! — кивнул я на девушку и вернул монету.

— Вот её аккредитация, заверенная в нашем МИД — барышня работает в посольстве, помощник атташе по вопросам культуры! — показала Ирена желтенький плотный бланк с имперскими печатями.

— Её спутник не погнушался переплыть речку.

— Я видела. Знала бы — попробовала снять бы его из парализатора сразу, когда он только нырнул в кусты.

— Скоро на факсотайп придут данные о машине, можем наведаться к хозяину, если будут данные. Видимо, у него таких монет может быть много в той сумке.

— Так и сделаем.

— Интересно, он тоже француз?

— Сомневаюсь.

Ирена осталась около девушки, а я прошёл к багажнику. Открыл, однако ничего интересного там не нашёл. Потом ещё раз внимательно осмотрел салон спереди и сзади — пахло вроде бы алкоголем.

Скорая приехала минут через пятнадцать. Ирена достала из своей планшетки бланк и заполнила его.

— Возможно, травма головы или спины, сейчас ничего сказать не могу, — сказал нам доктор, когда санитары погрузили девушку в машину.

— Куда вы её отвезёте?

— В центральную первой помощи на Малом Тотемическом, госпожа офицер.

— Возьмите бланк, её документы и сумку мы оставим у себя. Мы уведомим посольство, господин доктор.

Доктор забрал бланк и распрощался, скорая развернулась и тронулась в сторону поворота на Химки.

— Будем ждать тягач? — спросил я.

— Его можно и до вечера ждать. Я оставлю здесь бланк по форме «семь-дэ», сами заберут и отвезут в отстойник, — Ирена достала ещё одну бумагу и начала карандашом заполнять обстоятельства происшествия.

Она закрепила бумажку под один из дворников и кивнула, что можно идти.

Мы вернулись в машину. Факсотайп уже распечатал длинную ленту.

— Читай, — велела офицер и завела машину.

— Автомобиль «Руссо-Балт один эф-дэ», синий цвет, госномер Пэ-Ка-Девять-Семь-Три-Три-Один — куплен два месяца назад подданным Подкаракал Витольд Казимирович, двадцать семь лет, зарегистрирован по адресу Большая Каштановая, дом сорок два, квартира тридцать шесть.

— Хм, а вчера это разве не каракаловцы напали на склад? — развернув машину, посмотрела на меня Ирена.

— Так точно, они самые — требовали сразу Дятлицкого.

— Ну, это понятное дело, как же без него в таких делах…

Я сейчас вспомнил довольно интересные факты — знаменитый в московских криминальных кругах адвокат Спиридон Дятлицкий был в этом мире очень востребован различными влиятельными бандитами. Насколько я мог предположить из слышанных о нём в академии историй, он был кем-то наподобие вхожего во все двери адвоката-афериста Сола Гудмана, персонажа одного из моих любимых сериалов.

— Очень интересная карусель получается — вчера каракаловские налетели на склад Кротовского, сегодня у одного из них в машине — девушка из посольства Франции и редчайшая золотая монета оттуда же.

— Не хотелось бы отдавать это дело уголовке, — промолвил я.

Мы доехали к повороту и свернули в северо-западную оконечность Химок.

— А мы и не отдадим — про монету я устно доложу полковнику, мы положим её в спецхранилище, но официально пока не будем указывать этот факт в рапорте. Если на следующей неделе опубликуют новый УПК и циркуляр, мы получим долгожданный статус дознавателей-следователей и сами будем вести дело.

— Так точно! — покивал я с энтузиазмом — план Ирены мне нравился.

— Будет зависеть, что мы найдем по адресу у этого охламона и найдём ли там его самого.

Город я знал плохо, поскольку был не местный, а потому достал карту из бардачка и начал искать Большую Каштановую. Минут через пять нашёл её восточнее огромного Казанского вокзала — товарно-пассажирского. В этом мире их было два рядом — Казанский и Ярославский, а не три, как в моём. Это как раз туда пришлось вчера ехать на вызов.

Пока ехали через околицы Химок к Лианозовскому парку, Снегирева связалась с диспетчером:

— База, Три-Акация-Семь — бланк семь-дэ по проишествию пять-два на северном выезде из Химок. Ещё код шесть-тридцать — подробности факсотайпом, доложите или перешлите полковнику. Организуйте наряд полиции у палаты пострадавшей.

— Шесть-тридцать? — удивилась диспетчер. — Полковника пока ещё нет на месте.

— Принято, База, отбой!

Код означал происшествие с участием иностранцев.

Набирать подробности дела на предельно неудобном подобии клавиатуры пришлось мне — Ирена в донесении попросила полковника официально уведомить посольство Франции об инциденте с их гражданкой-сотрудницей и выставить охрану у палаты.

Чуть пальцы себе не отдавил, пока печатал донесение — клавиши очень тяжело нажимались. Не говоря о том, что раскладка здесь была абсолютно иная, в алфавитном порядке. Всё это заняло прилично времени.

Мы были на мосту, за окном слева уже виднелись очертания Казанского и Ярославкого вокзалов.