Давай, учи любить!

— Иди за ним. Не дело это. У порога стоял ещё. Какой позор!

— Ничего, Макс не в обиде, — я даже с места не сдвинулась. — Он занят.

— И чем это? В компутаре своём? Пущай бросает все. Скажи ему, что я блины напекла!

— Он их не любит, — соврала я. — И его нет дома. Он с Евой в зоопарк уехал, — придумала на ходу я.

— И чего же ты сидишь и уши развесила? Говорила тебе, ладонку носи! — постучала по моему лбу бабушка. — Не слушаешь меня, вот и сиди теперь без парня!

— Макс просто друг. И не приставай ко мне больше с этим! — я забрала чашку с чаем и скрылась в своей комнате.

Не знаю, сколько времени я плакала, мысленно прощаясь с любимым другом. Да… Как теперь к нему подойти? Я сама все испортила. Говорят, вино — это горе и портит всем жизнь. Вот это святая истина. Не пейте в чужой компании, а с лучшими друзьями так вообще никогда. Ничего в этом хорошего нет.

Чувствовала я себя мерзко, и делать вообще ничего не хотелось. К моему удивлению, бабушка куда-то ушла и когда вернулась, то ко мне не подходила. А я валялась на кровати и после очередного плача задремала. Вечером бабуля все же заглянула ко мне и потрогала лоб. Оказалось, что у меня температура. В общем, я заболела гриппом.

И для меня это было спасением. Я отключила телефон, чтобы ничего не знать про встречи Макса с Евой. Зная Валю, я могла поклясться, что она мне точно позвонила бы. И наверняка звонила, так как забеспокоилась и на второй день сама ко мне пришла. Только бабушка подруг ко мне не пустила. А Еву ещё святой водой опрыскала. Валька хохотала так громко, что я даже её в спальне слышала.

Не знаю, на что надеялась бабушка. Наверное, на то, что Ева от святости воды воспламенится и сгорит ко всем чертям. И подруга напрасно пыталась с ней поговорить. Бабуля ее все время перебивала:

— Чур меня! Чур! Чур! — я уверена, что бабушка бросала ей под ноги чертополох, а затем её крестила. — Свят, свят, свят! Живый помощи Вышняго в крови Бога Небесного[1]…

Не знаю, как Ева к этому отнеслась, но я раньше ее предупреждала, что бабуля у меня особенная, и лучше ей на глаза не попадаться.

В общем, Ева не сгорела, не сгинула и не лишилась чувств, как надеялась бабушка. А передала мне привет и просила, чтобы я перезвонила.

Передавать мне это все бабуля не стала, наверное, подумала, что я не слышала прихода незваных гостей.

Ну а я подыграла. Сериалы, учёба и сон — так начался мой маленький трехдневный рай. В четверг температура ещё поднималась, и я догадалась, что это уже нервное. И когда бабуля ушла на вечернюю службу, то я позвонила Еве и рассказала о своих переживаниях. Естественно, я говорила про Лёшу и про экзамены. Мол, так переживаю, что аж заболела!

Ева обещала прийти и помочь мне. Она пришла, разумеется, с Валей. Та обиделась до слез, что я её не позвала.

— Я из-за тебя места не нахожу! Вот, ну, чем я тебе не угодила? На работе тебя прикрываю, с учёбой помогаю, смена и выручаю! И я все равно плохая!

— Валь, я на сеанс Еву пригласила. Я на нервяке.

— И чего же ты разнервничалась? Это тебе, что ли, парень угрожает избить, а нового любовника убить? Это тебя караулят, чтобы по морде надавать и с работы встречают с уголовниками?! ать, как друг, а когда, как мужчина?

— Что у тебя? Это все твой новый?

— Старый! Задолбали меня мужики! Одна отрада, я хоть над Илюхиной поиздеваюсь, — ответила Валя.

— Наконец-то, она ушла от своего бездельника, который жил за счёт бабушки-пенсионерки, — пояснила Ева.

— И куда? — я-то знала, что дома Валю точно никто не ждал.

— К Илюхину на квартиру.

— К какому Илюхину?! — я догадывалась, что Валя имела в виду молодого мужа администратора нашей смены.

Эта Олечка такая стерва и истеричка, каких свет не видывал. Как попала она на столь привлекательную должность, ни для кого не было тайной. Её отчим владел нашим баром. Поэтому она позволяла себе любые вольности. И оскорбляла, и орала, и позорила. Вся дурь, какая была в ней, частенько вываливалась на Валю. Имея такой ужасный характер, Оля ещё и выглядела, как полная деревня ста восьмидесяти килограмм неухоженной спеси. Этой дамочке не было еще тридцати пяти лет, но ей давали все сорок с приличным гаком. И когда за ней приезжал муж, то мы все думали, что этот красавчик — её сынок. Такой воспитанный душка и стесняшка. Я в него чуть не влюбилась! Да и все девчонки слюнями захлебывались, пока не узнали, что это её муж! Каким образом он попал к ней в лапы — для нас оставалось загадкой. Но после открытия правды, любовь моя куда-то улетучилась. Я порой ржала, когда представляла их вместе, и считала его извращенцем. Ведь в ней не восемьдесят и не девяносто килограмм! Наша Оля еле ходила! Этакая огромная громила два на два. Прямо, как наш вышибала Коляныч. Только он — профессиональный качок.

Но Валя интерес к мужу Илюхиной не потеряла. Она с ним не заигрывала, а просто точила лясы, когда он заходил, и разводила на дорогое курево. И всякий раз я слышала от подруги после того, как на неё наорала без причины наша Олечка:

— Вот я уведу у неё муженька, тогда посмотрим, кто идиоткой останется! Что она думает, я не смогу? Что я её пожалею?! Да щаз-з-з!

Тогда я думала, что подруга была на эмоциях.

— Ты… Ты увела Илюхина?!

Нет, я отказывалась в это верить. Да Оля её живьём сожрёт и не подавится.

— Да! — гордо ответила Валя. — Я такая умница! Поздравьте меня!

— Аня, ты как хочешь, но я не собираюсь. Это аморально, — встряла Ева.

— Ой, ну, иди ты со своей моралью, знаешь, куда?! — рассмеялась Валя. Она умела посылать и затыкать, но беззлобно. — Это твоя бабка её святой водой окатила, и теперь Еву на проповеди потянуло.

Конечно, я тоже никогда с женатым не связалась бы. Но это чистая женская солидарность, что ли? Или вера в наказание? Как люди говорят: «Тебе все аукнется».

Но Валя не верила ни в бога, ни в черта и ни в справедливость с правосудием. Поэтому разрешала себе все. Особенно после жизни с Вадиком.

— А как же этот… Брат Вадика? — поинтересовалась я.

— Так я тебе и говорю, созвал своих дружков-уголовников и нам угрожает. Мол, вернись, я тебя прощу. А я дура, что ли?! Знаю, как он прощает. Головой в унитаз и синяк под глазом.

Мне стало жутко. Представить себе не могла такую семейную жизнь. Валя дважды жила с парнями, и оба не работали. Один гулял и Вальку упрёкал во всем. А другой ещё лупил, орал из-за каждой мелочи и пытался Валю строить, как в армии. К счастью, моя подруга не сломалась. Она просто стала гулять и таким образом мстить.

— Так ты с ним уже живёшь? — удивилась я скорости событий.

— Пока не с ним, но живу в его личной хате. Он свою квартиру посуточно сдавал. А теперь я там поселилась. Ой, у нас такая романтика! За мной в жизни так не ухаживали!

— Он не твой, — вставила Ева.

— Уже, считай, мой!

— И не будет твоим. Он к жене вернётся, вот увидишь. Думаешь, так легко семью разбить? Погуляет и домой вернётся. Твоя судьба где-то рядом, — продолжала стоять на своем Ева.