Давай в любовь сыграем

— Здесь есть ещё одно классное место. Говорят, что раньше здесь шла стройка, и одного рабочего прибило какой-то строительной штукой прямо к полу, от чего его разрезало пополам! И теперь его призрак гуляет по этому зданию! Правда, красота?

— Да, просто зашибись. — пробурчала Кейдо, скептически разглядывая мертвых крыс на полу.

— Сейчас, погоди, я скоро вернусь! — с этими словами Хидан отпустил руку девушки и скрылся, пока та считала ворон.

— Что? Разделиться? Не будь типичным героем ужастиков, там ведь все погибают, когда. — но никого уже рядом не было. — Зашибись! — ­прокричала Кейдо, зло ударив ногой по цементу. — Хидан, слушай, это не смешно! Я, конечно, говорила, что хочу адреналина, но не настолько же, чтобы гулять без оружия в цитадели маньяков!

Но в ответ ничего не прозвучало, кроме шорохов. Кейдо прорычала и с обиженным видом направилась в сторону горы коробок.

«А хотя он и сам выглядит, как маньяк, хах. Просто прекрасно. Что может быть лучше, чем остаться в заброшенном здании, где кого-то всё время убивают и насилуют? А хотя, если подумать, то в этом что-то есть. По крайней мере, лучше, чем свидание с Джимом в подвале. Ладно, раз Хидан хочет поиграть в прятки, поиграем!»

Пройдя две секции с коробками, Кейдо заскучала и улеглась на коробки. Девушка бросила взор на обшарпанный потолок, на котором красовались граффити, и сразу же всплывал вопрос: «Как они умудрялись их там рисовать?». С улицы доносилась громкая рок-музыка, крики братьев по разуму.

«Это и есть свобода, о которой я мечтала в детстве? Лежать на коробках, которые воняют трупами, в обществе безбашенного байкера, у которого своеобразные тараканы в голове. А ведь я могла бы сейчас.»

Но мысль девушки прервало движение в коробке, на которой она лежала. Кейдо пулей спрыгнула и с криком: «Хидан, это не смешно» помчалась, куда глаза глядят, но её перехватили и снова повалили уже на другую гору.

— Эй, детка, ты чего шумишь, я всего лишь ушел за пивом, которое припрятал здесь вчера! — Байкер сел рядом с лежащей девушкой и навис над ней, поглаживая ладонью правую щеку брюнетки. — Детка, а как насчёт.

— Я не сплю с парнями на третьем свидании! — тут же перебила она его.

— Эй, а может, я не это имел в виду?

— Да?! И что же ты тогда хотел спросить?

— Ну. А на четвертом? — с наглой улыбкой тут же спросил Хидан, целуя девушку в шею.

— Нет! — категорически отрезала та.

— А на пятом?

— Нет.

— А на второй неделе?

Повисла тишина, Кейдо с задумчивым видом смотрела в потолок. Переведя взгляд на Хидана, она хитро улыбнулась.

— Вот на второй неделе и поговорим об этом!

С этими словами девушка сама притянула парня за шею, страстно целуя его.

Учиха Итачи, будучи старшим сыном в семье, обязан быть самым умным и сильным. Самим совершенством. Таким его и воспитали родители, известные в Токио бизнесмены. По той же схеме они воспитали и своего младшенького сына. Но Микото и Фугаку не учли одного: они сделали из своих детей высокомерных эгоистов.

— Этому мясу уже второй день, я не буду его есть! Пусть наш новый повар приготовит что-нибудь другое, иначе он станет нашим старым поваром!

Младший из семейства Учих сидел за большим столом в окружении всей семьи и с пренебрежением рассматривал кусок мяса, наколотый на вилку.

— Саске, ешь. Мы не в ресторане, — безразличным тоном проговорил отец, читая газету.

— Вот именно! Пусть готовят как надо, а не так, как в дешевых ресторанах! — с этими словами парень откинул вилку и выпил только сок.

— Я дам тебе денег на завтрак, — проговорила мать, спокойно уплетая пищу, — кстати, Итачи, мне кажется, ты слишком много тратишь денег на свою подружку.

«Ага, если бы я тратил на неё деньги.» — подумал Итачи с ухмылкой на лице.

– Я все понимаю. Она — известная в нашем городе модель, её снимки красуются на многих плакатах, но, может, она всё-таки найдет время к нам зайти и познакомиться!

«Ну, например, вчера она нашла время попрыгать на мне у вас в спальне.» — всё с той же довольной ухмылкой отвечал про себя Итачи.

— Итачи, ты меня слышишь?

— Да, мам.

— И ты не хочешь мне ответить?

— Нет, мам. Мне пора в гимназию.

С этими словами парень встал из-за стола и направился на выход.

— Итачи, ты не берешь ключи от машины? Ты что, пешком собрался идти? — обеспокоено проговорила мать.

— Да. Я хочу пройтись сегодня пешком.

— Но ты никогда раньше не.

Но старший сын уже захлопнул дверь.

— Ты его разбаловала!
– упрекнул свою жену Фугаку.

— Твое воспитание! — тут же огрызнулась Микото.

— Я голодный! Мне кто-нибудь даст денег? — влез в разговор Саске, протянув руку.

Микото лишь тяжело вздохнула и направилась за кошельком.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я снова опоздаю в свою шарагу, так меня никогда не аттестуют!

Кейдо, застегнув всего пару пуговицу на клетчатой голубой рубашке, что прекрасно гармонировала с её глазами и мелированными прядями волос, схватила скейт и выбежала из подъезда. Девушка подошла к тротуару и, сделав разгон, запрыгнула на доску. Ветер трепал её волосы. Глаза, обведенные чёрной подводкой, щурились от яркого солнца.

— Чёртово солнце, нифига не видно! Чёртов Хидан, из-за него проспала!

Продолжая ругаться на весь белый свет, скейтбордистка завернула за угол и выехала на дорогу.

Итачи продолжал идти, поправляя свои часы, которые отец привез ему из Швейцарии, и всё поглядывал на время.

— Всё равно опоздаю. Ну и ладно, всё равно побоятся пропуск ставить! — довольно улыбнувшись, парень сбавил темп.

На афише над дорогой висел огромный плакат с рекламой духов, на котором красовалась блондинка с черными глазами в сексапильном платье. Итачи лишь усмехнулся и покачал головой.

— И когда Эйко успевает ходить на новые фотосессии, не оповестив меня?!

Парень завернул за угол и прошел к дороге. Улыбка сползла с его лица, а сердце замерло. На его глазах машина сбила скейтбордистку. Противный звук тормозов, машина остановилась, девушка лежала на проезжей части, скейтборд, разломанный пополам, уже был на другой стороне дороги. Учиха бросился к месту ДТП.

— Придурок, ты куда смотрел? — прокричал брюнет, толкнув выскочившего водителя из машины.

— Я. я. она. — ­заикаясь, начал молоть чепуху невысокий мужичок, сам находившийся в состоянии шока.