Давайте петь вместе

– Может, водочки? – предложила она.

– А может, начнём с чего-нибудь полегче? – защебетала восторженно-пряным голосом Настенька.

Сошлись на красном вине и лёгкой закуске, состоящей из сомнительного салата и овощной нарезки.

Пока несли заказ, Дарья успела выкурить сигарету. Курила она быстрыми точными затяжками, как курит человек, измотанный, нервный, обеспокоенный, но ещё не совсем отчаявшийся и сохраняющий в глубине души своей надежду на светлое, хотя и неопределённое будущее.

– Я не видела никого, кто бы курил так редко, но такими колоссальными порциями, – неодобрительно, хотя и с уважением, покачала головой Настенька, рассеянно барабаня перламутровыми ноготками по не совсем свежей скатерти. – Скоро никотин польётся у тебя из ушей.

– А что делать? – флегматично заметила Даша, безжалостно растерев окурок по грязному металлу пепельницы. – Курить дома невозможно, если я не остаюсь одна. Хоть мне и девятнадцать, для родителей это ничего не меняет. Они никогда с этим не смирятся. Вот и приходится жить от затяга к затягу, глотать никотин лошадиными порциями и таскать в себе до полного рассасывания.

Девушка в чистом фартуке, грубая, но от этого не менее привлекательная, принесла заказ. Окинув клиенток нахальным взглядом бойкой пэтэушницы, она молчком забрала поднос и очень своевременно удалилась. Если бы она замешкалась ещё на несколько секунд, беспокойная и раздражительная (видимо, не совсем отошедшая от «Мартыновских пыток») Дашенька вполне была готова взорваться, перебить посуду, а затем, выкурив залпом оставшиеся сигареты под рукоплескания немногочисленных посетителей «Лилии», с позором убраться домой.

Пошаливают нервишки, Дашенька. Зеленоглазая нимфа предчувствовала беду – явный признак надвигающейся паранойи. Организму срочно требовалась алкогольная интоксикация. Неприятно дрожащей и неожиданно вспотевшей рукой Даша взяла бокал с вином, и её трепещущие губы коснулись стекла. Сладковатый напиток юркнул в недра её сумрачного тела и попытался его растормошить.

Настенька деловито отхлебнула, и неожиданно её раскосые глаза загорелись озорным огнём.

– В чём дело? – строго спросила Дарья, чувствуя, что за её спиной происходит что-то интересное.

– Там два таких субъекта! – понизила голос Настя, сделав ударение на слове «таких». – Мальчики-зайчики, – она глупо хихикнула, прикрыв ладошкой розовый ротик.

Дарья шумно засопела, но от колкости воздержалась.

Настя элегантно закурила, не переставая улыбаться соседнему столику.

– Перестань строить глазки, – презрительно фыркнула Даша, острыми зубами вгрызаясь в неповинный салат. Дрожь её улеглась, беспокойство тоже отошло, однако же состояние оставалось прескверным.

– Какие очаровашки, – закатила глаза Настя, совершенным, как обработанный ювелиром алмаз, жестом откидывая назад челку. – Что один, что другой.

Она бессовестно рисовалась перед ними, что выходило у неё против собственного желания – исключительно благодаря природному кокетству.

Даша не выдержала и обернулась.

Блондин и брюнет. Очаровательные создания лет двадцати, на которые действительно можно было бы положить глаз. Дашутка не могла не оценить их обворожительности (о, в мире осталось так мало красивых мужчин!), но для этого она была ещё слишком трезвая и неуместно благоразумная.

Пока зеленоглазая злючка уплетала салат, пачкаясь в майонезе и торопливо запивая всё это вином, Настенька усердно постреливала шоколадными глазками, хлопала пушистыми ресничками и совершала чудесные конфигурации дивными губками. Даша снисходительно игнорировала её непристойное кривляние, увлекшись застрявшей в зубах прожилкой говяжьего мяса.

Настя уже не удовлетворялась скупой мимикой лица, она была вынуждена пустить в ход все остальные части своего сладостно притягательного тела. Она ёрзала на стуле, тряся волосами, демонстрировала изгибы лебединой шеи и тонкость нежных запястий. Даша совершенно прекратила злиться. Неугомонная подруга её теперь не раздражала, скорее забавляла. Дарья задумчиво ковыряла зубочисткой во рту, с лёгкой иронией наблюдая за дурачествами Настеньки.

Первым не выдержал блондин.

– Не составите нам компанию? – лукаво улыбнулся он, приблизившись к чужому столику, с пафосом пряча руку за спину и делая джентльменский поклон. – Такие прелестные создания! Это, наверное, знак свыше. Мы с другом уже порядком окосели, пока наблюдали за вами, борясь с собственной застенчивостью.

Елейный голос Аполлона мгновенно пропитал воздух сладким сиропом.

«Дьяволёнок», – беззлобно подумала расслабленная Даша и, уловив в глазах подруги полную готовность растаять и прилипнуть к этому дивному, светлокожему, мутноглазому бесу, мстительно сказала, обращаясь непосредственно к молодому человеку:

– Некрасиво, товарищ, – она решительно и строго пресекла его игру, внутренне посмеиваясь над разрумянившейся Настей. – Мы сидим и никого не трогаем, а тут вы, видите ли, лезете со своим нелепым предложением.

Она удовлетворённо откинулась на спинку стула и моментально потеряла к белокурому бесу всякий интерес.

Настёна метнула в сторону Дарьи несколько убийственных молний, но та сделала вид, что не заметила разъярённого взгляда подруги.

Самоуверенный Сашка (а это именно он был тем нахальным блондином с бесовским взглядом) на секунду потерял дар речи. Наверное, именно с той зловещей секунды между ним и Дашей зародилась та самая роковая неприязнь, стоившая им впоследствии душевного благополучия. Впрочем, не только душевного.

Ущемлённое самолюбие греческого бога не дало ему отступиться от притягательной добычи и тем самым избежать всех неприятностей, до которых теперь оставалось рукой подать. Эту белокурую ведьму с чёрным ободком вокруг зелёных глаз он неистово возненавидел с того самого мгновения, когда она впервые открыла свой рот.

Он был тем непревзойденным Александром, героем-любовником, бойцом, победителем, выше сил которого было отказаться от своей цели, несмотря на то, что сама ведьма встала на его пути. Но это ни в коей мере не могло умалить его желания сломать её магическую скорлупку и разметать по свету её жалкое сатанинское нутро.

В конце концов, он – Александр, Сашка, Сашок, у которого впереди грандиозное будущее, и эта бесовская шлюшка не имеет права попирать его общество. А кроме того, не из-за неё он подошёл к этому столику, не с её глазами он играл в умопомрачительный безмолвный пинг-понг и не её воздушные поцелуи ловил он, пока эта грозная бестия набивала своё ненасытное брюхо несвежей говядиной!

– А может, вы всё-таки подумаете, – приторно сладко улыбнулся Сашка, обласкав просветлённым взглядом шоколадную Настю. – Мы с другом скучаем, и вам, по-моему, было бы с нами веселей.