Давайте разведемся, Ваша Светлость!

– Тем не менее, обучить ее было вашей обязанностью, которую вы сами на себя возложили. Раз у вас не вышло, не говорит ли это о том, что вы прилагали к этому недостаточно усилий? – прищурился Сиэль, а женщина сглотнула под взглядом сына. – Или, вы просто и не желали ее обучать из-за боязни того, что можете потерять свою власть с приходом новой хозяйки?

– Да как ты смеешь обвинять меня в подобном? Эта невежественная девчонка виновата в том, что я до сих пор несу ее обязанности! И несу хорошо! – не упустила она возможность напомнить о том, что тоже важна в этом доме и что Сиэль обязан ей своим спокойствием относительно дел по хозяйству. – Ведь за все эти три года я не дала даже повода для твоего беспокойства!

– Вы правы, – вновь кивнул Сиэль, но отчего-то сделал это так, что совсем не успокоил бывшую герцогиню. – Вы вели дела так тщательно, что я лишь спустя три года узнал о ваших махинациях в финансах, матушка, – с этими словами он протянул ей доходную книгу, в которой она с ужасом увидела обведенные пункты. – Вы обворовывали мою жену, сократив ее пособие, и на разницу, чтобы не вызывать подозрений, делали дорогие подарки своей любимице из семьи Лемар. Вы это имеете в виду под ведением хозяйства?

– Нет… Сиэль, ты не так все понял! – зачастила мадам Фелиция, понимая, что попалась. – Я не обкрадывала тебя. На самом деле я все делала только ради тебя?

– Интересно… как дюжина платьев и куча украшений, подаренных леди Леоноре Лемар могли помочь мне?

– А что мне еще оставалось?! – в панике и отчаянии закричала мадам Фелиция и без сил опустилась в кресло, сделав вид, что ей нехорошо. Но, вопреки обычаю, Сиэль не смягчился и смотрел на свою мать все так же строго и холодно. – Если бы я не выказывала уважение семье Лемар, то Леонора давно бы вышла замуж!

– Какое мне дело до замужества графской дочери из чужой семьи?

– А ты не понимаешь? – прошипела мадам Фелиция. – После твоего развода с этой грязнокровкой, второй женой должна стать леди из графства Лемар!

– Матушка, чем дольше я вас слушаю, тем больше убеждаюсь в том, что вам нужна смена обстановки. Недельного отпуска было явно недостаточно, а столичный воздух пагубно влияет на ваше здоровье.

– Замолчи! – прикрикнула женщина в бешенстве. – Я, как твоя мать и бывшая герцогиня, должна думать о будущем. И только с Лемар мы сможем выйти на новый уровень и окончательно возродить нашу семью.

– Забавно, я-то думал, что, трудясь денно и нощно последние три года, только и делаю, что возрождаю род. Причем, как мне казалось, довольно успешно. Но видимо, в глазах матери, был недостаточно хорош, раз она решила с таким трудом заработанные деньги пустить на содержание графской дочери, – угрюмо усмехнулся Сиэль и пораженно прикрыл глаза ладонью, пережидая новую волну головной боли. Разговор с матерью давался ему тяжело. Почти так же тяжело, как недавний рассказ жены. – Допустим, вы действительно считали, что действуете в моих интересах. Допустим, но откуда такая уверенность, что я женюсь на леди Лемар? Позвольте напомнить, матушка, я уже три года, как женат, и ничего менять по этому поводу не собираюсь.

– Не городи ерунды, – презрительно фыркнула мадам Фелиция. – Эта девчонка – позор, от которого требуется избавиться как можно скорее. Мне нестерпимо стыдно даже в свете с этой грязнокровкой появляться. Столько унижений из-за нее вытерпела. Ты хоть понимаешь, как это унизительно выслушивать шуточки относительно того, что моя невестка – простолюдинка?

– Значит, это и есть причина, почему вы намеренно дистанцировались ее от высшего света? Не ее невежество, а ваше нежелание признавать очевидный факт моей женитьбы на простолюдинке? – очень тихо и вкрадчиво спросил Сиэль. Но мадам была в таком смятении и бешенстве, что не заметила изменений в тоне сына.

– Разумеется! И семья Лемар, к счастью, вошла в наше положение. Они знают, что этот брак – недоразумение из необходимости и были готовы подождать.

– То есть, они отказались поддержать нас, когда мы пребывали в упадке, но с радостью идут на уступки, стоило роду возродиться? Похоже, ваша гордость давно потерялась, матушка. Но давайте о другом: откуда столько уверенности, что я разведусь с Арией по собственной воле?

– Разумеется, из вашего брачного соглашения. Если брак не будет благословлен ребенком, то он автоматически аннулируется, – развела женщина руками, точно говорила очевидные вещи.

– И вы так уверены, что ребенка не будет? Впереди еще два года, – спросил мужчина, а женщина уже почти засмеялась, как внезапно напряглась. – Ваша уверенность довольно странная, не находите? – пристально посмотрел он на мать, а ее прошиб холодный пот, хотя никогда прежде не боялась сына. – Ответьте мне, матушка, что вам известно? Ваше вложение в семью Лемар должно было быть подкреплено хоть чем-то. Вы не тот человек, кто стал бы рисковать. Складывается впечатление, что начиная с момента свадьбы, вы не сомневались в предстоящем разводе. Потому дистанцировали Арию от домашних обязанностей, саботировали ее репутацию в высшем свете, ограничивали финансирование и издевались над ней, чтобы полностью подчинить своей воле и она не могла и слова против сказать. Не для того ли, чтобы к концу брачного контракта у Арии не было вообще никакой возможности противостоять разводу? – медленно поднялся Сиэль с места, а его до того тусклые глаза внезапно загорелись яростным огнем.

– Я… я не понимаю…

– Бесплодие Арии? Это ваших рук дело? – подошел мужчина к матери и навис над ней. Но она смогла найти в себе силы твердо произнести:

– Не понимаю, о чем ты.

– Я ведь вижу, что вы обманываете меня, – прорычал он, но великая герцогиня болезненной силой воли напомнила себе о своем величии и том, что, насколько бы зол ни был ее сын, он не осмелится причинить вред собственной матери. – Что вы сделали с Арией?

– Хоть пытай, у меня нет для тебя ответа, сын, – гордо задрала она подбородок и упрямо посмотрела на герцога, который также достаточно знал мать, чтобы понять, что она не отступится.

Сдерживая гнев и боясь натворить дел, мужчина решил разбираться с проблемами постепенно.

«Если бесплодие Арии действительно дело рук матери, то ситуацию можно изменить, достаточно устранить великую герцогиню. Скорее всего противозачаточное поступало с едой. Если тщательно следить за тем, что ест Арии, проблема с бесплодием решится. Другой вопрос, подпустит ли Ария меня к себе? Она и без того обижена на меня, и любая попытка склонить ее к супружескому долгу будет равносильна изнасилованию, чего я не желаю. Но… но если Арии станет известно, что помимо обычных издевательств, моя мать пичкала ее лекарствами, то у меня не останется и шанса. Даже в моей голове это не укладывается, а что до Арии…Она не должна узнать. Ни за что!»

Стоило подумать о супруге, как герцог почувствовал болезненный укол в груди смешанный из тоски, сожаления и вины. И все же, лишь сейчас, когда возникла реальная возможность того, что он потеряет супругу, мужчина запоздало понял, что эта мысль причиняет боль. Ему нравилось смотреть на ее лицо, ему нравился ее запах, очень редкие улыбки, умные и проницательные глаза, ему нравилось тепло ее тела. Но прежде все это было словно приглушено болью и несчастьем, которые она испытывала. Однако в последнюю неделю, Ария словно проснулась от кошмара. Она стала жестче, решительнее… и пусть она была зла на герцога, ему нравилось, что в ее взгляде появился этот огонь. Она больше не выглядела ожившей куклой, которую он боялся сломать одним прикосновением.