Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Если брать за ориентир стандартный вступительный тест, наблюдается весьма существенный разрыв в математических способностях между самыми сильными и самыми слабыми студентами Хартвика.

А теперь посмотрим на долю всех естественно-научных дипломов в Хартвике, полученных в каждой из трех групп.

Студенты Хартвика из верхней трети получили больше половины STEM-дипломов колледжа. Из нижней трети – только 17,8 %. Студенты, поступившие в Хартвик с самым низким уровнем подготовки по математике, пачками отсеивались с математического и естественно-научного направления. Вроде все вполне логично. Изучать продвинутую математику и физику, необходимые для инженеров и ученых, действительно сложно, и только небольшой процент студентов обладает достаточными способностями, чтобы с этим справиться.

Теперь давайте проведем аналогичный анализ для Гарварда, одного из самых престижных университетов мира.

Студенты Гарварда набирают гораздо больше баллов на вступительных тестах по математике, чем их коллеги из Хартвика, и это неудивительно. В действительности гарвардские студенты из нижней трети набрали более высокие баллы, чем лучшие студенты Хартвика. Выходит, если получение диплома по естественным наукам зависит от умственных способностей, тогда практически все в Гарварде должны заканчивать университет с этим дипломом, правильно? По крайней мере теоретически в Гарварде нет студентов, не обладающих интеллектуальной мощью для написания курсовой работы. Рассмотрим распределение степеней по группам.

Разве не странно? Студенты Гарварда из нижней трети бросали математику и естественные науки так же часто, как их собратья в штате Нью-Йорк. Итак, для Гарварда характерно точно такое же распределение ученых степеней, как для Хартвика.

Вдумайтесь в эти цифры. У нас есть группа прекрасно успевающих студентов из Хартвика. Назовем их «звезды Хартвика». И есть группа отстающих из Гарварда. Пусть они будут зваться «Гарвардские недоучки». Представители обеих групп учатся по одним и тем же учебникам, изучают одни и те же теории и решают одни и те же задачи на таких курсах, как «Математический анализ» или «Органическая химия», и, согласно тестовым оценкам, обладают примерно одинаковыми академическими способностями. Однако подавляющее большинство звезд Хартвика добиваются желанной цели и становятся инженерами или биологами. Тем временем Гарвардские недоучки, – которые учатся в гораздо более престижном университете, – настолько падают духом, что отказываются от естественно-научной специализации и переключаются на гуманитарные предметы. Гарвардские недоучки – маленькие рыбки в очень большом и страшном пруду. Звезды Хартвика – большие рыбы в очень дружелюбном маленьком прудике. Иными словами, при определении шансов на получение диплома по естественным наукам нужно исходить не из того, насколько ты умен, а из того, насколько умным ты себя ощущаешь по сравнению с одногруппниками.

Кстати сказать, данная модель применима практически к любому учебному заведению, вне зависимости от его академического качества. Социологи Роджерс Эллиотт и Кристофер Стрента получили аналогичные показатели для 11 различных общеобразовательных колледжей в Соединенных Штатах. Судите сами:

Давайте вернемся назад и попробуем представить, как могла бы рассуждать Кэролайн Сакс, стоя перед выбором между университетами Брауна и Мэриленда. Престижность вуза – плюс учебы в Брауне. Там Кэролайн сможет общаться с более интересными и состоятельными студентами. Связи, которыми она там обзаведется, и символ Брауна на дипломе сыграют в ее пользу на рынке труда. Это все классические преимущества большого пруда. Университет Брауна – тот же Салон.

Но при этом она рискует, поскольку с поступлением в Браун существенно повышается вероятность того, что ей придется расстаться с наукой. Насколько велик риск? Согласно исследованиям, проведенным Митчеллом Чаном из Калифорнийского университета, вероятность получения STEM-диплома – при прочих равных условиях – повышается на два процентных пункта с каждыми десятью пунктами понижения среднего балла по SAT [16] . Чем умнее твои однокурсники, тем глупее ты себя чувствуешь; чем глупее ты себя чувствуешь, тем выше вероятность твоего ухода из науки. Учитывая разрыв приблизительно в 150 баллов между средними баллами по SAT в университетах Брауна и Мэриленда, Сакс заплатила «штраф» за выбор престижного учебного заведения: снизила вероятность получения STEM-диплома на 30 %. Тридцать процентов! В то время как выпускники с дипломом гуманитария отчаянно пытаются найти работу, выпускникам со STEM-дипломом практически гарантирована отличная карьера. Для обладателей дипломов в области естественных наук или инженерного дела полным-полно хорошо оплачиваемой работы. Это слишком высокая плата за престижность университета из Лиги плюща.

16

Это настолько важный момент, что на нем стоит остановиться более подробно. Чан и его соавторы изучили несколько тысяч первокурсников и выделили факторы, максимально повышающие вероятность того, что тот или иной студент бросит науку. Самый важный фактор? Академические способности всего студенческого контингента. «С каждыми 10 баллами повышения среднего результата SAT всех абитуриентов данного учебного заведения вероятность дальнейшей учебы снижалась на два процентных пункта», – пишут авторы. Интересно отметить, если взять отдельно студентов, принадлежащих к этническим меньшинствам, цифры отсева окажутся еще выше. Повышение на каждые 10 баллов результата SAT снижало вероятность дальнейшей учебы на три процентных пункта. «Студенты, учившиеся в учебном заведении, стоявшим на первом месте в их списке предпочтений, с меньшей вероятностью сохраняли до конца основным предметом биологию, медицину или психологию», – пишут они. Вы действительно захотите учиться в самом крутом университете? Вряд ли.

Позвольте привести еще один, возможно, даже более разительный пример, использующий аллегорию рыбы и пруда. Предположим, университет хочет пригласить на работу самого блестящего выпускника магистратуры. Каким образом отбирать кандидатов? Рассматривать исключительно выпускников элитных университетов? Или обращать внимание на студентов, имеющих наивысшие баллы, независимо от учебного заведения, выдавшего диплом?

Большинство университетов используют первую стратегию. И даже хвастаются этим: мы нанимаем только выпускников самых лучших университетов. Но надеюсь, к этому моменту вы уже готовы поставить под сомнение подобную позицию. Разве не стоит чуть пристальнее присмотреться к большой рыбе в маленьком пруду, прежде чем отдавать предпочтение маленькой рыбе в большом?

К счастью, упомянутые две стратегии легко сравнить. Метод сравнения предлагают Джон Конли и Али Сина Ёндер в работе, исследующей научные достижения выпускников со степенью PhD по экономике. Существует ряд специализированных журналов по экономике, которые пользуются уважением в научном сообществе. Ведущие журналы принимают к публикации только самые качественные и научно состоятельные работы, а экономисты оценивают друг друга в значительной степени по количеству публикаций в этих элитных журналах. Таким образом, утверждают Конли и Ёндер, нужно лишь сравнить количество статей, опубликованных большими рыбами из маленького пруда и маленькими рыбками из большого. И что же они выяснили? Что лучшие студенты посредственных университетов публиковались чаще хороших студентов самых лучших университетов.

Понимаю всю парадоксальность данного факта. Как-то непросто переварить мысль о том, что университетам не всегда стоит отдавать предпочтение выпускникам Гарварда и МТИ. Но анализ Конли и Ёндера трудно опровергнуть.

Давайте начнем с ведущих PhD-программ в Северной Америке, которые существуют в лучших учебных заведениях мира: Гарвардский университет, Массачусетский технологический институт, Йельский, Принстонский, Колумбийский, Стэнфордский и Чикагский университеты. Конли и Ёндер разделили выпускников этих программ в соответствии с рангом их успеваемости, а затем подсчитали количество публикаций каждого выпускника с PhD-степенью в первые шесть лет академической карьеры.

Согласен, слишком много цифр. Просто взгляните на левую колонку – это студенты, окончившие учебу в 99-м процентиле своей группы. Публикация трех или четырех статей в самых авторитетных журналах в начале карьеры – солидное достижение. Это очень талантливые люди. Здесь все логично. Попасть в число лучших выпускников экономического факультета МТИ или Стэнфорда – тут есть чем гордиться.

Но дальше начинаются загадки. Посмотрите на колонку с 80-м процентилем. Такие учебные заведения, как Гарвард, Стэнфорд или МТИ, принимают примерно 25 студентов на PhD-программу каждый год, стало быть, если вы в 80-м процентиле, значит, где-то пятый или шестой в группе. Это тоже исключительно способные студенты. Но посмотрите, как мало публикаций на счету 80-го процентиля! Лишь малая толика от количества статей самых лучших студентов. И кстати сказать, обратите внимание на 55-й процентиль, студентов с успеваемостью чуть вышей средней. Они достаточно способны, чтобы поступить в магистратуру с высочайшим конкурсом и окончить учебу в первой половине группы. Тем не менее они практически ничего не публикуют. Можно сказать, что как профессиональные экономисты они не состоялись.

Теперь предлагаю взглянуть на выпускников посредственных учебных заведений. Я употребляю эпитет «посредственный» только потому, что так бы их окрестил учащийся любого из семи элитных университетов. В ежегодном рейтинге магистратур U. S. News & World Report эти учебные заведения болтаются где-то внизу списка. В целях сравнения я выбрал три. Первый – моя альма-матер, Торонтский университет (в знак признательности!). Второй – Бостонский университет. Третий – то, что Конли и Ёндер назвали «не верхние 30», то есть среднее из всех учебных заведений в самом-самом низу списка.

Видите, что самое примечательное? Число публикаций самых лучших студентов учебного заведения из «не верхних 30» – заведения, от одной мысли о котором скривился бы любой питомец Лиги плюща, – равняется 1,05. Это значительно больше, чем у всех других, за исключением лучших студентов Гарвардского университета, МТИ, Йельского, Принстонского, Колумбийского, Стэнфордского и Чикагского университетов. Так не разумнее ли будет пригласить на работу «большую рыбу» из крошечного-крошечного пруда, чем «рыбу среднего размера» из пруда большого? Ну конечно!