Давным давно была...
Шрифт:
Только Илюха этого не видел… Его отправили на гауптвахту за какую- то ерунду — не отдал честь офицеру, который проходил мимо. Как потом оказалось, это было сделано специально, чтоб на этом опаснейшем задании не было ни одного юнги. А Илюха, ни в какую, не соглашался уходить с катера.
Сбежал с «губы» Илюха до банального просто — изобразил приступ апендицита… как только началась кононада. 2 часа ночи… народа никого, а мелкий вопит от боли. Положили на носилки, вынесли из здания комендатуры и… Мелкий ожил — ломанулся так, что догнать не смогли… Илюха прибежал, но катера у пирса не было…
Придя на базу, Чернов
Не задерживаясь, ТК-13 отвалил от причала, опять пошел в Цемесскую бухту. Едва катер оказался у входа в порт, как на нас обрушился шквал огня. Катер бросало с борта на борт. Столбы воды, от близких разрывов, с ног до головы обливали десантников…
Илюха выглянул из моторного отсека (теперь точно не прогонят): «Ура! Катер прорвался в порт!»
Вдруг раздались резкие удары по корпусу, очередь из автоматической пушки, со стороны элеватора, зацепила катер.
Илюха увидел, что Иваныч — боцман, стрелявший из пулемета, упал… и услышал, что заглох правый двигатель… что важнее — секунда на размышление. Секунда прошла — у пулемета раненого Иваныча заменил радист, заставил заткнуться из ДШК немецкую автоматическую пушку, но и ему пулей перебило ноги.
Старшего лейтенанта Чернова ранило в живот, но он продолжал управлять катером, умело уклоняясь от прицельного огня на одном двигателе.
А из моторного отсека потянуло гарью — это загорелся бензобак, который был пробит зажигательной пулей. Спасало то, бак был полон, а то — разнесло бы катер к чертовой бабушке! Один матрос, схватив огнетушитель и кошму, прыгнул в бензоотсек. Он сбил пламя струей пены из огнетушителя и обтянул бензобак кошмой. Взрыва не произошло.
«Значит, движение — жизнь, главное, запустить второй двигатель», — принял решеное Илюха и нырнул обратно в машинный отсек, откуда собирался вылезти к пулемету.
На стенку из маслопровода струйкой прыскало масло. «Пробит масляный бачок или трубопровод! Так, делаем все как учили! — сам собой руководил Илюха. — Найти в аварийном ящике кусок дюрита — резинового шланга, быстро разрезать его вдоль и забраться за мотор.»
«Так, пробит маслопровод. Черт! Брызгает во все стороны… Какое горячее… Епрст… на лицо…» — Илюха через голову скинул верхнюю часть робы — набросил ее на маслопровод так, чтоб горячее масло не летело во все стороны.
Сверху он наложил кусок дюрита (разрезанного вдоль шланга) и намертво закрепил все проволокой. В этот момент заглох левый двигатель. Катер по инерции дошел до причала… Десантники быстро стали выгружать мины и боеприпасы на берег, некоторые из них тоже были ранены, убитых не было — опять повезло. Пока шла разгрузка, моторист Кузнецов, при помощи Илюхи починил левый двигатель.
— Товарищ старший лейтенант! Оба двигателя в строю! — доложил Илья.
— Отлично! Оба полный! — катер пошел к выходу из бухты…
Два новых удара по корпусу катера: один снаряд разворотил скулу в носовой части корпуса — Вода хлынула в таранный отсек. Еще один — окончательно вывел из строя левый двигатель… Два матроса в трюме стали устранять течь.
Илья вылез из задымленного моторного отделения, прокашлялся, протер, щипавшие от дыма глаза, и ужаснулся:
командир, механик, радист и боцман лежат без движения, а ТК-13 выписывает круги без управления. Илья принял решение…Он взял какой-то ящик, поставил его под штурвал, сам встал на этот ящик — теперь было хорошо видно, куда вести катер… На помощь подошли еще 2 наших катера, они стали ставить дымовые завесы…
Илья вывел катер из-под обстрела, но он постепенно наполнялся водой. Из люка появился Кузнецов:
— Не дойдем, утонем!
Он с Петровым стал вытаскивать на палубу еще двоих раненых.
— Илюха… Илюха! — очнулся Чернов и оценил сложившуюся ситуацию. — Правь вон на тот камень, там мель…
Илья немного успокоился, когда корпус катера заскрежетал по камням. — «Все… не утонет никто!» Подошел мотобот МБ-93, самый «бедовый» юнга — Ванька Соколов и главстаршина Ткаченко были тут как тут.
— Ну вам и досталось! — первое, что сказал Ткаченко. — О! И «боцман» сбежал! А я думал, что только мой — бедовый… Это еще хлеще!
— Главстаршина, не угадал! Он теперь капитан! Это он катер на мель посадил…
— Да ладно? А как же докладывать — то? Под трибунал пойдет старлей, если командование узнает!
— Не узнает… я же на «губе» прохлаждаюсь и картошку чищу. — обозначил Илюха. — Товарищ главстаршина, вы уж, побыстрее меня до Кабардинки доставьте, чтоб я до смены наряда до «губы» добрался, а то ребятам за меня влетит…
— Не волнуйся, успеешь до развода и смены, мы вас на ТК-15 перекинем — он быстро домчит.
Илюха успел до смены наряда… Дежурный по комендатуре был очень зол на Илью, за его побег… Смену наряда Илюха встретил в работе по приведению в порядок общественного отхожего места…
Через 2 дня Илюха вернулся с «губы». Тут его и обрадовали, что в ТК-13 более 200 пробоин, из целого экипажа, на ходу — только трое (Кузнецов, Петров и он) и теперь он — боцман и ремонт катера на его ответственности. А Кузнецов — командир катера, до выздоровления Чернова…
Ходили проведать раненых из экипажа. Сказали, что двоих, скорее всего, спишут: боцмана и радиста, а остальных обещали поставить в строй.
— Илья, подойди ко мне, — попросил Андрей Андреевич. — Илюха, тут такая хрень… экипаж катера представили к орденам, но без тебя. Я подавал, меня чуть не пришибли: "нарушен приказ командующего флотом — юнгов на боевые не брать, а тут мальчишка на опаснейшей операции! Знаешь сколько голов полетит и твоя первая!" — Да мне это ровно, только выше — не пропустили — переписали. Ты уж меня прости, ничего не смог сделать…
— Андрей Андреевич, мы что, за ордена воюем? Еще заработаем. По сути ведь все правильно — не должно было меня там быть и меня там не было. Я в это время — гарнизонный гальюн на 10 мест драил… За чистку гальюна награды не дают, — улыбнулся Илюха.
Опять 25 за рыбьи деньги.
Кузнецов, Петров и Илюха прилагали все усилия, чтоб восстановить ТК-13. Выбивали, выклянчивали, проявляли чудеса флотской находчивости и смекалки, чтоб ввести катер в строй. Через 2 недели катер снова был на воде.