Дай мне развод
Шрифт:
Я правда не знаю. Но ничего даже не вошкается в груди. Жду, что будет, но нет. Тогда я медленно, с чистой совестью, так сказать, развязываю пояс на своем плаще и роняю его к ногам. На расстоянии вижу, как дергается его кадык, и улыбаюсь. Мне нравится, как он на меня реагирует. А еще в большем восторге я оттого, что наконец-то решилась воплотить свою фантазию в жизнь.
Медленно подхожу ближе.
Люди часто говорят об афродизиаках, но забывают самый главный — взгляд мужчины, который тебя любит. Хочет. Боготворит. Это лучший стимулятор! Допинг без допинга.
Я ведь не боюсь, когда останавливаюсь напротив, кладу руку на подлокотник и поворачиваю его на себя. И от меня не ускользает ни секунды моего допинга глаз, что сияют ярче всех звезд в небе.
– Дарина… - хрипло шепчет, и от голоса его пробегают мурашки.
Я улыбаюсь, залезаю ему на колени и провожу кончиками пальцев по щеке. Смотрю также открыто, с такой же любовью. Черт, кажется, там по плану другое, должно быть? Ну…я имею в виду, по плану соблазнения? А я…дуреха…сейчас разрыдаюсь, блин.
Ильяс сразу хмурится.
– Что случилось?
Мда.
Мотаю головой, прикрыв глаза, потом прижимаюсь к его щеке лбом и тихо усмехаюсь.
– Хотела тебя соблазнить, а…понятия не имею, что делать дальше и…
Ильяс мягко укладывает ладони мне на бедра.
– И?
– И перед самым выходом кое, что получила.
– Что?
– снова напрягается, на что я цыкаю.
– Прекрати напрягаться, умоляю, ты не упрощаешь мне задачу.
А я не упрощаю ее ему. Иль бережно поднимает мое лицо за подбородок так, чтобы заглянуть в глаза.
– Дарин, если это какая-то дичь, клянусь…
– Прекрати, пожалуйста...
Если я его простила, у него самого с этим дела обстоят сложнее. Ильяс винит себя за те ошибки, что совершил, и мне от этого больно. Я хочу оставить это в прошлом, ведь для меня неприятная страница поросла мхом и покрылась плесенью, а еще...
Я снова улыбаюсь и шепчу.
– Не дичь, если ты, конечно, не шутил, когда говорил про ребенка.
В момент он деревенеет, а я прикрываю глаза и мотаю головой. Но улыбаюсь…не могу перестать! Черт, потому что я так счастлива!
– Ты…
– Да.
Смотрю ему в глаза, которые сейчас еще ярче заискрили.
– Моя задержка оказалась неложной. Перед самым выходом получила результаты и…у нас будет малыш, Иль. Я…
Не успеваю договорить весь тот бред, что стоически придумывала: и про извинения свои, и про «не вовремя», и «ты рад»? Потому что он рад! Судя по тому, как подхватывает меня на руки и поднимает, сильнее к себе прижимая.
Я слышу, как колотится сердце, как он часто-часто дышит, слышу даже, кажется, что голос упал…
– О черт…не верю...
О нет…нет-нет-нет! Я сейчас тоже заплачу! Прекрати немедленно! И вот бы возмутится, но как? Если я только сильнее могу прижиматься, даже когда он сажает меня на свой стол.
– Плохой из меня соблазнитель…Надо было потом сказать… - бубню
ему в грудь сиплым голосом, а в ответ слышу смех.Ильяс отстраняется с широкой улыбкой, по щеке меня гладит нежно-нежно, ласково, трогательно так...
– Ты для меня лучший дар, зайчонок. Моя любимая, самая родная девочка. И все лучшее — у меня только с тобой.
– Но секс у нас все равно будет?
– уточняю и снова смешу его, а когда он приближается и касается губ, тут же ощущаю хорошо знакомые мурашки и электрический разрядики, пущенные в самый центр нервных окончаний.
Сразу всех!
– А ты думала, что я тебя просто так отпущу?
– Я думала, что ты меня никогда не отпустишь.
– Это правильно, зайчик, - кивает с сарказмом, медленно стягивая пиджак с широких плеч, - Любимых не отпускают. Без них жизни нет, смысла нет, красок нет — ничего нет. Как у меня без тебя не было и уже не будет. Никогда.
– Значит…у нас это серьезно, да?
Глупая шутка, знаю. Это все нервы. Я наблюдаю, как он расстегивает пуговицы на своей рубашке, и меня начинает мелко потряхивать. Это моя защитная реакция такая…он ее хорошо изучил. Она ему даже нравится. Вон как улыбается соблазнительно…
– О да, между нами все всерьез, девочка.
– Наверно, мне придется сообщить об этом своему мужу?
– А ты замужем?
– вкрадчиво шепчет, подцепляя трусики указательными пальцами, - Тогда твой муж кретин. Как отпустил тебя одну в таком виде?
Задыхаюсь.
– Он на работе.
– Точно кретин…ему бы быть рядом с тобой. Дома. А он, идиот, на работе пропадает...
От ощущения скользящего шелка по коже, аж передергивает, и я закидываю головой, но потом ей мотаю.
– Нет. Он — самый лучший, и я люблю его…
Смотрю в глаза.
– Больше всего на свете.
Ильяс замирает. О черт! Я сломала игру, да? Кажется, я все похерила…судя по тому, как он на меня смотрит.
Да ба-а-алин! ДАРИНА! Вот не умеешь, не берись и…
Достроить тираду не успеваю — Ильяс резким выпадом оказывается рядом и впивается жестким, страстным поцелуем, от которого у меня внутри все сводит.
Мамочки…
– Я же ничего не испортила?
– шепчу, когда он прижимается к моему лбу своим, и Ильяс мотает головой.
– Ты не можешь испортить, Дарина. Ты добавляешь и расширяешь, украшаешь…Я тебя так люблю, черт…так…что иногда мне даже страшно.
– Чего ты боишься?
Он отстраняется и смотрит мне в глаза пьяно-пьяно…
– Что я однажды тебя потеряю. Не знаю, как буду жить, если это случится…
– Не обижай меня…
– Не обижу. Я клянусь, что больше не обижу…
– Тогда я клянусь, что всегда буду с тобой рядом.
Говорят, история циклична и имеет свойство повторяться. Наверно, да. Ведь мой цикл заканчивается именно так, как начался: сексом на столе. НО! На этот раз все иначе. Потому что это любовь — каждое касание — это любовь. Я чувствую ее всей душой, когда он меня целует, когда водит по коже губами, когда шепчет нежности на ухо.