Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер

И мне стало вдруг хорошо – здесь и сейчас, в углу теплого кафе... Я сняла мокрые босоножки, и ноги мои быстро высохли, а коньяк оказался той самой горечи, которая греет душу и не пьянит. «Бог с ним, с пропавшим чемоданом. Там и вещей-то с гулькин нос!» – миролюбиво думала я, заказывая еще коньяку.

Тут в голове у меня что-то щелкнуло, потому что за окном, мне показалось, я увидела знакомый «Бентли», который загораживала какая-то чрезвычайно толстая дама с бобиком на поводке. В машину садился Петр Мартынович Чернов с какой-то блондинкой, отдаленно похожей на ту, которую я видела в этом кафе пару месяцев назад.

Но хоть в голове у меня и щелкнуло что-то – больше ничего не произошло. «Петр Мартынович с блондинкой, ага... Ну и что, ну и ладно, а мне-то какое дело? Харизматик, царь породы, брюки в клетку... Пошел к черту!»

С чем сравнить ушедшую любовь, скажите, пожалуйста, мне? Она воздушным змеем улетает на твоих глазах, и нет желания ее поймать. Унесет ли ее ветер, упадет ли она на землю – все равно!

– Ни разу не помог, ни разочка. – Я оглянулась в поисках официантки и, заказав третью порцию коньяку, быстро выпила его, расплатилась и вышла на улицу.

С неба лил настырный дождь. Я шла к метро и думала, кто же все-таки нанял мне именитого адвоката и вытащил из СИЗО?

Бобер?! Нет, только не он... Что у Петра Мартыновича за душой, кроме «Бентли» и костюма в клетку? Блондинка!

Москва, поздний вечер, утихающий дождь... Так захотелось вдруг остаться в ней, а не ехать в свою конурку с мышами у реки, но надо было уезжать.

Я споткнулась, подумав, что лучше и не пытаться больше коньяком притупить свои чувства... Рядом бесшумно остановился темный знакомый автомобиль, и из него поманила меня пальчиком мадам Ингрид.

– Раз ты больше не собираешься заниматься колдовством, я хочу вернуть свой камень, – магиня протянула руку, – так заведено...

– Конечно, – я вытащила теплый и живой кусок гудрона из сумки. – Берите. Какая уж тут магия, мне б остатки костей не растерять! Может быть, знаете, какое будущее меня ожидает, мадам Ингрид?

– Света, твое будущее так светло, что весело приподнять занавеску! – рассмеялась магиня и погрозила мне пальцем.

– Да вы что! А выйду ли я замуж, в таком случае? – изумленно пробормотала я. – Или так и проживу одна?

– Ну почему все так хотят замуж? – проворчала магиня. – А за вдовца с десятью птенцами пойдешь? – фыркнула она, и темно-синий «Порше» стремительно влился в движение на перекрестке.

«Только вдовца с птенцами мне не хватало, к халупе в придачу!» – думала я, пока ехала в метро.

Мне вдруг стало жаль волшебного камня, я ведь так ни разу и не воспользовалась его силой. Я бы хотела оставить его себе на долгую память, думала я, перебегая вокзальную площадь... Меня толкали люди, а по ноге била большая бутылка коньяка «Камю», которую я купила на остатки денег в круглосуточном магазине у метро.

«Я до сих пор хожу по Москве и ищу свое счастье... Когда уж наконец я найду его?» – запрыгивая в электричку, думала я.

На город спускалась ночь. Напротив меня сидела парочка – павлин и пава... Через проход играли в карты молодые мужики в темных очках, и я незаметно, как мне казалось, вытащила бутылку и бумажный стаканчик – просто у меня болела душа!

Я пришла в себя, лежа в луже, меня насухо облизывал незнакомый щенок с мохнатыми ушами... Я кое-как поднялась и огляделась... И как же я обрадовалась, когда обнаружила себя у реки, совсем неподалеку от дома! Как я попала в лужу, не знаю до сих пор... На руке у меня был намотан пакет, в нем лежал пустой кошелек с мелочью и ключи от халупы.

– Быть хозяйкой жизни не получилось, – объяснила я щенку заплетающимся языком. – Ну, пойдешь со мной? – наклонилась я к нему.

И мы побрели к дому по лужам, щенок бежал впереди, встряхивая мокрыми ушами и оглядываясь на меня, а я хромала следом и охала, потому что где-то посеяла свои серебряные босоножки...

Оказывается, выпасть из жизни на пять часов и обнаружить себя в теплой луже вблизи от дома и щенячьи глаза рядом и шершавый, как корчетка, щенячий язык, лижущий твой лоб, – это самое сумасшедшее счастье, испытанное мной за сорок лет.

– У меня шикарно, заходи и устраивайся, как дома! – Открывая дверь, я минут пять приглашала щенка внутрь, но он лег у крыльца и, положив морду на скрещенные лапы, закрыл глаза.

– Ну, ладно-ладно, не хочешь, я не настаиваю... Ты заходи иногда, – попросила я и, наскоро умывшись, завалилась спать, забыв закрыть дверь...

Чемодан

Уже вторую неделю шел дождь...

Уже вторую неделю мимо меня к остановке пробегал мокрый кот с поджатыми ушами и садился вместе со мной в маршрутку, чтобы доехать до вокзала «зайцем». Ни на меня, ни на остальных пассажиров кот внимания не обращал, а сразу прятался под самым дальним сиденьем и выползал оттуда, когда маршрутка резко тормозила в самом конце пути.

– Палыч, выручай, – попросила я начальника вокзала, когда узнала, что он раздает котят от кошки из зала ожидания.

– Тебе какого оставить? – спросил въедливый Палыч. – Черного? Или в дым?

– Только не рыжего, – предупредила я. – Рыжие – наглые.

– Откуда знаешь? У тебя оба мужа были брюнеты, – проворчал седой Палыч. – Ладно, будет тебе в дым, подрастет, и недельки через две забирай. Только сама приходи, а то я забуду!

– Устроилась? Какая умница... А чего не захотела ко мне? – через день заходил в секонд-хенд владелец двух чебуречных Сулейменов.

Брюки у него топорщились, а потная лысина источала мощный запах чебуреков.

– По личной протекции, – подбирался ко мне сбоку Сулейменов.

Я стремительно выходила на улицу под дождь и устало улыбалась оттуда, пока назойливый кавалер не покидал место моей временной дислокации.

Магазинчик поношенных вещей жался между трактиром «Дым коромыслом» и стриптиз-баром «Только для мужчин», но оба заведения начинали работать ближе к вечеру, поэтому с утра в секонд-хенде было немноголюдно.

Уже вторую неделю я торговала в нем с десяти утра и до восьми вечера. Старье отличного бельгийского качества поступало в магазин в тюках на вес, и продавала я его тоже на вес – всего два доллара за килограмм отменных тряпок. Обслуживание, как в супермаркете, – в бумажный пакет набираются вещи, потом их ставят на весы, я пробиваю чек, получаю деньги, и все.

– Сплошное удовольствие, а не работа, – шутил мой зять. – Только что-то ни души, как ни зайду!

«Сегодня утром вода уже стояла у крыльца... Надеюсь, мой дом не уплывет?» – глядя в окно на пузырящиеся лужи, раздумывала я, пока ехала на работу.