Даймон
Шрифт:
Улыбнулся.
Алёша просто поздороваться думал. Впереди — третья пара, он спешит, Женин папа тоже торопится. Выборы выборами, война — войной, а работу пока никто не отменял.
— Да, Алексей, два дня с собой ношу. Это для вас.
Снял с плеча сумочку чёрной кожи, расстегнул.
— Вот!
Моргнул Алёша: что, простите, «вот»? Пакетик бумажный? В такой диски обычно кладут…
Диски?! «Вот»!
— Здесь все главное, чтобы собрание сочинений мистера Монро не перелопачивать. И заставка Гранта. Обычный mp4, на любом компьютере пойдёт. Летайте!
Снова улыбнулся —
— Что найдёте — ваше. Советую взять с собой, так сказать, секунданта. На всякий пожарный. Риск невелик, но все-таки…
Алёша вздохнул. Выдохнул — понял. Так, значит, повернулось?
— Спасибо! Только…
— Только! — дёрнулись губы. — Только прошу, Алексей, Женю не приглашайте. Она… В общем, очень прошу.
Что ответишь?
— Понял.
Хотел «Так точно!» брякнуть — сдержался в самый последний миг. Ещё не хватало!
Без Жени-Евы и вправду обошлось. Джемина-подпольщица даже не дослушала — трубку бросила, вихрем примчалась. Пришлось пообещать, что и её в небо пустят. Потом. Когда-нибудь…
— I’m North! I’m North! Do you listening me?
Пока наушники надевал, пока диск в дисковод прилаживал, выдавал Джемине последние инструкции, об одном лишь думалось. Мечтал — и получил, прямо на блюдечке с каёмочкой. В бумажном пакетике, если совсем точно. Ставь диск, надевай наушники, лети прямо в Ноосферу, ищи, чего хочешь — и кого хочешь. Не нужно программы подыскивать, в Профессоровы файлы заглядывать, разбираться с мигающими пятнышками на экране. Все вместе, in corpora. Весь мир в кармане. Нет не мир — все миры, Вселенная. Ноосфера!
И все прочее — in corpora, в полном комплекте. Денег на пару лет хватит, если не роскошествовать, комнатой новой обзавёлся, диплом не горами. Повезёт — здесь же на работу можно устроиться, хоть в архиве, хоть в областной библиотеке. Аспирантура — заочная, конечно, чтобы не спешить, не сбивать подмётки. А там… Чего ещё для счастья не хватает? Вари? В чем вопрос? Вызывай такси, говори шофёру адрес… Если не хочешь — не надо, Джемина рядом, ехать никуда не нужно. Авось получится что-нибудь, неплохая девка.
…Так что катись ты, товарищ Север, со всеми интригами и тайнами! И ты, Юрий Владимирович, товарищ Юго-Восток, катись. Не просился Алексей Николаевич Лебедев в руководители подполья. Поработал — и будет, на такая великая радость идиотами командовать. А умными, так вообще… Ивану Ивановичу, страшному человеку, сказать: выведен в резерв, звонить больше не надо, товарищ Север сам связного пришлёт. Остальным и говорить ничего не надо, обойдётся.
…А если не обойдётся? Если вправду — переворот? Что тогда?
— Я — Север! Я — Север! Выхожу на связь, прошу отозваться! Я — Север!..
То ли почудилось, то ли правда… Нет, не отозвались, тихо вокруг, даже звона не слышно.
Тихо, чисто, пусто…
Небо.
И прожекторов не видно, только облака — огромные, тяжёлые, совсем близко, рядом. Но все-таки что-то… «В пустоте, в пустоте…»
Испугаться не успел — ударило прямо в лицо. Белое. Чёрное. Никакое.
Больно! Очень больно!..
— North! North! Do you listening?
Север! Слышите меня? Вы понимаете… говорите по-русски, да?— Я… Сейчас… Да, понимаю, говорю…
— Начало контакта всегда такое, скоро пройдёт. Вы использовали что-то новое, не программу Джимми-Джона… Джеймса Гранта? Ладно, потом поговорим, я просто очень обрадовалась, первый настоящий контакт за несколько лет… Вас так и называть — Север, да?
— Алёша… То есть… Алексей Николаевич.
— Алёша — лучше. Я — Елена. Для вас, если судить по голосу — «тётя Лена», но тётей быть почему-то не хочется. Так… Глаз у нас обоих в физическом смысле нет, но… Можете их открыть, Алёша. Мы дома!
Дорожка 6 — «Жизнь моя, любовь моя»
Музыка С. Туликова, слова А. Пришельца.
Исполняет Виталий Власов. Запись 1954 г.
(3`08).
Эта замечательная и очень грустная песня была написана Туликовым после смерти жены. «Как же быть? Кого спросить, что случилось с вами? Жизнь моя, любовь моя с чёрными глазами!»
Руке больно. Глазам… Тоже больно, не открыть, не двинуть веками. Темно!
Полетал? Долетался! «Тонкий мир стеной дождей остаётся между нами…»
— Ничего, Алёша, ничего! Сейчас…
Тот же голос — женский, с лёгким чужим акцентом. Под ногами — твёрдо, левая рука… Вот почему больно — его за руку держат. Крепко, однако!
Боятся, что улечу?
— Понимаете, там, где вы только что были, ничего материального нет. В нашем, конечно, понимании, да. А здесь вы стали кем-то… кем-то очень симпатичным… Извините, Алёша, просто я рада.
— Я… Я тоже.
Смог — выговорил. Легче! Совсем легко!.. Кажется, можно глаза открыть.
— Ай!..
Солнце!
— Ну, видите?
Рука свободна. Солнце светит. Он видит.
— Добро пожаловать на планету Мирца!
Девчонка — рыжая, как солнце в зените. Волосы короткие, «ёжиком», на лице и носу — веснушки россыпью. Невысокая, крепкая, в белых шортах, на лбу повязка, тоже белая. Прямо с теннисного корта, ракетки лишь не хватает. Вот и корт, чуть позади, за невысоким забором. Рядом бассейн, вода голубая, в цвет небу.
…И горы — во весь горизонт. Белые пики, серые склоны, Гималаи — и только. Здорово!
— Падайте!
Пока думал, пока прикидывал, куда именно, девчонка (она же «тётя Лена») сама определила. Потянула за руку…
…Ай — ещё раз.
Шезлонг, маленький столик рядом, на столике — стеклянный кувшин с чем-то ярко-красным. И ещё один шезлонг.
— Сок будете? Коньяк тоже есть, да.
Алёша втянул воздух (свежий, горный!), головой помотал. Вот тебе тучки-облачка! Он то думал, N-контакты — вроде разговора по телефону. «Алле, алле, как слышите?» А тут все настоящее: и шезлонг, и столик, и сок. Апельсин? Манго? Что-то другое, незнакомое, острое, почти не сладкое.