Дайте мне имя, или Прикованные к тени

Так я создаю свою империю, империю веры.

Глава 28 НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

С недавних пор небольшой городок, не держащий за собой никакого славного прошлого, ничем не примечательный в нынешнее время и совершенно не тронутый современной жизнью, стал для меня второй родиной. Здесь меня уже знают и ждут. А от своих, близких и родных, мне пришлось уносить ноги. Когда, осененный духом своего царства, я пришел туда, где провел детство, где каждый встречный приветствовал когда-то меня улыбкой, пришел с искренним желанием утешить сетующих, а вместо плача подарить им елей радости, мои соплеменники накинулись на меня с вопросами.

– Не ты ли тот плотник, кто вчера еще мастерил нам скамейки?

– Да, тот.

– Да разве не сын ты того парализованного старика, которого оставил умирающим?

– Да, сын!

С неумолимой дотошностью они задают свои вопросы, пытая меня недоверчивостью и подозрительностью. Они даже представить себе не могут, что тех знаний, которыми я обладаю, вполне достаточно, чтобы сделать всех их счастливыми. И эти мои знания нисколько не теряют в цене, оттого, что они не знают того, что я знаю. Вот я и пришел, чтобы принести им в дар эти знания. Но они не понимают, как я мог осмелиться учить их чему-то. Глаза их полны гнева.

– Как же ты можешь приписывать себе право называться царем и рассказывать о каком-то неведомом царстве, которое уже наступило? Где оно? И разве нам подвластны народы мира, разве воцарилось и торжествует на земле наше племя?

Родные мои, не об этом царстве я вам рассказываю…

Но они не стали больше слушать меня, выжили меня, вышвырнули за пределы города и хотели сбросить с крутой горы. Мне чудом удалось спастись. А ведь я предлагал им шанс зацепиться добром в истории человечества. Они и зацепились, но злом. Это все, на что они были способны.

Воистину нет пророка в своем отечестве.

Они предпочитают и дальше бесцельно носиться по волнам жизни, вместо того, чтобы добраться до уютной гавани счастья и наполниться там божественным светом.

Что ж, Бог вам судья.

Не взяв с собой ни гроша, ни обола, я ухожу.

И вот небольшой рыбацкий городок, разбросавший свои жилища по северному побережью дивной красоты озера, приютил меня. Отдельные его домики сползли до самых отмелей, так что, засыпая в них, можно слышать шепот прибрежных волн, а маленькие бухточки просто набиты рыбачьими лодками. И городок точно попался в сети – так много их развешано на солнце. Здесь меня уже знают и ждут, а где тебя ждут, там ведь и твоя родина.

И крохотная церквушка, прилепившаяся на крутом утесе и господствующая над россыпью рыбацких домиков – это тоже моя родина.

Глава 29 ТРЕПЕТНОЕ СТАРАНИЕ

Рие я не перестаю удивляться. Ее восхитительная манера выражать удивление, тараща на меня свои дивные большие глаза, приводит меня в восторг.

– Правда?

– Я никогда тебя не обманываю.

– Правда?

– Правда.

Она не боится никакого соперничества. Она знает, что я от нее в восторге.

– А помнишь, когда ты… когда ты сказал, что мы всегда будем вместе?..

– Это и есть правда.

– Расскажи про свое царство, – просит Рия.

Я рассказываю. Я рассказываю так, что она не может сдержать слез. Я не лишен способностей хорошего рассказчика, рассказывать – это мой дар. Я словами, как красками, рисую такие картины, которых нет наяву, и моя любовь озаряет эти полотна, как солнце востока озаряет утреннее небо.

Рия в восторге:

– Как интересно, – шепчет она, – это так неожиданно!

– Да, – говорю я, – неожиданно.

– Слушай, – говорит Рия, – ты у меня просто гений! Ты это понимаешь?

Я только пожимаю плечами: разумеется. Мне ведь не нужно ради какого-то там честолюбивого желания выставлять свой дар напоказ.

– Хоть лепешку съешь, – предлагает Рия.

– Некогда…

В жизни каждого человека есть минута, когда он вдруг обнаруживает в себе дар, нечто ошеломляющее и чудесное, что приводит его в восторг, но повергает в недоумение: не может быть! Может! Нужно сгрести волю в кулак и, сцепив зубы, бросить все, что мешает поверить в чудо, и, проявляя трепетное старание и невероятное усердие, уверенно перешагнуть границу посредственности и тут же начать служить своему дару…

Несмотря ни на что.

Сегодня я в разладе с миром, и мне сейчас, чтобы не сойти с ума, нужно упорядочить жизнь. Каких только тревог у меня нет! Ведь каждый час случается так много, что не умещается в голове.

– Знаешь, – говорит он, – когда меня накрыла пыльная буря, я думал, что мне не выбраться. Был момент, когда я отчаялся и готов был сдаться, но ты пришла и сказала…

Он и в самом деле считает, что без Рии, без ее понимания и повседневной поддержки, он никогда бы на такое не решился: перевернуть мир.

– Знаешь, – говорит он, – у тебя есть одно редкое качество…

– Одно? Редкое? Какое же?..

– Ты готова, не раздумывая, делать то, что мне нужно.

– Не раздумывая?

Он на мгновенье задумывается, затем отвечает:

– Не раздумывая.

Теперь задумывается Рия, затем:

– Верно, есть, – произносит она, – я же тебя люблю.

– Ты лучшая из женщин, которых я знал в своей жизни…

Рия прелестна! Это существо абсолютной гармонии и согласия!

– …богиня…

– Я знаю.

Ее взгляд, устремленный в верхний угол спальни, через секунду падает на кончик ее прелестного носа и, едва задержавшись там, игриво вонзается в его зрачки.

Так она кокетничает.

Глава 30 ЗОЛОТЫЕ РОССЫПИ ПРИТЧ

Я всегда знал, что золото – символ власти, а у меня его немеряно: золотые россыпи моих притч. Их у меня – как секунд в вечности.

Мне, вероятно, следует отдохнуть. Проповедовать свои истины в мире зла, которым пронизано человечество, отданое ему в добычу, невероятно трудно. Почему же я улыбаюсь? А потому, что они, находясь в постоянной борьбе со своим эгоизмом и чувственностью, терзаясь от напыщенной гордости, все-таки прислушиваются к моим словам.

– Блаженнее давать, – говорю я, – нежели брать. Научитесь отдавать и сделайте это привычкой. Станьте подобны источнику, дающему жизнь в пустыне. Отдавайте все то лучшее, что приобрели и не бойтесь неблагодарности людей.

Больше всего меня удручает то подслеповатое недоверие, с которым они смотрят на меня. Их глаза полны растерянности, рты вопросительно раскрыты и остановились сердца. Я вижу, с каким неприятием они слушают подобные утверждения, но уже слышу и тяжелый стон, вырывающийся из стесненной груди человечества, освобождающейся от зловония зла. Я помогу им его победить.