Дайвинг - Блюз
Шрифт:
оазис. Они отчаянно скреблись и стучались, пытаясь проникнуть внутрь. Наконец пошли на штурм: одна
перекинула подругу через забор, спортивно и ловко. Та быстро открыла ворота, через которые втолкнули жутко
тяжелую, заглохшую "тавруху".
В пансионе завораживала видимость жизни. Сверкала иллюминация, гремела музыка в телике, отдаваясь эхом
в пустых коридорах. В гостином зале на столе остатки свежей пищи, коньячные рюмки, на блюдце — остатки
лимона.
души. Как декорации на только что покинутой съемочной площадке.
— Эй, живые есть? Люди, вы где? — голосили незваные гостьи.
Было странно и немного жутко. Но, с отчаянной дерзостью бродячих амазонок, решили занять эту брошенную
крепость. Вселились наугад в первый попавшийся номер, застеленный и готовый к приему, как будто только их
поджидавший.
— А ничего, чистенько и не так уж поганенько. Вон, картинки на стенках. Нормальненько.
— А что, есть варианты? Здесь заляжем до утра. Мы же не задаром! — успокаивали друг друга. — Заплатим
завтра, экстра пэймент за овертайм, — щелкнула пальцами одна.
Сильный порыв ветра ударил в окно. Светильник замигал неуверенно.
— Нет, ну этот урод Колюня поплатится еще! Слушай, Лорик, ты знала, куда едем? Скотина, послал к черту на
кулички, на деревню к дедушке!.. — отгоняя страх, быстро заговорила Данка .
— Ты здесь такая смелая. Что ему сделаешь? Откажешь? — Подруга испугано теребила край простынки. —
Порвет, опустит. Загудишь мигом на трассу. Стоит только твоему Колюне появиться… Хотя ты на особом режиме.
Ясно, ведь у тебя с ним… Не пойму я… Он тебе родственник — не родственник, муж — не муж, просто сожитель? Ну
да, раскупорил, и держит как наживку хорошую, свои вопросы решает.
— Вот завелась! Тебе это надо? — заговорила нервно Данка, выплескивая наболевшее. — Злой гений семьи.
Сначала бабка через него все ценное, антиквариат семейный, награды деда — все продала. А потом мамаша
последнее снесла. За «ширку». Ну, а я честь свою отволокла ему. Это у нас традиция. Хохма семейная, похоже? —
Она усмехнулась с грустным сарказмом, отмахиваясь нетерпеливо рукой, — Такого гада в родичах — и врагов не
надо!
А вообще-то мне он, знаешь, до лампочки. Это не у меня с ним — у него ко мне, считай, проблемы, — Данка
хорохорилась, пытаясь придать словам смелости. — Ты не думай, все не просто! На самом деле все очень сложно.
Но ничего. Скоро уже выплачу ему. Все, что вложил, что предъявляет. И аривидерчи. Свой бизнес заведу.
Умолкла на мгновение, и снова обратилась к подруге: — Ты вроде ничего девка, Лорик, своя, хоть и
заломленная этой жизнью. Скажи, есть у тебя мечта, самая затаенная?
— Затаенная? — переспросила та, задумалась, сморщила лобик. — Не знаю даже. Мне мечтать-то страшно!
— А у меня есть, — продолжала Данка. — Школу открыть. Настоящую, а не как у нас. Для девчонок и
мальчишек. Чтобы заниматься настоящим творчеством. Спорт, балет там, еще этика, история, литература. Ну, и все
прочее — дайвинг, серфинг… Как в древности были. Гимнасии. Где-нибудь в таком, как это, захолустье, где природа
и свежий воздух. Так забуриться, чтобы никто не нашел. Окончу универ, открою такую, и тебя заберу. Будешь
аэробику преподавать. Поедешь?
— Да куда мне!
— А кто тогда? Ты же мастер у нас! На шесте такое выдаешь! — Данка многозначительно улыбалась подруге,
подбадривая. — Вспомни, как в Польше всех девок сделала на стрип-шоу фесте, ну? Откроем фирму, ты, я, свой
спортзал, фитнес-центр. Коммерческий колледж. Или давай детский дом , говорят, этому делу государство помогает.
И заживем счастливой жизнью. Одной семьей. Слушай, и чего я тебе это рассказываю? Точно, от этого дорожного
экстрима крыша поехала.
— Это уж , — вскинулась Лерка, сильная, спортивная. — Нет, ну ты и придумала! В этой дыре? Замуж здесь
выйдешь? За хорошего и порядочного, классного. Типа завклуба, фельдшера, да? — прыснула смехом. — У нас
такой был, в моем поселке. Вместе зимним вечером, у теплой трубы, петь под баян. Нет, это не по мне. Я еле
вырвалась из такой же дыры. В большую жизнь!
— И чего добилась? Платная фишка-факушка в секс-аттракционе? Нет, правда, я лично решила — завязываю с
этой жизнью. Не хочу больше так. Лучше забурюсь куда-нибудь. Семью заведу, детей.
— Ты что, в натуре?! — удивилась Лерка. — Ты же молодая еще!
— А то! Своих, не получится — так чужих усыновлю. Вон беспризорных сколько по вокзалам! Они помогать
мне будут. И будем жить.
— Ага, как в мультике про Простоквашино, — рисовала свою мрачную картинку Лерка. — Чтобы коровка и свое
молочко, кот Матроскин и собака Шарик. А потом приедет Колюня с бригадой, и тебя, и завклуба, и кота Матроскина
с беспризорниками, — всех загрузит на полную!
Данка тяжело вздохнула:
– Ты права. Все это утопия. Мечты о нереальном.