Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа!
Шрифт:
С минуту после того, как я закончила, принц молчал, а затем прошептал мне на ухо:
— Данерт. Меня зовут Данерт.
— Бонд. Джеймс Бонд[2], — пробормотала я.
— Что?!
“Ой дуура!”
— Данерт, — протянула я, улыбнувшись. — Очень красивое имя. Благодарю за оказанное доверие.
Что я еще должна была сказать? Правда, я так и не поняла, почему муж нахмурился, да еще выжидательно уставился на меня.
Чего я не так сделала? Что я там бормотала он вряд ли расслышал. В коне концов, не в реверансе же опускаться, пришибленная оказанной честью…
И тут-то меня озарило!
Память
Это целый ритуал с ручкоцелованием, точнее целованием перстов наследника и с произношением традиционной витиеватой фразы. И вот этого я и не сделала. Конечно, можно списать на то, что я такого не знала, но что-то мне подсказывает, что об этом знают все, кто имеет высокий статус и кто приближен к королевской семье. К тому же… дядюшка Сабины ей об этом поведал.
И как выкручиваться?
— Данерт, ты сильно обидишься, если я не стану целовать твои пальцы? — Я решила брать быка за рога. Да и от этого “вы” давно скулы сводит. А тут и повод хороший: так сказать, познакомились. — Мы на природе, мало ли чего ты руками трогал, и их не мыл. А у меня дети…
“Внутри, угу”
Я несла откровенную чушь, банально заговаривая ему зубы. Ну оплошала, с кем не бывает? К тому же, не общалась я раньше с птицами такого полета. Нет у нас королей и царей, давно нет. Есть правда такие как Пал Скотиныч, но он отдельная песня, его в легкую можно было сбить с мысли случайно расстегнувшейся на блузке пуговицей. И его запал сходил на нет.
Единственное, что потом отбиваться приходилось от предложений интимного плана. А тут целый принц, у которого имеется личный гарем из таких экзотичных “птичек”… Этого обнаженной грудью не возьмешь. Чего не скажешь о болтовне и глупостях, а еще детях… По идее должно сработать. Одного жаль — момент упущен. Момент той близости, которая сподвигла мужа на признание самой сокровенной тайны — своего имени.
— …вредно, и кто его знает, что может спровоцировать отторжение. К примеру, пыльца незнакомых цветов. Ну, не будем о грустном. — Выдохнула я и вновь широко улыбнулась. Сложно не улыбнуться, видя такое ошалевшее выражение на лице благоверного. Надеюсь, все-таки благоверного. — Так вот, мне безумно приятно наконец узнать имя своего мужа. Я обещаю, что сохраню твою тайну до тех пор, пока не произойдет твоя коронация.
— Коронация? — вычленив знакомое слово из всего, что я наговорила, переспросил муж и неожиданно признался. — Боюсь, бог покарал меня…
“Этот дурачок сам себя покарал” — мысленно фыркнула я, но ничего говорить не стала.
— Но ты права Сабина, не стоит о грустном. Может, ты желаешь вернуться во дворец? Мне доложили, что ты так и не позавтракала.
— Не нужно терять надежды. — Прошептала я, — иногда вера становится мощнейшим оружием. А если верит хотя бы один, обязательно случается чудо. Нас двое, Данерт, а скоро станет еще на два человечка больше.
И тут мой желудок решил напомнить,
что земляники таки было маловато. Я не покраснела и даже не смутилась. Что естественно, то не безобразно. Особенно, если ты беременна. Да еще и двойней. Мой организм за троих работает!— И все же я настаиваю на возвращении, — муж первым поднялся и протянул мне руку, — завтракать, а позже…
— Что позже?
— Сюрприз.
— Еще один? — неподдельно удивилась я.
Чего он еще удумал?
— Сегодня я в твоем распоряжении, — притягивая меня к себе, сообщил муж.
Меня немножко напрягла такая близость. Или правильнее сказать, что взволновала? Обнимались мы довольно горячо!
— И я устрою тебе настоящий праздник, ты веришь мне, Сабина? — Данерт наклонился так, что его губы были в паре сантиметров от моего рта. Я буквально ловила его дыхание своими губами. И честно, мысли о том, чтобы отстраниться не возникло. Я вообще-то живая, обстановка еще романтичная, мужик красивый и горячий, праздник мне задумал, песню вот посвятил, историю из жизни поведал, как не очароваться?
Вот и я поддалась импульсивному желанию. Не стала отталкивать мужчину, которому требовалось живое тепло. А может живительная энергия поцелуя? Ох, я такими темпами и стихами заговорю.
Этот поцелуй отличался от прочих. Абсолютно другое отношение ко мне. Не было ни жадности, ни опаляющей страсти. Не было торопливости или властности. Мы будто бы заново знакомились друг с другом. Словно и не было ни той ночи, ни того вечера, когда одурманенный наследник мечтал приобщиться к моему телу.
Зато была нежность, такая о которой пишут в любовных романах. Такая, от которой мурашки бежали по спине и рукам. Такая, которой казалось мало. Нежность, что окутала рассветным солнцем и каплями росы. И совсем не важно, что сейчас не раннее утром. Этот поцелуй ассоциировался у меня со свежестью утра, радостью нового дня и предвкушением чего-то неизведанного, но хорошего.
— Вы на вкус, как земляника, — отстраняясь прошептал муж. — Такая же манящая, но совсем не приторная. Мне нравится, очень.
«Тоже мне гурман нашелся! Опять выкает!» — мысленно фыркнула я, но вслух ничего не сказала. Даже то, что его поцелуй не казался мне противным. Как я уже говорила — пока не до авансов.
Слишком уж стремительные перемены в поведении, стоит немного понаблюдать. Но целуется он мастерски, конечно.
— Пойдемте, — Приобнимая меня за талию, и не дождавшись от меня хоть какой-то реакциями на его слова, произнес муж. — Я провожу вас в ваши покои.
— Данерт, вы считаете невозможным отбросить официальное обращение, когда мы наедине? — спросила прямо в лоб. — Вы сбиваете меня с толка.
— Обещаю исправиться. Никаких высочеств и леди, когда мы наедине, только ты и я. — Играючи парировал он и легко повел меня прочь от пруда. — Я тоже подвержен привычкам.
— И эта не самая страшная, — выдохнула я и улыбнулась, — благодарю за понимание.
Дальнейший путь до дворца мы проделали в молчании. Почему соблюдал тишину принц не знаю, а вот у меня в голове было пусто. Зато активизировался желудок. Я хотела кушать и ни о чем другом, кроме как о еде, думать не могла. А потому попрощавшись с мужем у своих покоев, пулей полетела мыть руки и в столовую кушать!