Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа!

— С Аленсией все будет хорошо, — я осторожно протянула девочку к нему и была поражена тому, что вместо того, чтобы взять дочь, муж обнял меня так крепко, что я воздухом подавилась.

А в следующую секунду мои щеки, лоб, губы, все лицо было покрыто поцелуями.

— Я так испугался, — прошептал Данерт и все-таки забрал у меня дочь. — Сабина…

— Я тоже, — стала лукавить, — но мне не было больно, в отличие от вас.

— Ради вас я готов стерпеть все, — просто сказал муж и наконец поцеловал лобик спящей Аленсии.

Орте Сигуран осмотрел принцессу и нам не потребовалось слов, чтобы понять: девочке больше не грозит смерть от неизвестной болячки. Таким светом озарилось его лицо, когда он применил к ней какое-то заклинание! Это надо было видеть. Как будто он счастливее, чем мы все вместе взятые.

— Нужно продолжить, Адиане и Аэлире все еще требуется помощь, — напомнила я. — дайте мне Адиану.

— Пусть тебя сначала осмотрит Сигуран. — непреклонно выдал муж, и я не стала спорить, хотя точно знала, даже, если я буду на грани обморока, все равно никто меня не сумеет остановить.

В обморок я все-таки упала. Хорошо, что после того, как лопнул третий по счету разноцветный пузырь. Иными словами, я успела послужить проводником энергии отца к дочерям и отключилась.

Очнулась уже в своих покоях в окружении обеспокоенных камеристок и ругани за дверью. Ругани на повышенных тонах.

— Что происходит? — хрипло спросила я.

— Очнулась, миледи! — облегченно воскликнула Ариша, а Гальяна поспешила к дверям.

Видимо, сообщить о том, что я пришла в себя.

— Сабина!

Я даже моргнуть не успела, как на кровати оказался Данерт. Перина под ним прогнулась, а губы опалило жаром поцелуя.

— Любимая, — нежно выдохнул он и вновь приник к мои губам.

От его поцелуев кружилась голова, а перед глазами все плыло. Как он целуется! Юрка ему даже в подметки не годится.

— Сабина, родная моя, спасибо тебе. — Когда муж все-таки нашел в себе силы прервать поцелуй, жарко зашептал мне слова благодарности. — Они больше не отторгают мою магию, Сигуран уверен, что скоро девочки полностью поправятся и смогут жить полноценной жизнью. Я… Сабина, будь благословен тот день, когда ты появилась на свет.

Меня будто громом поразило. Тот день… да уж… знал бы ты как я тут появилась… И куда делась настоящая Сабина…

Но я не позволила себе поддаться плохим мыслям. Видно же, что любит он меня, а не ту Сабину, которая маялась дурью и не могла собрать себя из осколочков. Это не к ней, ко мне испытывает нежность Данерт, а значит… Все остальное гори синими пламенем.

— Где Аленсия? Как она? Уже приходила в себя?

Данерт помрачнел, но ответил.

— Да, и звала маму. А потом уснула. Я пока не готов отвечать ей, куда делась ее мать.

— Она звала меня, — убежденно заявила ему.

Убеждённо, потому что за пару секунд до этого так сказал недофей. А причин не верить ему у меня не было.

— Мне кажется она звала меня, Данерт. Там, в пузыре из цветной воды, так Аленсия обращалась ко мне.

Наши взгляды встретились. Его, полный восхищения и любви, и мой… наверно, полный надежды. Надежды на то, что Данерт сумеет меня простить, когда узнает всю правду о том, как я оказалась в этом мире. Потому что я вдруг поняла страшную вещь — я влюбилась. Могла бы и сразу догадаться, когда в первый раз оказалась с ним в кровати. Я все же хорошо воспитана и даже учитывая, что принц был моим мужем, не заставил бы меня исполнять супружеские обязанности. Просто я не сразу поняла, что между нами была не просто химия, а проскочила самая настоящая искорка любви. Увы, мы женщины любим самообманываться и думать, что держим ситуацию под контролем.

— Ваше высочество, вы позволите осмотреть миледи?

Орте Сигуран появился вовремя. Однозначно. Правда был хмур… но для меня нашел ласковую улыбку. Его недовольство явно относилось к Данерту.

— Что случилось, — тут же напряглась я. — Орте Сигуран, Данерт?

Муж нахмурился пуще прежнего, а старичок зыркнул на принца и ухватился за мою кисть.

Я не мешала знакомому, даже привычному процессу. К тому же, недофей мысленно мне объяснял, что же произошло. А потому, дождавшись вердикта от целителя, что ни мне, ни моим детям ничего не угрожает, я потребовала ответа на свой вопрос у мужчин. Прежде, чем высказаться мне, они должны озвучить происходящее. Блин блинский, как же меня уже достал этот испорченный телефон!

— Сабина, тебе совершенно не о чем волноваться. Понимаешь после того, как мы перенесли тебя и принцесс во дворец, я решил, что необходимо провести подобный ритуал-омовение и с остальными моими детьми.

— И? Все вполне логично, — подбодрила его. — Правильное решение.

— Правильно то правильное, — вдруг заявил Сигуран, — да ни одну из матерей божественные посланники не пропустили за ворота. И я считаю, что вам, миледи, необходимо закончить начатое.

— А я против! И уже высказался по этому поводу, Сигуран. Помолчи, пожалуйста, и не расстраивай мою жену. Мы попробуем снова, завтра, возможно, волшебной воде требуется собрать магическую энергию или…

— Нет. Орте Сигуран прав.

— Что? Сабина, прости меня за эти слова, но ты говорила, что искупать в озере ребёнка должна мать. Я не хочу тебя обидеть, но если в случае с Адианой, Аленсией и Аэлирой это было попросту невозможно, то у остальных матери живы.

— И тем не менее, они не подходят. Потому что они не беременны. Данерт, я являюсь проводником твоей энергии. Ты разве не видел фиолетового луча? Он шел от твоей груди к моей, а от меня уже к девочкам. Словно бы пуповина, пуповина жизни.

На самом деле, бог объяснял совсем иную причину — а именно чувства Данерта ко мне. Жен-то своих прежних он не любил даже на одну сотую. Может какая страсть и была первое время, а потом женитьба оказалась вынужденной мерой и тяжелой ношей. Потому и торопил меня, что на пике переживаний, благодарности, чувство любви становится безграничным. И той энергии, которую излучает уже высочество хватит на излечение всех детей. Правда, Данерту придется хуже всех, потому что помимо той боли, что он должен испытывать наравне с дочерью, он забирает и мою. Вот почему я в отличие от них не испытывала никакого дискомфорта.

— Вот и я считаю, что только миледи под силу помочь принцессам. — Отре Сигуран сложил руки на груди, но при этом тепло улыбнулся мне. — Данерт, миледи сильная, позволь ей хотя бы попробовать.

— Пожалуйста, — вклинилась я и потянула кисть мужа к губам.

Этот простой, исполненный нежность жест, добил принца.

Он кивнул, но попытался обозначить рамки.

— Завтра. Ты попробуешь завтра, а сейчас — спать.

— Я настаиваю на том, что лучше не откладывать. — Мы с Сигураном мыслили одинаково. Только я не успела возразить, это сделал дедочек. — Обещаю, что буду пуще прежнего следить за состоянием миледи.