Даже Смерть знает мое имя 2

– Ратников, что будем делать? – свистящим шёпотом спросила девушка. – Будем прорываться к охотникам?

– Не будем, а будешь. Ты сейчас со всех ног рванёшь в церковь, а я останусь на крыше и буду изо всех сил болеть за тебя. Подожди, не перебивай. Ты разве сама не видишь, что гончие лишь делают вид, что хотят добраться до охотников? Кто-то ими управляет. И если мы оба рванём в церковь, то ловушка захлопнется. В церковь-то нас пропустят, а вот оттуда уже не выпустят. Сейчас кукловод не знает, где мы, поэтому он и придумал такую ловушку. Охотники лишь приманка. Так что беги к церкви, а я попробую понять по поведению зверей, откуда они получают приказы.

– А если ты ошибаешься? Меня же тогда с радостью сожрут, несмотря на всю мою красоту, – прошипела девушка и следом добавила: – По сути, ты предлагаешь мне довериться тебе. Тебе.

– А что тебя смущает? – с ухмылкой спросил я, пропустив мимо ушей то, что она слово «тебе» выделила интонацией, словно довериться мне равнялось прыгнуть голой к голодным акулам.

– Всё.

– Звери тебя не тронут. Сама понаблюдай за ними, а я пока кое-что добавлю в наш план… Ты побежишь к церкви лишь с револьверами, а перстень свой снимешь и спрячешь в одежде, но не суй его просто в карман. Спрячь перстень так, чтобы никто не нашёл его. Но далеко перстень тоже не суй. Надо, чтобы ты смогла быстро надеть его даже с завязанными руками и глазами. Поняла?

– Ратников, ты с ума сошёл? – выпучила она зенки. – Ты бредишь? Что ты несёшь?

– Давай так. Ты сейчас доверишься мне, а потом я честно отвечу на несколько твоих вопросов. Хочешь узнать, как я стал архимагом? Запросто отвечу. Но сейчас ты должна сделать так, как я сказал.

– Я буду дурой, если соглашусь, – пробурчала она, но что-то в её глазах дрогнуло. – С другой стороны, ты действительно разбираешься в том, что связано с этим местом. Ладно, чёрт с тобой. Я согласна. Но если я сдохну, то буду являться тебе в кошмарах и медленно резать твой член на маленькие пятачки. Уяснил?

– Долго придётся резать, – усмехнулся я и согласно кивнул. – А теперь сними перстень.

Девушка стащила магическую цацку. А я ловко чиркнул стеклом по её лишившемуся перстня пальцу, вскрывая кожу, после чего ладонью резко закрыл распахнувшейся рот Мирославы.

– Не кричи. Так было нужно. Скажешь охотникам, что перстень кто-то когтем сорвал в бою. И больше им ничего не говори. Точнее, обо мне не говори. Скажи, мол, сама сюда добралась, встретив по пути всего парочку демонов. Поняла?

– Да, – просипела девушка, подув на окровавленный палец.

– И вот ещё что. Наденешь перстень только тогда, когда снова увидишь меня?

– Это какое-то безумство.

– Вижу, что ты всё поняла. Ладно, давай начинать.

– Может один вопрос авансом? Кто ты, твою мать, такой?

– Я бы тебе рассказал о филантропе, плейбое и гении, но ты не поймёшь отсылку. Всё, иди. Только при спуске с крыши воспользуйся той стороной дома, что не видна с площади. И к церкви беги от другой хаты.

Глава 2.

В нос пробирался запах мха, покрывающего крышу, а глаза внимательно следили за обстановкой.

Синявская уже должна была выскочить на площадь, но её всё нет и нет, хотя она аж несколько минут назад покинула крышу. Передумала? Испугалась?

– А-а-а-а! – полоснул по ушам дикий вопль, с которым Мирослава выбежала из-за дома и понеслась к церкви, стреляя в демонов из револьвера.

Гончие бросились врассыпную. А я скрылся за печной трубой и вперил взор в кота, восседающего на крыше двухэтажной гостиницы. Он увидел девчонку и меховой шапкой растёкся по черепице, внимательно следя за площадью. А там звери лишь делали вид, что сейчас сожрут Мирославу вместе с её колючим характером, непременно вызвавшим бы у них несварение желудка. Гончие скалили зубы, рычали, но так и не бросились на девчонку, благодаря чему она забежала в церковь.

Кот тотчас вскинул голову и начал осматривать дома, окружающие площадь. Его взор скользнул и по печной трубе, служащей мне укрытием. И животное ничего не насторожило. Оно не заметило меня.

Кот ещё несколько секунд понаблюдал за домами, а затем мягко спрыгнул с крыши на карниз второго этажа и проник в гостиницу через разбитое окно, ощерившееся стеклянными «зубами».

Хм, в гостинице ли кукловод? Скорее да, чем нет, так что надо проверить это место.

Я очень осторожно спустился с крыши, согнулся в три погибели, пересёк заросший травой огород и проскользнул на соседний участок через дыру в заборе. Тут мой взор упал на грушу, пережившую мутацию. Её ветки украшали три иссохшие человеческие головы и красные, как кровь, цветы.

Решив не упускать такой шанс, я подобрался к груше, срезал пяток цветов и отправил их во внутренний карман. Они мне ещё пригодятся.

Завладев цветами, я продолжил огородами двигаться к гостинице, порой смахивая со лба пот, заливающий глаза. Духота стояла страшная. Да ещё и дышалось тяжело, а кожа нестерпимо зудела. Но я отринул все неудобства и довольно шустро добрался до задней стены гостиницы.

Окна первого этажа оказались забиты досками, успевшими порядком разбухнуть от влаги, пропитавшей воздух.

Попробовать расшатать одну доску?

Мои пальцы ухватились за неё, и она вместе с гвоздями практически бесшумно отделилась от стены. Однако мне пришлось досадливо сплюнуть, ведь за досками меня встретила внутренняя решётка. И вот её-то мне уже точно не выломать столь же бесшумно. Кажись, придётся пробираться в гостиницу иным путём, чтобы раньше времени не привлечь внимание кукловода.

Я обшарил прилегающую территорию, нашёл около бочки лестницу, приставил её к стене и добрался до окон второго этажа. Они тоже злорадно показали мне решётки. И лишь приоткрытое круглое чердачное окно приглашающе сверкнуло целым, мутным стеклом, за которым решётки не было. Ловушка? Пятьдесят на пятьдесят.

– Ты как там? – тихонько спросил Аким, показавшийся на краю крыши.

– В раздумьях, – прошептал я и выразительно показал пальцем на чердачное окно. – Проверишь?

Фамильяр понятливо кивнул, мягко спланировал и уселся на верхнюю перекладину лестницы.

Я вытянул руку и надавил на чердачное окно, полностью открыв его. Аким сразу же нырнул во мрак, клубящийся под крышей. И показался он лишь спустя минуту.

– На чердаке вроде бы никого нет, гар-р-р, – тихонько прокаркал он. – Если засада, где и есть, то на этажах. Ты готов?

– Готов, – решительно выдохнул я и через довольно маленькое окно с трудом проник на чердак, поцарапав ладонь об торчащий гвоздь.

Проигнорировав лёгкую боль, я вперился во мрак и увидел лишь очертания всякого хлама, вроде старой мебели, картин и вёдер. Отлично.

Дав глазам ещё немного привыкнуть к темноте, я осторожно двинулся за фамильяром, принявшимся указывать мне путь. Доски тотчас негромко заскрипели под моими ногами, заставляя сердце стучаться быстрее. Но я не остановился, а продолжил свой путь и добрался до открытого люка в полу. За ним во мраке скрывались ступени и перила.