De Conspiratione / О Заговоре
Шрифт:
Планам этим в силу целого ряда причин не суждено было сбыться, и косовский вопрос на долгие годы оставался внутренним вопросом Сербии и Югославии. Особый статус территориальной политической единицы Космет получил после образования Федеративной Народной Республики Югославия (ФНРЮ) в 1945 г. Причем каждое последующее десятилетие повышало статус этой единицы и приносило существенное расширение автономии — от автономной области в составе Сербии в 1945 г. до автономного края с широчайшими полномочиями, практически равноправного с республиками субъекта Федерации по конституции 1974 г. Фактически на протяжении всего существования социалистической Югославии создавались условия как для максимальной концентрации албанцев в крае, так и для его выделения в самостоятельную политическую единицу.
Политическая жизнь в Косове и Метохии в послевоенные годы проходила под знаком широкого вовлечения албанцев в общественную жизнь. До 1948 г. Народный фронт в области объединил 227 358 албанцев в более чем 57 тыс. организаций. Хуже дело обстояло с членством в КПЮ. Членами партии были лишь 0,35 % всего населения. Из них албанцы составляли 32 %, а сербы и черногорцы — 64 % [363] . Несмотря на это, югославское правительство проводило политику максимального привлечения албанского населения к общественной жизни края: албанцам
363
Косово и Метохиjа у великоалбанским плановима… С. 146.
364
Четврто заседаниjе Народне скупштине Народне Републике Србиjе…
365
Косово и Метохиjа у великоалбанским плановима… С. 147, 150.
В результате этих мер численность албанцев в партии значительно увеличилась. При этом, как видно из партийных документов, среди албанцев, даже членов партии, устойчиво сохранялись националистические настроения и идеи, которые на протяжении всего послевоенного периода выражались в стремлении создать на территории Космета самостоятельную республику. Это проявлялось в нелояльном отношении к югославскому государству и, соответственно, к власти (саботирование решений югославского и сербского правительств, открытая критика в адрес конкретных руководителей и т. п.); в неприязненном отношении к неалбанскому населению края. Более того, после разрыва советско-югославских отношений в 1948 г. Э. Ходжа посчитал, что настал удобный момент для начала открытой борьбы албанского населения в Югославии «за свое освобождение», и она должна быть жесткой, бескомпромиссной, не исключающей вооруженное восстание [366] .
366
Письмо Э. Ходжи в ЦК ВКП(б) о предыстории возникновения косовского вопроса и методах его решения… С. 212.
Фактически на протяжении всего социалистического периода процесс роста албанского национализма не прекращался, а Косово и Метохия оставались центром сепаратизма: экстремистская деятельность радикально настроенной части косовских албанцев после войны не прекращалась ни на один день. Тем не менее, несмотря на это, официально «проблемы Косово» в Югославии не существовало. В результате непродуманной (а может быть, именно продуманной) политики официального Белграда албанское сепаратистское движение крепло, меняло средства, тактику и упорно шло к своей неизменной цели — отделению края и объединению всех населенных албанцами территорий. Именно в социалистической Югославии албанский сепаратизм окончательно сформировался в завершенную институциональную и идеологически обоснованную систему.
Почти сразу после разгрома организаций БК в крае стала создаваться сеть подпольных групп, члены которых занимались пропагандистской деятельностью, особенно среди молодежи, налаживали связи в руководстве республики и страны. И уже к концу 1950-х — началу 1960-х годов нелегальное движение за объединение приняло организованную форму. В 1961 г. Адем Демачи [367] основал Революционное движение за объединение албанцев, которое позже стало называться Национальное движение за освобождение Косова и других албанских земель. В ее составе было около 300 человек. В программе движения было записано: «Наша борьба будет долгой, и мы к ней должны подготовиться», а Устав начинался со слов: «Основная и конечная цель движения — освобождение шиптарских краев, аннексированных Югославией, и их объединение с матерью Албанией» [368] . Чтобы достичь поставленных целей, предполагалось «употребить все средства» — и политические, и пропагандистские, и вооруженную борьбу, и общенародное восстание.
367
Адем Демачи (1936 г.р.) — политический руководитель ОАК, литератор. В 22 года напечатал свой первый роман «Кровавые змеи» о безысходности существования албанского общества в Косове. Книга сразу была запрещена югославской цензурой. В 1964 г. по обвинению в «подрыве единства югославских пародов» Демачи был посажен в тюрьму, но пробыл там недолго. В 1974 г. был снова арестован за создание подпольного Национального освободительного движения в Косове. На свободу вышел в 1990 г. Сначала сотрудничал с И. Руговой, но не был удовлетворен его примирительной позицией. В 1991 г. стал лауреатом в области защиты прав человека и его основных свобод — премии «За свободу мысли» им. А. Сахарова, учрежденной Европарламентом в 1988 году.
368
Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы. Т. 1… С. 24.
Не получив должного отпора со стороны власти, в 1960-е годы сепаратисты действовали уже довольно агрессивно — устраивали провокации и диверсии, оскверняли православные церковные и культовые памятники, запугивали православное население. Например, в Епархиальном архиве в Призрене хранятся письма священников, которые сообщали об отъезде многих сербских семей из края, описывали их страдания. Дечанский игумен Макарий 3 апреля 1968 г. писал сербскому Патриарху Герману: «Шиптари опять показывают свою исконную ненависть к сербам. Мы находимся в более тяжелой ситуации, чем во время австрийской или турецкой оккупации. Тогда мы имели хоть какие-то права… Ежедневными стали насилие, кражи средь бела дня, унижения и преследования. Вероятно, Вы и от других слышите, что происходит в Косове с сербами» [369] . Однако для официального Белграда этих проблем словно не существовало,
а те, кто все-таки осмеливался открыто обсуждать и осуждать антисербскую деятельность косовских, а фактически албанских властных структур, обвинялись в пособничестве «сербским националистам» и даже клеймились «врагами братства и единства» (своего рода аналог «врагов народа» в СССР).369
Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы. Т. I… С. 24.
В 1968 г. в крупных городах Космета и в македонских Тетове и Гостиваре произошли массовые выступления националистической албанской молодежи. Демонстранты требовали предоставить краю статус республики, принять новую конституцию, объединить территории с албанским населением разных республик. «Тем демонстрациям, — вспоминал профессор из Приштины Ф. Агани, — предшествовали так называемые конституционные дискуссии в СФРЮ. Я участвовал в них, настаивая на требованиях, которые с того времени уже постоянно повторялись: самоопределение, Косово — республика…» [370] . Служба государственной безопасности СФРЮ отмечала, что националистические настроения в Косове и Метохии ширятся, охватывая ряды интеллектуалов, студентов и школьников. В одном из сообщений МВД Сербии 1966 г., составленном на основании данных краевого отделения внутренних дел, подчеркивалось: «В средних школах, средних специальных заведениях, гимназиях и учительских школах молодежи легально преподают национализм… Враждебность растет. И таких акций в последнее время становится все больше… — организация бойкота, нападения на лиц черногорской и сербской национальности, угрозы и принуждения к отъезду с этой территории, открытые враждебные выступления в общественных местах…» [371] .
370
Agani F. Intervju… // lntervju. Beograd. 19jan. 1996. Br. 374. S. 23.
371
Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы. Т. 1… С. 25.
Подогревали ситуацию и члены партии. Так, в буквальном смысле полуграмотные коммунисты Космета требовали равноправия языков народов и народностей в Федерации, переименования Устава края в Конституцию, определения СФРЮ как содружества равноправных народов и народностей, создания в крае Конституционного суда. Центральная власть тогда не выдержала этого натиска и уступила. В результате в конце 1960-х годов в крае было разрешено использование албанских национальных символов (фактически национальных символов Албании), созданы условия для научного и культурного сотрудничества с Албанией. Эти достижения лишь придали силы националистам, под давлением которых из края продолжали уезжать сербы и черногорцы. Неалбанские национальности были неравноправны в судах, при приеме на работу, при увольнении с работы и т. п. В результате в период с 1961 до 1980 г. из Косова и Метохии уехали 92 197 сербов и 20 424 черногорца [372] .
372
Косово и Метохиjа у великоалбанским плановима… С. 169.
Не стало спокойнее в крае и в 1970-е годы, хотя Конституция 1974 г. значительно расширяла права автономии в Федерации, а многие албанцы считают этот период наиболее благоприятным для развития края. Так, уже цитировавшийся Ф. Агани полагает, что время до 1981 г. было, возможно, «самым успешным периодом в нашем послевоенном развитии, но трудности и деформации оправданно или неоправданно объяснялись давлением Сербии» [373] . Академик Р. Чося также считает, что в период с 1968 до 1980 г. албанцы «более или менее свободно дышали» [374] .
373
Agani F. lntervju… S. 23.
374
Cosja R. Gandijevski put udaljava od cilja // Monitor. Beograd. 2 sept. 1994. S. 14.
В этот «самый успешный период» союзный секретарь (министр) по внутренним делам СФРЮ Ф. Херлевич сообщал, что с 1974 до начала 1981 г. органами безопасности было обнаружено более тысячи человек, занимавшихся подрывной деятельностью с позиций албанского национализма. Многие из них, по его словам, были связаны с деятельностью одной из самых активных экстремистских организаций — так называемого «Красного фронта» — «проалбанской организации, которая базируется на территории западных стран, а направляется Албанской партией труда» [375] .
375
Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы. Т. 1… С. 25. Кстати, марксизм подобных «Красному фронту», как и Албанской партии труда, был лишь прикрытием националистических устремлений. Когда коммунистические режимы пали, все бывшие албанские «марксисты» в одночасье стали «либералами», но суть их организаций от этого не поменялась.
Если до 1982 г. на территории Косова действовали четыре крупные нелегальные организации («Движение национальное освобождение Косова» (с 1981 г.), «Марксисты-ленинисты Косова» (с 1976 г.), «Красный народный фронт» (с 1978 г.) и «Марксистско-ленинская партия албанцев в Югославии» (с 1978 г.)), одни из которых выступали за присоединение к Албании, другие — за предоставление Косову статуса республики, то 7 февраля 1982 г. эти организации объединись в «Движение за албанскую социалистическую республику в Югославии». Центральный комитет в составе семи человек находился за границей. В руководство входили как старые эмигранты-диссиденты, так и молодежь из Косова, которая организовывала демонстрации, но затем бежала из страны. Движение выступало за объединение всех югославских земель, населенных албанцами, — Косова, Западной Македонии, части Санджака, части Черногории. Кстати, нелегальные организации с 1978 г. действовали и в Македонии. Среди наиболее известных — такие, как «Национальная партия труда», «Куштрим и лирис», «Дер п’р доре». В 1985 г. в Македонии была создана еще одна структура — «Организационный комитет марксистов-ленинистов в Косове» [376] .
376
Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы. Т. 1… С. 27–28.