De profundis (Из глубины)
Шрифт:
– Да, противоречие. Только зубов у меня нет.
– Это я фигурально... Включи свой ассоциативный блок.
– Хорошо. Теперь понимаю. Противоречие мне явно не по зубам. У меня до него нос не дорос.
– Что будет, если я вылезу наружу?
– Не знаю.
– Знать - это твоя обязанность.
– Могу дать прогноз лишь для случая космического пространства. Условия же, существующие за бортом, мне не известны.
– Я погибну?
– Не знаю.
– Если времени нет, я не погибну. Я буду вечным.
– Посылка и следствие
– Замолчи! Что знаешь ты о мире, электронный мудрец, напиханный окостеневшими догмами!
– Ты приказываешь мне отключиться?
– Нет. Отвечай, если можешь.
– Верить в чудеса свойственно только людям.
– Значит, ты не рекомендуешь мне высовываться?
– Нет.
– Почему?
– Техника безопасности запрещает выход в пространство до выяснения условий.
– Но ведь за бортом нет пространства!
– Пространство, как и время, неуничтожимо.
Да, эту дурацкую машину, видимо, ничему не научишь. Как попугай, она будет твердить одно и то же.
– Долго ли я смогу еще просуществовать?
– Космический корабль вместе с экипажем представляет собой экологически замкнутую систему.
– Ну и что?
– Отсюда единственным условием, ограничивающим время существования, является естественная биологическая смерть объекта.
– Но это во времени... А вне его я бессмертен... Можешь не отвечать. Я знаю, что ты скажешь.
Подумать только, я бессмертен! Смертный человек обрел бессмертие! Но какою ценой!.. Я не хочу этого! Это вечность памяти, а не человека. И даже за память нельзя поручиться... Ничто разъедает ее. Девственный обнаженный мозг в банке, поставленный в темный звуконепроницаемый термостат... Термостат!
– Какая там температура?!
– мне кажется, что я кричу.
– Термометры не показывают никакой температуры.
– Значит ли это, что они показывают нуль Кельвина?
– Нет. Они ничего не показывают.
– Мне это непонятно.
– Мне тоже.
– А чего тут не понимать, дурацкое существо! Нет вещества, нет движения, откуда же взяться температуре?! Все просто, как дважды два. Нигде ничего нет.
– Это невоз...
– Заткнись!
Если бы я верил в бога, мое положение было бы крайне затруднительным. Я не мог бы молиться. Ведь и бог немыслим вне времени и пространства. Мои молитвы просто не дошли бы до него... Впрочем, все это чепуха. Любые молитвы никогда не доходили до бога. Мое же положение не становится менее скверным из-за того, что я атеист. Хотел бы я посмотреть на бога в этих суперрелятивистских условиях.
– Могу ли я покончить жизнь самоубийством?
– Командиры космических...
– Не читай мне инструкций. Сам знаю. Меня интересует лишь принципиальная возможность такого действия.
– В принципе это возможно.
– Как?
– Моя программа не предусматривает...
– Опять! Я же не прошу у тебя совета. Где это видно, чтобы кандидат в самоубийцы с кем-нибудь когда-нибудь
предварительно советовался? Все сводится к чисто логическому анализу. Возможно ли самоубийство вне времени?– Очевидно, нет. Как и всякое изменение вообще.
– Но я мыслю, обмениваюсь с тобой информацией! Это ли не изменение?
– Изменение. Оно лишний раз доказывает, что мы находимся во времени.
– Лишний раз... Какой бюрократ тебя программировал? Можешь ли ты привести мне доказательства, что наш диалог развивается последовательно? С чем ты сравнишь развитие этого процесса? Часы ведь стоят.
– У меня нет других доказательств, кроме того, что время, как категория...
– Не надо слов! Я-то думал, что догматизм - это специфическая болезнь людей. Оказывается, и роботы не обладают к нему иммунитетом. Жаль!
Что же делать? Что же делать? Как разрушить это безысходное колдовство? Разбить этот проклятый круг?
– Где мы находимся?
– Такой вопрос уже был. Не знаю. Нигде.
– Можем ли мы вернуться назад?
– Нет.
– Почему?
– Мы не знаем, где находимся сейчас.
– Только-то? А если лететь наобум?
– Невозможно. Приборы мертвы. У нас нет критериев движения или покоя.
– Так, может, мы и сейчас движемся?
– Не исключено.
– И попадем домой?
– Маловероятно.
– Ну пусть не домой, а куда-нибудь в другое место, где пространство время обретут привычные формы?
– Не исключено.
– Ты мыслишь строго логически?
– Вероятностно.
– Ах, вот как! Тогда, по-твоему, исчезновение пространства - времени невероятно...
– Невероятно.
– Зачем же я с тобой разговариваю?
– Не знаю.
– Я все еще нормален?
– Да.
– А ты?
– Не понимаю.
– Нормальна ли ты?
– Все системы в исправности. Только предохранитель на входе почти испарился. Сейчас я его заменю.
– Не надо.
– Почему?
– Без меня твое существование бессмысленно. А я тебя покину.
– Как?
– Я хочу выйти наружу.
– По инструкции...
– Я выйду не по инструкции.
– По крайней мере нужно надеть скафандр высшей защиты.
– От чего защищаться? От ничего?
– Если там ничто, то ты не сможешь меня покинуть. Перемещение вне пространства невозможно.
– Но что же делать? Я не могу так! Не могу!
– Почему? Ведь возможность мыслить остается?
– Ты не поймешь меня... Я человек. И я не могу так. Я должен знать, что там!
– Это неразумно. Нельзя увидеть больше, чем видят приборы.
– Ты хочешь сказать, что за бортом я не узнаю ничего нового по сравнению с тем, что знаю сейчас?
– Да. Там ничего нет. Приборы не ошибаются. Это невозможно, невероятно, но там ничего нет. Мои предохранители плавятся.
– И черт с ними... Я все-таки хочу выглянуть. Пусть это бесполезно, глупо, но надо что-то делать. Другого выхода не дано.