Дебют четырех коней. 1946-1947
Шрифт:
Появление у японцев хорошо вооруженных перехватчиков, способных дотягиваться до летающих выше 11 километров американских «крепостей» и эффективно «распиливать» их пачкой 30-мм орудий, установленной на борту, позволило островитянам наладить худо-бедно работу ПВО и сделать жизнь американских летчиков несколько менее комфортной.
О том, что на завершающем этапе кампании янки не будет просто говорила и статистика. Если при «неядерных» налетах на японские города в конце 1945, в начале 1946 года статистика потерь, атакующих колебалась около 3-4%, то к осени, одновременно с массовым поступлением в войска новой техники, процент этот вырос более чем в два раза.
Своеобразным рекордом тут стал налет на Фукусиму 29 сентября 1946 года при котором из 378
Тревожным набатом стало уничтожение в середине октября В-29 несущего на борту очередную атомную бомбу. Утрата образца сверхоружия настолько встревожила вашингтонских политиков, что на дальнейшие атомные бомбардировки был наложен временный мораторий. Так сказать, до выяснения. Даже мысль о том, что ускоглазые смогут починить бомбу, переправить ее в США и рвануть где-нибудь в Лос-Анжелесе — не говоря уже про Вашингтон — вызывала у действующей администрации приступы изжоги. Такая оплеуха могла бы пустить на дно любую политическую карьеру гораздо более надежно, чем даже Перл-Харбор, который Рузвельту в итоге так и не простили.
Не смотря на падение с большой высоты сам заряд, упакованный в несколько защитных оболочек для предохранения его от любых неприятностей, пострадал мало и был впоследствии найден японцами и переправлен в Манчжурию для изучения. Впрочем, как показала дальнейшая история, даже имея на руках относительно целый образец, который вполне мог бы стать немалым подспорьем для продвигающейся ни шатко ни валко японской атомной программы, создать полноценное оружие, основанное на явлении деления атомного ядра, островитяне так и не успели.
Японцам для создания полноценной бомбы не хватало буквально всего. Не было достаточного для полноценного цикла экспериментов количества урановой руды, не хватало оборудования и электрических мощностей. С последним в Манчжурии после переноса туда большого количества производств было вообще очень плохо: инфраструктура просто не поспевала за постоянно растущими нуждами японцев.
Ну и конечно подданным микадо не хватало полноценной физической научной школы, а времени для наработки опыта собственным физикам-ядерщикам просто не оставалось. Война стремительно катилась к своему логическому завершению, несмотря на то, что в Токио, казалось, готовы были сражаться до последнего солдата.
Американцы для проведения операции «Олимпик» — именно такое кодовое название получил план вторжения на японские острова — собрали просто гигантский флот. Только авианосцев набралось целых четыре десятка, два десятка артиллерийских кораблей разного размера, полторы сотни эсминцев, на чьи плечи ложилась основная тяжесть прикрытия десанта от ударов с воздуха и из-под воды, и просто куча другой мелочи. Плюс десантные корабли, лодки и катера разного размера которых в сумме набралось под пять тысяч. Общее же количество плавательных средств, транспортов, танкеров и иных посудин, тем или иным образом задействованных в высадке вплотную подбиралось к отметке в пятнадцать тысяч единиц, что делало это операцию самой массовой в истории. Причем с большим-большим запасом.
При этом численность сухопутной группировки, которую предполагалось так или иначе задействовать при высадке на Кюсю была всего около 600 тысяч человек. Просто американская разведка ошиблась в оценке сосредоточенных на юге японской метрополии сил, не заметив двукратного роста количества обороняющихся в течение 1946 года.
Сплошная череда успехов, начавшаяся после возврата Гавайских островов, очевидно несколько вскружила головы великозвезным генералам, которые посчитали, что противник чем-то всерьез удивить их уже не сможет. В Токио же со своей стороны постарались сделать все, чтобы преподнести янки неприятный сюрприз.
Глава 10-2
Восточно-Китайское море, ноябрь-декабрь 1946 года.
Младший сержант Юко Кикути происходил из семьи потомственных горожан и в армию попал совершенно случайно. Вообще-то он должен был попасть в Манчжурию как рабочий-станочник, чтобы ковать победу императорской армии в тылу. Но когда перед отправкой на континент к ним обратился одноногий майор, занимающийся вербовкой пополнений для армии и спросил, есть ли добровольцы, желающие встретить гайдзинов с оружием в руках, Юко неожиданно для себя вышел из строя.
Тот порыв младший сержант мог объяснить исключительно своей глупостью, и потом не раз жалел о том, что поменял относительно спокойную — на сколько это было вообще возможно в условиях накатывающей на Японские острова войны — жизнь рабочего на стезю военного.
За техническую подкованность, а также имеющееся полное среднее образование, Юко очень быстро получил знаки различия младшего сержанта и должность командира пулемётного расчёта. Несколько недель тренировок, полсотни отстрелянных патронов и вот он на побережье залива Сибуси радом с одноименным городом готовится встречать свинцом первую волну десанта янки. Сжимая во вспотевших ладонях ручки станкового пулемета "Тип 1", он с замиранием сердца смотрел как десантные баржи — казалось их тысячи — бодро подпрыгивая на волне приближаются к берегу. Среди них то и дело вставали высокие фонтаны воды, от падающих японских снарядов, однако на общее продвижение вперед это никак не влияло. Вот один из «приветов» угодил непосредственно в маленький кораблик, отчего тот буквально развалился на куски и камнем ушел под воду. Небольшой этот успех, встреченный приветственными возгласами японских солдат, однако мало мог повлиять на общую картину. Казалось, наступление янки сдержать не сможет ничего.
Собственно, сражение началось еще пятью днями ранее с массированных налетов американской авиации, которая, казалось, взяла на себя обязательство перепахать вообще все подходящее для высадки десанта побережье с помощью тяжелых фугасных бомб. Юко, сидя в своей перекрытой двумя накатами бревен пулеметной щели, каждый разрыв чувствовал буквально собственной пятой точкой.
Непосредственно живой силе обороняющихся авиация янки особого ущерба не нанесла, поскольку в землю японцы за время подготовки к отражению десанта успели закопаться более чем основательно. Зато бомбы отлично работали в качестве инженерных разградителей, подрывая выставленные на пляжах мины, разрывая колючую проволоку и уничтожая целые ряды выставленных на мелководье противотанковых ежей. Впрочем, всего этого японцы нагородили с изрядным запасом, понимая, что в день «Д» никакое подспорье совершенно точно не будет им лишним.
Залив Сибуси был одним из немногих мест юга Кюсю, где широкие мелководные пляжи позволяли осуществлять полноценную высадку десанта, не боясь потерять всю пехоту на прибрежных скалах. При этом глубина — не в смысле расстояния до дна, а в смысле расстояния от створа до самих пляжей — залива в добрые двадцать километров изрядно затрудняли американским кораблям поддержку своих морпехов тяжелым калибром. Прежде чем входить в сам залив янки пришлось обнаружить и подавить расположенные на правом и левом берегу бухты тяжелые артиллерийские батареи — частично оборудованные с использованием снятой корабельной артиллерии и даже целых бронированных башен — потом вытралить мины, разобраться с многочисленной японской авиацией и только потом приступать непосредственно к высадке десанта.
Одно только выявление тщательно замаскированных артиллерийских батарей, обустроенных на поросших лесом склонах гор, формирующих «чашу» залива обошлось янки в семь кораблей. В основном правда мелких тральщиков, однако и два потопленных — и еще один поврежденный и вынужденный выброситься на берег — тяжелыми шестидюймовыми снарядами эсминца отнюдь не вселяли в американцев уверенность в будущей победе. Им приходилось раз за разом вызывать авиационные удары, выбрасывая буквально в никуда тысячи тонн боеприпасов в надежде нащупать чертовы пушки.