Децимация

Сергей обдумывал слова Шнейдера и, хотя чувствовал, что его знания не могут сравниться со знаниями инженера, но упрямо продолжал:

– Все-таки вы неправы. Вы не можете понять, что люди будут совсем другими. Им не нужно будет унижать других, у них и руководителей ничего не будет, а когда человек ничего не имеет, то ему не будет смысла эксплуатировать и обманывать других. Мы не похожи на Европу и Америку, мы воспитаем по-другому себя и весь народ. Нашему примеру последуют их рабочие, и будет в мире мировая революция.

Не понимал Сергей, что он сейчас говорил так же, как и его марксистские учителя в окопах, знающие несколько великих символических фраз, а остальное додумавшие сами. Да и учили они его урывками. Но самое главное – Сергей был уверен в них и готов биться за свою идею.

– Но если ни у кого ничего не будет, как же будет жить человек? И зачем ему стремиться к лучшей жизни, если она даже не предвидится?

Шнейдер пожал плечами. Он понимал, что его собеседник – простой рабочий и солдат, но честный человек, в отличие от некоторых руководителей большевиков, которые избегали теоретических споров, направляя все усилия на укрепление власти. Он никогда с ними не спорил и не говорил. Это был первый случай откровенного разговора с большевиком, молодым человеком, который не знал жизни. Сын Шнейдера, сидевший до сих пор молча и жадно слушавший разговор старших, сказал ломающимся хрипловатым баритоном:

– Папа, вы не правы. Революции бывают разные. Вот французская революция почему не до конца получилась? Потому, что там буржуазию хотели приспособить к новому строю, а она сговорилась с Наполеоном и подавила революцию. А у нас хотят сделать правильно – убрать буржуазию, уравнять ее со служащими и рабочими. А это – основа построения социалистического общества. Большевики учли ошибки французской революции.

Шнейдер внимательно посмотрел на сына и несколько свысока улыбнулся:

– Вот представьте себе пчелиный улей. В улье живет одна пчела-женщина. Естъ трудовые пчелы. Они приносят в улей нектар и пыльцу, другие производят воск, прополис, чистят и убирают улей. Есть трутни, они ничего не делают, едят бесплатно мед и получают удовольствие. Но их трудовые пчелы терпят. Потому, что так устроен пчелиный механизм. Лишнего у них ничего нет. Так же устроено и человеческое общество. У него нет лишних людей. Ему нужны и рабочие, и крестьяне, и буржуазия. Если взять и уничтожить всех трутней, то рой их снова создаст. Они необходимы для поддержания социального мира в улье. Поэтому, если всех капиталистов уничтожить или изгнать, то все равно появятся новые – явные или тайные. Эксплуатация рабочих и крестьян при социализме будет такой же, как при капитализме, а может, и сильнее. Кто-то же должен создавать не просто предметы труда, но и богатство страны! А это рабочие. Так устроен человеческий общественный организм. У него нет ничего лишнего, – отрубишь что-то, оно снова отрастет, хотя уродливо, не до конца, но все-таки появится.

Сергей был сбит с толку. Он не знал, как возразить вроде справедливым, но контрреволюционным словам. Ему не хотелось признавать правой точку зрения Шнейдера.

– Все равно мы в России построим социалистическое общество! – упрямо повторил он. – Мы не пчелы, которые не соображают, как работают. А мы будем соображать, будем думать – и победим.

– Вы, Сергей, не обижайтесь. Это я так думаю. Но честно скажу: мне приятно, что я живу в России и являюсь свидетелем великих событий. Это под силу только вам – славянам. Только, думаю, трудно вам будет, трудно…

– Спасибо хоть за такую поддержку. Если бы вы были в наших рядах, нам было бы намного легче.

– Пока власть предпочитает с нами сотрудничать, мы с вами. Но не дай Бог проводить по отношению к интеллигенции такую же политику, как и буржуазии. Будет плохо, страна останется без ума. Надо уметь со всеми сотрудничать.

– Мы готовы к такому сотрудничеству. Но много врагов.

– Враги всегда были и будут. Но надо, чтобы новое прошло как можно безболезненно. В этом ваш успех. Конфронтация послужит не в вашу пользу.

Шнейдер мельком взглянул на часы, и Сергей понял, что пора уходить.

– Анатоль. Не пора ли спать? – обратился он к сыну.

Сын, который внимательно слушал взрослых, и только один раз высказавший свои мысли, согласно кивнул, попрощался и ушел. Шнейдер, провожая Сергея до входных дверей, пошутил:

– Вы не боитесь, что вас задержат?

Сергей, поняв его шутку, ответил шуткой:

– Быстрее я кого-нибудь задержу.

– Да, да вы ночной хозяин города, – иронически улыбнулся Шнейдер, и они распрощались.

Сергей пошел к бывшей земской управе, где располагался ныне совет, и встретил там Нахимского. Было удивительно – когда этот человек спит? – все время Сергей видел его на ногах.

– Где ты так долго был? – накинулся он на Сергея. – Отпустил патруль! Так нельзя делать!

– У знакомого был, – Сергею не хотелось говорить о своем посещении Шнейдера. – А где ребята?

– Ты их бросил, оставил район без охраны! Так я их снова послал на дежурство, чтобы ничего не случилось.

– Да ничего не случится с городом, Абрам Семеныч, – Сергей находился еще под впечатлением разговора со Шнейдером о том, что все нужно решать мирным путем. – Особенно на Английской или Почтовой. Буржуи боятся по темноте в окна выглядывать. А мы ходим и каких-то врагов выискиваем.

– Сережа, ты что-то не то говоришь. Я ж тебе объяснял – пока есть буржуи, до тех пор нам будет грозить опасность. Нам надо быть все время начеку! Да, и есть всякая шваль, готовая пограбить народ. И надо их всех, врагов революции, уничтожить. Это сейчас наша главная задача. А ты разводишь сантименты. Будь жестче и строже ко всем.

Но концовку Нахимский все же произносил мягче, как бы журя своего любимого ученика, который проявил неожиданную слабость.

– Сережа, ты еще не знаешь, но тебе, видимо, придется ехать в Киев, на всеукраинский съезд советов. Надо решительно решать вопрос – у нас власть советов или рады. Другого пути нету. Чтобы разжечь мировую революцию, надо скинуть раду – и откроется прямой путь в Европу. Сегодня пришла телеграмма – срочно направить туда делегатов, я предложил тебя как верного товарища революции, и Клим согласился. Завтра будет собрание совета, все фракции будут присутствовать. Ты пойдешь по фракции большевиков. Согласен?

– Да. А что, ни ты, ни Ворошилов или другой повыше меня ехать не хотят?

– Опасно оставлять в это время город без руководства. Поэтому решили, что члены исполкома не поедут. Останутся здесь. А ты и все наши товарищи проведут нужную линию. Мы верим вам.

– Конечно, украинские губернии давно должны быть советскими. А то наблюдаем за Центральной радой, а ничего не предпринимаем.

– Правильно. Она воспользовалась тем, что мы боролись с эксплуататорами, и объявила о своей власти на Украине. Теперь мы закрепились и надо с ней кончать. Она – тормоз на пути мировой революции. В Питере Совет Народных Комиссаров не хочет насилия в отношении рады. Поэтому местные большевики должны проявить инициативу и выкинуть националистов. Понял? Иди домой, отдыхай, а завтра утром будь здесь, как штык.

– Хорошо, – согласился Сергей.

Они крепко пожали руки, Нахимский остался дежурить в совете, а Сергей в темноте пошел домой.

12

До начала собрания оставалось еще около часа, когда в совет приехал Ворошилов. Энергично поднялся по лестнице на второй этаж в свой кабинет, где в приемной его ждали члены исполкома. Подошли не все большевики-исполкомовцы, и Ворошилов, поздоровавшись с пришедшими за руку, пригласил их в кабинет. Вопрос стоял о сегодняшнем собрании. Следовало укрепить партийную линию, не допустить поездки на съезд в Киев эсеров и меньшевиков. Остальные реальной силой не считались.

– Товарищи! – без лишних предисловий начал Ворошилов, сидя в кресле за дубовым столом. У него была странная привычка поводить плечами, будто он все время мерз. – Обстановка такова, что нам следует действовать быстро и решительно. Советы Юго-Западного края создали оргкомитет по проведению всеукраинского съезда советов. Центральная рада препятствует его созыву, но, видя, что сорвать его созыв не удастся, хочет перехватить инициативу у советов и сама выступить организатором съезда. Я вчера говорил по телеграфу с Евгенией Бош. Она просит послать с Донбасса только представителей большевиков, делегатов из других партий не надо избирать на съезд. Надо создать советское большинство на съезде в Киеве. Поэтому нашей задачей является, чтобы на сегодняшнем общем собрании были избраны только наши сторонники. Список подготовлен. В основном это луганчане, кто из уездов поедет – пока не знаю, но я дал телеграмму местным партийным комитетам, чтобы направляли большевиков. Партийную дисциплину мы должны поддерживать. Нам сказали свыше, мы – своим низшим организациям, и это должно безукоризненно выполняться. Понятно? Список наших делегатов предложит Лутовинов. Вот, возьми его. Времени до собрания мало, наберитесь силы и мужества. Нам надо заткнуть рот эсерам, меньшевикам и прочим. Поэтому больше напора и резче с ними. Все понятно?