Decoctum
Шрифт:
И ни одна из трёх прелестных девочек не была похожа на родителей!
Старшая дочь уродилась огненно-рыжей, кареглазой и круглолицей. С занятными, неизвестно от кого унаследованными ямочками на щеках. Средняя росла черноглазой брюнеткой с пухлыми губками. Младшая и вовсе появилась на свет сивой и кудрявой!
– Ты надо мной издеваешься! – кричал уже ставший королем Халорн, ответно бросив в стену изящную вазу. – Когда ты родишь мне сына? Нашему королевству нужен наследник!
– Будешь повышать на меня голос, подарю тебе ещё одну дочь!
– кричала в ответ Фиара, в свою очередь швыряя в стену статуэтки.
– Какую
Они всегда ругались, всегда дрались, всегда спорили. Но при этом уже не представляли, как могли бы жить друг без друга.
Все бурные ссоры заканчивались не менее бурной страстью и недолгим, но приятным перемирием. Правда, больше Фиара не тяжелела, видно ещё не решив, кого бы хотела родить следующим. Она не привыкла повторяться, не желала теснить индивидуальность дочерей. А дочери её и впрямь – существа особенные!
Старшая – Солира – отличалась весёлым нравом, но при этом была послушной, беззлобной и совершенно необидчивой девочкой. Её звонкий смех так и кружил под тяжелыми сводами замка. С мордашки не сходила дружелюбная, открытая улыбка, дарившая пухлым щекам эти неведомо откуда взявшиеся ямочки.
Средняя дочь – Але – всегда была серьезной и молчаливой. Уже в три года она вышагивала по приёмной с неприступным видом. В отличие от старшей сестры никогда не мяла платьев, не наступала на длинные подолы и не теряла дорогих заколок. Ни отец, ни мать, ни десятки прислужников – никто не слышал её смеха. Она не принимала участия в шумных играх, не бегала с визгом по залам.
Младшая – Лауна – росла жуткой занудой. Постоянно плакала, постоянно жаловалась, постоянно надоедала своим сёстрам. Ходила за ними по пятам и всё нудила и нудила, а потом хныкала и хныкала!
Однажды Солира уговорила Але сбежать от ходивших следом нянек, наведаться в медовую долину и посмотреть наследие предков. Але долго колебалась, но согласилась. Послала свою надзирательницу за сладостями и выскользнула за ворота. Перебежками они добрались до необъятного поля, золотистого от гладких колосьев. В них зрели крупные полупрозрачные ягоды, наполненные тягучим, ароматным мёдом.
– Попробуй! – Солира, затаившись среди колосьев и сорвав овальное зернышко, протянула его сестре. – Совсем не то, что подают нам в розетках! Разгрызать эти хрустящие шарики и выпивать прямо из них мёд куда интереснее, чем скучно наматывать его на ложку!
– Я тоже хочу! – заныла невесть откуда взявшаяся Лауна, вылезла из дорогостоящих зарослей и присела на корточки. – Дай!
– Нигде от тебя нет покоя, – вздохнула Але и дала ей ягодку.
– Я хочу большую! Дай мне свою! Хочу как у тебя! А-а-а…
Лауна снова ныла, всхлипывала и роняла на платье крупные слезы. Угодить ей никогда не удавалось, потому сёстры перестали обращать внимания на её вечные капризы.
– Там кто-то есть, – толкнув сестру, прошептала Але и показала на мелькавшие среди желтых колосьев тёмные спины.
– Давай вернемся.
– Чего бояться? Мы на своих землях. Идём, лучше посмотрим.
Солира подкралась к затаившимся мальчишкам, срывавшим спелые зерна, и хлопнула в ладоши. Маленькие воришки вскочили и попятились, прижимая к себе охапки колосьев.
– Что вы здесь делаете? – спросила Але, сложив руки на груди.
– Как вы посмели ступить
на чужие земли? Как посмели воровать наши медовые колосья?– А вы кто такие? – с вызовом спросил мальчик постарше и заносчиво дернул подбородком. Решив, что этого мало, уткнул кулаки в бока.
– Я принцесса Солира, а это мои сёстренки! – радостно сообщила Солира и улыбнулась во весь рот. – Давайте будем дружить!
– Солира! – одернула Але, глянув на неё удивленно.
– А что? Здесь всё мое. Я могу угощать, кого захочу. Берите, прошу вас, сколько сможете унести. Те не трогайте, они ещё неспелые. Я научу вас выбирать созревшие! В желтых мёд кислит, а в оранжевых – приторно-сладкий. Нужно брать не желтый и не оранжевый колос, а вот такой золотистый.
– Солира! – дернула её за руку Але.
– Что ты жадничаешь? Смотри, сколько здесь меда!
Снова выпятив подбородок, глава воровской компании протянул Солире горсть спелых ягод и с умным видом заявил:
– Когда я вырасту, то приду просить твоей руки!
– Я буду ждать, – смущенно улыбнулась девочка и зарделась.
– Отец никогда не отдаст тебя в жены простолюдину, – свысока глядя на мальчишек, тряхнула волосами Але. – А этот ещё и вор.
– Я вовсе не простолюдин! – взвился юный жених и для пущей важности ударил себя кулаком в грудь. – Я – сын короля Рифрона, а эти люди – мои верные слуги!
– Да? А зачем ты тогда воруешь наши колосья?
– А у вас мёд вкуснее, чем на наших полях!
– Тогда приходите ещё! – влезла Солира, затеребив платье. – Можете хоть каждый день есть наш мёд, раз он вам больше нравится.
Але закатила глаза и, ухватив сестер за руки, потянула их за собой к замку. Лауна не поспевала за ними и постоянно спотыкалась.
– Подождите меня. Я не могу так быстро идти. Э-э-э-э…
Няньки уже бегали по всей округе, а стражники заглядывали под каждый кустарник, разыскивая пропавших принцесс.
– Солирада! Алеврелийя! Лаунарет! – осмотрев дочерей, грозно сдвинул брови король Халорн. – Отвечайте, где вы были?!
– Осматривали наши владения! – смело заявила Але и дернула сестру за руку, когда та собралась рассказать о новых друзьях.
– Нужно поставить там стражу. Простолюдины воруют наш мёд.
– И как много они украли? – склонив голову, с интересом посмотрел на среднюю дочь молодой король.
– Десять охапок, – посчитав на пальцах, ответила Але.
– Фиара? – окликнул королеву Халорн. – Оказывается, ты родила мне наследника, но до сегодняшнего дня я об этом не знал. Из этой девочки выйдет отличный хозяин наших земель. Так что можешь повременить с запланированным рождением четвертого ребенка.
– Какое облегчение! А я всё гадала, кого же мне родить!
Але впервые мечтательно посмотрела в потолок. Уже сейчас видела себя владелицей богатства своих знатных родителей.
Глава 5. Город Идингор. Осень. 130-й год Века Отчаяния
Вечернее небо расписали желтым кружевом облака. Бросая на город мерклый свет, ласкали купола и башни, тонкие шпили и покатые крыши. Улицы были безлюдными, и лишь далекий звон колокола разбавлял тишину. Иногда, хлопая крыльями, пролетала ночная птица и терялась в тронутых первыми морозами деревьях-одуванчиках. На воздушных фонарях блестели мелкие сосульки, но истинная зима в Идингор ещё не спешила.