Дедушка на выданье

— Эф ди лучше, — не согласился Умка.

— Ну и как ты ее применишь? — насупился Коробок.

— Проще некуда! — закричал Умка и нажал на клавиатуру.

— Бумс! — ахнул Коробок. — О! Как ты это проделал?

— Легко, — засмеялся Умка и заколотил пальцами по кнопкам.

Димон стал похож на сову, а Умка покраснел, как спелый томат.

Я хлопнула в ладоши.

— Мальчики! Кто-нибудь помнит, что сегодня не отгул?

— Мы работаем, — ответил Дима, — что тебе надо?

— Адрес, телефон, все контакты фотомодели Марии Медведевой, которая является близкой подругой несчастной Аллочки Константиновой, — сказала я. — И еще полная информация о Катерине Бочкиной. Где работала, жила, с кем общалась, чем увлекалась.

Из принтера с шуршанием выполз лист.

— Там про Медведеву, — не отрываясь от компьютера, сообщил Димон, — по Бочкиной чуть позднее.

— Ты гений, — польстила я Коробку.

— Я тоже, — быстро сказал Умка, — и программа «Кис» быстрее!

— Бесполезно спорить с догматиком, — пробасил наш хакер.

Я отступила в коридор и пошла одеваться. Кажется, Умка и Димон поладили, Лапуля и Валечка тоже нашли общий язык. Но почему у меня возникло ощущение, что я работаю санитаркой в психиатрической лечебнице? В одной палате тетеньки выбирают отчество для будущего ребенка, в другой дяденьки, сидя бок о бок, общаются через Интернет.

Вздыхая, я вышла в прихожую, увидела Анфису с длинной палкой в руке и спросила:

— Куда собралась?

— На демонстрацию в защиту адыгейских медведей от самаркандских черепах, — объявила Фиса и, сунув деревянную штукенцию под мышку, выскользнула на лестницу.

Я села на пуфик и посмотрела на свои сапожки. Каким образом среднеазиатские черепахи добрались до Адыгеи? Вообще-то у меня географический кретинизм, вероятно, Самарканд неподалеку от…

— Я опаздываю! — заголосила Маргоша, подскакивая к шкафам. — У нас эстафета, четыре по сто.

— Чего? — поинтересовалась я.

— Прости! Не поняла, — удивилась фитнес-бабушка.

— Четыре по сто чего? — уточнила я.

— Метров, конечно, — улыбнулась Марго, — мы бежим по Садовому кольцу в честь дня борьбы с ожирением. Хочешь присоединиться? Берут всех желающих.

— К сожалению, я занята по работе, — поспешила отказаться я.

— Ты многое теряешь, — заявила Марго, завязывая кроссовки, — сначала бег, потом фуршет из здоровой пищи.

Дверь хлопнула, наша спортсменка унеслась. Я продолжала сидеть на пуфике. Сначала в голове было пусто, потом возник вопрос: если все окружающие кажутся тебе психами, то, вероятно, ты сам того, с приветом! Скорее всего, Лапуля, Валя, Умка, Димон, Анфиса, собравшаяся прогонять из Адыгеи самаркандских черепах, и Маргоша, которая борется с ожирением окружающих, бегая четыре раза по сто метров по Садовому кольцу, вполне здоровы! Это я умалишенная, пытаюсь понять, почему большие медведи боятся маленьких черепашек, и жалею автолюбителей: они ведь зависнут в пробках из-за перекрытой центральной транспортной артерии города.

Из коридора торжественно выплыл Бонапарт, за ним, мяукая на разные голоса, следовали Лера, Гера, Клепа и Ариадна. Стая замерла у шкафа. Кот лапой открыл створку, повернулся к свите и коротко произнес:

— Мр-р.

Кошки счастливо завизжали и запрыгнули на полку. Бонапарт аккуратно закрыл передней лапой гардероб и удалился. Я потрясла головой, застегнула сапожки, надела куртку, схватила сумку, распахнула дверь, но потом вернулась к гардеробу и заглянула в него. Кошки спали в мохеровых шарфах Умки и Димона.

— Николай Второй Дм, — донеслось из кухни.

— Ты чего! Его ж задушили! — закричала Валя. — На этом имени плохая карма!

Я вздрогнула и выбежала на лестницу. Умка и Валентина вполне милые люди, Бонапарт очаровательный кот, но после того, как эта троица заявилась к нам в гости, коренное население квартиры, и без того бывшее с чудинкой, стало совсем ку-ку.

Удача сегодня была на моей стороне. Модель сразу сняла трубку и не стала злиться на ранний звонок, более того, проявив удивительную толерантность, воскликнула:

— Если хотите, можете сейчас приехать! Я буду дома до двух часов.

Я обрадовалась и полетела в центр Москвы, в узкие горбатые переулки Китай-города.

— Тяжело подниматься? — участливо спросила Маша, когда я, отдуваясь, ввалилась в студию, расположенную на последнем этаже. — Лифта у нас нет. Дом очень старый, никак к нему подъемник не присобачить, но здесь такие люди поселились! Прежних жильцов отправили в другие районы! Проходите и не думайте снимать сапожки.

— У вас белый пол, — вздохнула я, — на улице грязь, я испорчу паркет.

— Это плитка, — пояснила Маша.

— А на вид как дерево, — удивилась я.

Медведева засмеялась.

— Фокус-покус! Видите, на стене бамбук?

— Да, — кивнула я.

— Потрогай, — по-свойски перешла на «ты» манекенщица, — не стесняйся. Ну?

Я пощупала нежно-зеленую массу. Надо же — бумага.

— Обои! — захлопала в ладоши Машенька. — Я их из Америки привезла! Тащила на себе рулоны! Билет был в экономкласс, там кресла узкие, но я свои обойчики в багаж не сдала, за них деньги плачены. Стюардессы попытались орать, но я потребовала командира лайнера. Прямо так и сказала: «Девочки, визжите, хоть лопните, а мои рулончики тут полетят. Они что, взрывчатка? Хотите скандала? Зовите начальника!»

Маша кокетливо стрельнула глазами и продолжила:

— Ну, он и пришел! Посмотрел на меня и спрашивает у соседей: «Парни, вам ее обои мешают?» Знаешь, я на мужиков правильно действую, они сразу обо мне заботиться начинают! Ну ему из соседних кресел ответили: «Нет, пусть летит в обнимку со своей бумагой!»

Медведева облизнула пухлые губки.

— А командир говорит: «Парни, я вас понимаю! Такая девушка! Жаль, я при штурвале! Сам бы на ее обоях посидел!»

Во как! Стюардессы аж посинели от злости, а меня главный летчик через десять минут приказал в бизнес-класс пересадить. Да я почти все сюда из загранки притащила! Отснимусь по работе и по отделам «Все для дома» шарюсь. Шмотки не нужны, мне их и так дадут. А вот, гляди, вазочка, она из Мадрида.

Маша схватила меня за руку и повела по квартире, без умолку рассказывая о своих удачных покупках. Через пятнадцать минут я узнала, что раньше на последнем этаже располагалась коммуналка, а на чердаке под крышей жильцы устроили кладовки и сушили белье. Но потом бедным людям повезло, им предоставили отдельные квартиры в Юкино.

— Совсем-совсем близенько от МКАД! Ну, километров вроде двадцать! — восторгалась Маша. — Это правильно! В центре дорого, никакой пенсии бабушкам не хватит, а в Юкине лес, травка и хлеб дешевле. У меня получилась студия с выходом на крышу! О! Красота! Летом мы на воздухе вино пьем. Смотри, ручка для двери итальянская, из особого стекла. Или вон те кружечки, глянь, на подоконнике!

Я машинально повернула голову, увидела круглую жестяную коробку с печеньем и три фарфоровых бокала, стоящие в разных местах. Маша не думала о порядке, она не была, как Алла, педанткой, не ставила кружки в одну линию, не поворачивала их ручками в одну сторону.

— Это из Англии! — хвастливо пояснила хозяйка. — А дальше, на столике…

— Ты дружила с Аллой Константиновой? — остановила я поток болтовни.

— Мы с ней, как пальцы на ладошке! — заявила Медведева. — Я по ней скучаю. Луся сейчас занята спецпроектом, продюсер ей условие поставил: никаких контактов с друзьями! Она снимается в психологической картине, в нее требуют полностью погрузиться! Скоро фильм закончат, Лусенька станет мегазвездой. Но я дала честное слово никому ничего не рассказывать. Режь меня на лапшу, не выдам правды!