Деды

– Прощай!.. Прости!.. Мир праху великого! – сказал он в полный голос, отдавая низкий поклон усопшему, – и все видели, как в эту минуту текли слезы по лицу государя.

В воротах лавры шествие затруднилось. Опасались, что высокий надгробный балдахин не пройдет под ворота, и уже хотели было снимать его.

– Вперед! – закричал вдруг старый гренадерский унтер-офицер, прошедший все походы вместе с Суворовым. – Не бойсь-те, пройдет! Он везде проходил!

И вот по слову старика инвалида разом двинулись вперед – и действительно колесница вместе с балдахином "прошла" на монастырский двор вполне благополучно.

Обряд отпевания совершал митрополит Амвросий. В последний раз загремели Суворову грозные пушки и зарокотали ружейные залпы, когда, с провозглашением «вечной памяти», гроб полководца на руках его соратников был опущен в могилу, которую покрыла скромная плита с простою надписью: «Здесь лежит Суворов».

Это большие люди хоронили своего великого человека.