Дефиле по краю

Черные джинсы, на коленях и бедрах снабженные разрезами, белая майка на тонких бретельках и удлиненный кардиган крупной вязки -одета я была вполне по -домашнему, даже волосы стянула в высокий пучок на затылке.

Вот только настроение было под стать погоде -мерзкое.

Понимая, что сцена первого диалога Ретта и Скарлетт мне удовольствия не доставляет, я отложила книгу и устремила взгляд в полыхающее пламя, пытаясь понять, почему мне так… не по себе?

Даже мартини кажется безвкусным.

Как там Скарлетт говорила?

«Еще один танец, и моя репутация погибнет навсегда».

В моем случае речь идет не о танцах -а о мужчинах.

И я совершенно запуталась в том, чего же хочу на самом деле.

Еще месяц назад я была твердо убеждена, что единственный, к кому тянется мое тело -это отчим, будь он неладен.

Страдала из -за этого, трепала себе нервы, злилась -и что в итоге?

Пара ночей -и Глеба в моей жизни больше нет.

Нужна ли я ему была, если подумать?

Или он просто поддался искушению?

Я не помню в его глазах любви , теплоты или заботы -быть может, потому, что наслаждалась своей победой и не замечала очевидного?

Сходство с мамой -единственная причина, по которой отчима ко мне тянуло.

Можно не обольщаться, Глеб просто решил сравнить двух крайне похожих женщин, волею случая оказавшихся в его жизни -и это сравнение вышло отнюдь не в мою пользу.

И Глеб понял это гораздо раньше -поэтому и уехал, даже не попрощавшись.

Да и что он мог мне сказать?

И хотела ли я его слов?

Ладно, я переболею, перетерплю, вырву кусок сердца и забуду -все равно выбора нет.

Нам с Бейбарсовым не быть вместе.

Папа не допустит.

Да и Глеб, я думаю, не намерен связывать свою жизнь с дочерью своей трагически погибшей невесты.

А значит -отчима прочь.

Вычеркнуть и забыть.

Вздохнув, я погладила искусственный тигриный мех и уже привычно потянулась за мартини -алкоголь, конечно, проблем не решает, но этого не делает и чай, если разобраться.

Еще и Иван на мою голову…

Совершенно не представляю, что мне с ним делать.

Да, я не могу сказать, что я к нему совсем уж равнодушна, но ведь это не повод для того, чтобы с ним целоваться посреди дешевой забегаловки и получать от этого удовольствие.

И почему сейчас я об этом поцелуе жалею?

Не потому ли, что наши обжимания с блондином не остались незамеченными?

Неужели то чувство, которое второй день не дает мне покоя, называется виной?

И виноватой я себя чувствую отнюдь не перед Иваном, которому дала этим поцелуем ложную надежду на что -то большее, а перед Юрием, которому я вообще ничем не обязана.

Кажется, я запуталась окончательно.

Я чувствую себя виноватой перед охранником, кому скажи -не поверят.

В моем окружении вообще испытывать какие -либо чувства к прислуге -дурной тон.

И я должна привычно успокоить себя мантрой, из которой следует, что я -хозяйка, и вольна делать все, что мне заблагорассудится, и уж тем более я не обязана отчитываться перед Юрием.

Но эта мантра уже не действует -видимо, во мне что -то сломалось.

Я уже не воспринимаю Юрия как постороннего.

И это мне чертовски не нравится.

Вокруг меня трое мужчин, ни с одним из которых, если разобраться, у меня будущего нет.

Глеб -несостоявшийся мамин жених, вследствие чего папа его ко мне никогда не подпустит.

Иван -сын заклятого папиного врага, и наш союз обречен уже заранее.

Юрий -вообще не из моего окружения, и пусть папа к нему относится практически как к члену семьи, из песни слов не выкинешь -я не могу быть вместе с начальником службы безопасности, который к тому же вдвое старше меня.

Замкнутый круг.

Айфон завибрировал, привлекая мое внимание.

– Иза?
– удивилась я, одновременно встревожившись -время уже двигалось к полуночи.

– Привет, -все тем же сломанным голосом отозвалась подруга.
– Тань, ты извини, что поздно…

– Ерунда, -перебила я.
– Что -то случилось? Помощь нужна?

– Я могу у тебя переночевать?

Неожиданная просьба…

– Не вижу причин для отказа, -я повертела в пальцах почти пустой бокал.
– А в чем дело?

– Лешика завтра хоронят, -почти прошептала Иза.
– А я не могу объяснить папе, зачем мне в семь утра уезжать из дома, он ко мне охрану приставит, а мне соглядатаи на таком мероприятии уж точно не нужны.

– Понятно, -отозвалась я, допивая мартини.
– Приезжай, я все равно одна. Повару заказать что -нибудь из еды?

– Тань, ну какая еда?
– вздохнула Иза.
– Я держусь только благодаря кофе и аспирину.

– Понятно, -снова повторила я.
– Давай, я тебя жду. И Бога ради, будь осторожна, ладно?

– А смысл?
– хмыкнула подруга.
– Завтра похороны единственного человека, которого я хотела назвать своим мужем. Хотя кто бы мне позволил это сделать… -она протяжно вздохнула.

– Я жду тебя, -успокаивающе произнесла я.

Бедная Иза.

Мало того, что влюбилась в человека, с которым у нее априори не было бы будущего, так еще и вынуждена завтра присутствовать на его похоронах.

Интересно, что бы я испытала на ее месте?

Боль?

Глупости, Таня.

Ты никогда не окажешься на ее месте -хотя бы потому, что страшнее похорон матери уже ничего не будет.

Рухнув в кресло, я устало провела по лицу ладонями и посмотрела на экран айфона. Надо предупредить Юрия о поздней гостье, но боги, как же мне не хочется с ним разговаривать…

Чертово чувство вины с каждым часом становилось все сильнее, не давая мне покоя.

Сколько еще я продержусь, прежде чем не сойду с ума?

Я должна с ним поговорить.

Я не хотела целоваться с Иваном, так получилось!

Очаровательно.

Если бы не хотела -не позволила бы блондину до себя даже дотронуться.

А я даже не сопротивлялась.

И Юрий прекрасно это понял.

Но и делать вид, что происходящее -норма, я не могу.

Я не могу видеть тот лед, который появился в глазах Юрия, как только мы оба вышли из «МакДональдса» под безжалостный дождь.