Дефиле по краю

Первым порывом было открыть глаза, но я не стала этого делать, ничем не выдавая того, что очнулась -разве что дыхание стало чуть более учащенным, но заметить это было можно только при близком тактильном контакте.

Пить хотелось адски, но я сцепила зубы -не знаю, что за дрянь вколола мне мама, но даже двойная доза этой гадости не заставит меня просить о чем -либо женщину, которая меня… похитила?

Единственное, что мне оставалось -это прислушиваться к окружающему пространству, пытаясь на слух хоть примерно определить, где я нахожусь -в лесу или в помещении.

Определить не получилось -воздух вокруг меня был неподвижен, но его температура явственно говорила, что если я и в какой -то комнате, то окна в ней открыты.

Я слышала пение птиц, стрекот сороки, шум ветра в кронах деревьев, но одновременно с этим до носа долетал запах, больше всего напоминающий строительную пыль и тронутое ржавчиной железо, а еще пахло духами -знакомыми до такой степени, что я невольно сглотнула вязкую слюну.

Парфюм от бренда «Живанши» мама всегда предпочитала всем другим, а уж духи с названием «Ангел и Демон» вообще были у нее в приоритете с момента своего появления. И вроде аромат восточных цветов, выбранный мамой сегодня, был весьма приятен, но конкретно сейчас меня от него буквально затошнило.

Помедлив, глаза я все -таки открыла, тут же зажмурившись, когда по ним резануло лучами заходящего солнца, просвечивающего сквозь верхушки молодых -по моим прикидкам, не старше трех -четырех лет -сосен и берез.

Деревья виднелись в оконном проеме -достаточно большом для того, чтобы я могла смело предположить, что это окно явно промышленного назначения. Кирпичная стена, в которой оно находилось, была выщербленной, грязной и потрескавшейся, кое -где виднелись какие -то торчащие железяки, змеились провода -оборванные по большей части, с торчащими на разрыве медными пучками проволоки.

Помещение, в котором я находилась, было огромным -явно какой -то цех, или что -то аналогичное -иначе его размеры оправдать трудно. Пол подо мной был пыльным, грязным, холодил спину и ноги бетоном, вокруг валялись обломки кирпичей, какие -то гнилые деревяшки, ржавое железо, пустые бутылки и прочий мусор -бытовой и строительный.

Связана я не была, но подняться на ноги не могла -голова при каждом неосторожном движении начинала кружиться, и приходилось закрывать глаза, приваливаясь головой к какому -то ящику и рискуя налететь на ржавый гвоздь или стеклянный осколок, подцепив какую -нибудь заразу.

Господи, где я?

На моих руках, да и вообще в обозримом пространстве нет браслета -следовательно, мама еще вернется, потому что вся эта фигня и затевается только ради чертовой безделушки.

И, откровенно говоря, видеть родительницу я не желаю.

Когда со стороны второго цеха, проход в который виднелся в дальнем углу помещения, в котором я находилась, послышались неторопливые шаги, я постаралась взять себя в руки -да, мне страшно, неудобно, я хочу пить, голова кружится, меня подташнивает, но я скорее сдохну, чем дам маме понять, что полностью деморализована.

– Как себя чувствуешь?
– мама, держа в руках бутылку с минеральной водой, приблизилась ко мне, ногой придвигая какой -то старый ящик и усаживаясь на него. Из -за того, что села она спиной к кону, то ее лицо тонуло в тени, а кроваво -красные лучи солнца путались в рассыпанных по плечам волосах, с которых она сняла бандану.

– А у тебя много вариантов?
– я одарила ее откровенно злым взглядом.
– Ты меня накачала какой -то дрянью, притащила в какой -то бомжатник и теперь изображаешь заботливую мамочку?! Не слишком ли ты опоздала с этой ролью?

– мой голос сочился ядом, презрением, неприязнью, но на лице мамы вряд ли хоть что -то дрогнуло.

– Ты имеешь полное право меня ненавидеть, -кивнула она, закидывая ногу на ногу и неторопливо скручивая крышку с горлышка бутылки.
– Но не будь обстоятельства столь для меня… неприятными, то я никогда бы не пошла на такие экстренные меры. Ты моя дочь как -никак.

– О, вспомнила -таки!
– я смогла издать нервный смешок.
– А что за обстоятельства?
– говорить ей о том, что я в курсе ее проблем с Тайпаном, я не собиралась -не люблю играть втемную, но сейчас я обязана быть хоть немного хитрее и умнее, поэтому язык лишний раз лучше держать за зубами. Заодно и послушаем, какую лапшу милая родительница навешает мне в этот раз.

– Таня, я все еще могу передумать и не делать того, что планирую, -мама протянула мне бутылку с водой, но я, не смотря на жажду, лишь дернула углом губ, демонстрируя, что в подачках не нуждаюсь. От ответа на мой вопрос она ушла.
– Тебе только надо хорошенько подумать, что для тебя выгоднее -остаться с Леопольдом и ждать, пока он отправит тебя в какой -нибудь частный колледж, а потом выдаст замуж за какого -нибудь выгодного ему человека, расписав твою жизнь на годы вперед -или остаться со мной. И, прошу заметить, я дам тебе гораздо больше.

– Что ты можешь мне дать?
– выбор передо мной не стоял априори.
– Деньги? Спасибо, не нуждаюсь. Новую жизнь? Так мне и моя нравится, особенно теперь, когда я точно знаю, что моя безременно почившая мамочка -хладнокровная убийца. Кто сгорел в твоей машине? Над чьим гробом я рыдала? Чью могилу будет украшать упадочно роскошный памятник?
– я пошевелилась, разминая затекшее тело и морщась от звона в ушах.

– Напрасно ты так думаешь, -мама с насмешкой сделала несколько глотков, как бы демонстрируя, что вода в бутылке безопасна.
– Понимаешь, если бы ты для меня на самом деле ничего не значила, то сейчас с тобой разбирался бы кто -нибудь другой -думаешь, я бы не нашла исполнителя для грязной работы?

– Охотно верю, что нашла бы, -выдерживать ее насмешливый взгляд было все сложнее, а поддерживать разговор на уровне сарказма я тоже долго не могла -самочувствие лучше не становилось.
– Но ты решила заявиться самолично. Зачем? Чтобы мне в глаза посмотреть? И кстати, когда в зеркало смотришься, тебя ничего не смущает? Не только я вижу в себе тебя. Думается, у тебя та же проблема. Каково знать, что существует твоя полная копия?

Мама фыркнула. Думается -демонстративно, хотя я уверена, что мои слова ее задели.

– Веришь или нет, но наше сходство -наименьшая из моих проблем, -сообщила она.

«Наибольшая -это, вероятно, взбешенный Родион Романович…» -иронично подумала я, отстегивая ремешок шлема и снимая защитный головной убор. Хотела стянуть и шарфик, но обнаружила, что он с шеи исчез -вероятно, я умудрилась его потерять, когда сидела в зарослях черники. В душе шевельнулась досада -шарфик был от «Гермес» и терять его было жалко.

– Это точно, -разминая рукой затекшую шею и продолжая ощущать, что тело мне подчиняется как -то неохотно, я саркастично улыбнулась.
– Как только я расскажу папе, что ты все это время водила нас с ним за нос, то все твои проблемы резко увеличатся, я тебе гарантирую. Ты же не думаешь, что я промолчу о твоем чудесном воскрешении?