Deflor

Они шли медленно. Заплетались ноги и гудела голова. По всему пути горели свечи, дымились благовония и продолжались галлюцинации. Вот мило улыбается из темных кустов за оградой господин Баргас. Вот облезлая пальма вдруг превращается в китайца Ли и тянет лапы к ее заднице. А тут почему-то стоит белая фигура в купальнике и пытается спрятаться за колонной. Алина видит, что это Мия и хочет подойти, но ее ведут дальше. Какие-то черные силуэты беснуются в саду и бегут наперегонки в темноту, перескакивая через скамейки.

Тени привели ее к большим резным дверям, поклонились и отступили.

Алина стояла, покачиваясь, и не решалась сделать первый шаг.

Голосок внутри бесновался все больше. Он вопил не переставая: «Беги, беги, беги!»

– Что значит беги? – прошептала она вслух. – А деньги?

Хотя о деньгах думала в последнюю очередь.

Она протянула руку и толкнула дверь.

Спальня хозяина была большим темным помещением. Широкие окна выходили в сад. Пахло деревом и свежестью. Огромная низкая кровать занимала всю середину комнаты и была скрыта москитной сеткой. Рядом горели свечи.

Она медленно подошла ближе, чувствуя, как разгорается внизу живота нестерпимый жар. Распустила узел на бедре, позволив белоснежной ткани стечь к ее ногам. Убрала лепестки и поласкала груди, щипая и без того вставшие от возбуждения соски. И откинула полог над кроватью.

Авалон Гарт лежал раскинув ноги и руки. Его голая грудь чернела выжженными знаками, которые еще дымились. Его горло было рассечено так, что в окровавленной щели белел позвоночник. Его пустые глаза были раскрыты и смотрели в потолок как обычно, без всякого выражения.

Он был явно и безнадежно мертв.

Глава 2. Вторник

1

В голове гудел чугунный паровоз, по телу бродило стадо слонов, а во рту срали кошки.

Алина с трудом разлепила глаза.

Над головой нависал увитый лианами и украшенный цветами деревянный потолок. В широкое окно било солнце. Где-то недалеко шумел прибой, и орали чайки.

В поле зрения медленно вползло лицо Сабрины.

– О, очнулась!

– Да неужели, – послышался голос Изабель. – Наконец-то.

В горле в товарных количествах производили наждак, но Алина все-таки открыла рот.

– Где я?

Голос был, разумеется, чужой и хриплый, как у пропитого бандюгана.

– У себя в комнате, – сказала Сабрина. – Баргас нам целый флигель выделил. Тут семь комнат, гостиная и огромная терраса, чтобы попивать винишко и любоваться закатами.

– Жаль, что любоваться будем недолго, – добавила Изабель.

– Что случилось?

– О, это мы, подружка, у тебя хотели узнать, – сказала Сабрина. – Тебя принесли после полуночи. Голую и без сознания. И Баргас нам сообщил новость, которой мы до сих пор не хотим верить.

– Что Гарт убит, – добавила Изабель. – И что возможно это сделала ты.

Голова чуть не взорвалась от вспухнувших из ниоткуда разрозненных воспоминаний. Алина даже застонала, чем сразу напомнила себе сеанс вчерашнего массажа.

– Бред, я его не убивала.

– Баргас сказал, что возможно ты не помнишь. У тебя в крови нашли какие-то галлюциногены, из-за чего могут быть провалы в памяти.

– Они уже анализ крови успели сделать, – через силу усмехнулась Алина.

– Да, у них тут все свое.

– Короче, – сказала Сабрина, – у них версия, что ты защищала свою девственность. Извини, мы тут ночью глянули тебе между ног. Могу поздравить, ты ее защитила.

Алина попыталась сесть, но в голове что-то перевернулось, и она рухнула обратно.

– Девки, дурами не будьте. Я сюда приехала, чтобы ее продать. Как и вы. На кой ляд мне ее защищать? Они мне вкололи какую-то галлюциногенную фигню – это да. Но после нее я не то, что девственность защищать, я была готова подарить ее первому попавшемуся бомжу. А потом догнать этого бомжа и еще раз подарить. Текла, как последняя сука. Вспомнить стыдно. Гарт этот с его тридцатисантиметровым хреном… Да я была готова на что угодно, лишь бы он отодрал меня во все дыры и поглубже. Приползла к нему голая, мокрая, хотела уже на пороге раком встать… А он дохлый. Больше ничего не помню.

– Ну вот когда полиция до острова доберется, этой версии и придерживайся, – сказала Изабель.

Сердце у Алины екнуло.

– Что, все так серьезно?

– А ты как думала? Убийство же.

Алина снова сделала попытку подняться. На этот раз успешную.

– Мне надо попить. А лучше выпить.

Она медленно двинулась к выходу, держась за стену.

– Но есть и хорошая новость, – сказала Сабрина. – Багаж привезли. Мы в твоем пошуровали, нашли труселя в цветочек, видимо, твои любимые, и на тебя натянули. Чтобы ты своей голой девственной промежностью не сверкала. А то Баргас хотел к тебе зайти.

Алина остановилась.

– Зачем?

– Не знаю, – Сабрина пожала плечами. – Может допросить.

Изабель достала из раскрытого желтого чемодана футболку и кинула Алине:

– На, сиськи прикрой. И извини, что мы в твоем багаже рылись.

– Плевать.

Алина с трудом влезла в футболку, толкнула дверь и вывалилась в гостиную.

– О! – Юн Со отсалютовала ей стаканом с каким-то зубодробительно зеленым пойлом. – Вот она, наша Орлеанская Дева, с мечом в руках защитившая свою часть от поползновений мерзкого цисгендерного супостата, мечтавшего добраться до ее выпуклостей и отверстий.

– И тебе того же, – пробормотала Алина.

Ао стояла на террасе и любовалась заливом.

А Жасмин…

Жасмин черной пантерой скользнула ближе и со всей дури заехала Алине по скуле.

В голове вспухли звезды.

– Какого хрена?!

– Не строй из себя невинную овечку, сука. Мы из-за тебя денег лишились! Я вообще не понимаю, как вы можете с ней спокойно разговаривать!

Она замахнулась снова, но Алина поставила особо болезненный блок, которому научилась у отца.

Жасмин взвыла и отскочила назад потирая руки.

– Стойте, девки, – бросилась между ними Сабрина. – Еще не ясно, кто виноват.

– Зато ясно, что денег мы не увидим, как своих ушей, – буркнула Жасмин.

– Ну, может не все так плохо? – сказала Изабель. – У любого миллиардера всегда найдутся наследники.

– Готовые каждую ночь пялить целок и платить за это по поллимона? Сильно сомневаюсь.

Алина увидала рядом с холодильником бар, достала бутылку какого-то винишка и присосалась к горлышку. Потом сказала: