Дефолт совести
Шрифт:
Зарядил сильный дождь, но водитель, не обращая на него никакого внимания, уверенно продолжал гнать джип по сколькой дороге.
Через боковое зеркало Фролов давно заметил, что за ними на небольшом расстоянии неотступно следует какая-то машина. Он интуитивно ощутил опасность, но признаться в этом водителю так и не решился. Ещё подумает, что он псих.
Курт же, вольготно развалившись на заднем сиденье, пребывал в легкой дреме. Крокодиловый кейс покоился у него на коленях. Единственный вопрос, который задал адвокат по дороге, касался непонятного для него явления: почему по обочинам
– Девочки встречают зарубежных гостей, да и не только их.
– А ты не сочиняешь?
На перекрестье Ленинградки с улицей Алабяна джип стал замедлять ход, когда преследующая их машина вдруг резко пошла на обгон. И в это же мгновение слева раздался сильный и режущий ухо скрежет металла.
– Что он делает, козёл?! – только и успел выкрикнуть водитель.
В следующее мгновение их машину уже неудержимо несло юзом вправо, к тротуару, и она с жутким грохотом врезалась правым боком в фонарный столб. Задняя дверца, где сидел Курт, от столкновения открылась. Не успев осознать, что произошло, адвокат вместе со своим кейсом вывалился на обочину.
Павел так и остался сидеть на месте, благо был пристёгнут ремнем безопасности. Мутным взором он успел заметить, что окровавленная голова водителя недвижно покоится на руле. Сквозь разбитое вдребезги лобовое стекло Павел увидел метрах в двадцати перевёрнутый «Мерседес». Его колёса всё ещё бешено вращались.
«Поделом», – успел подумать Павел и на какое-то мгновение отключился.
Не прошло и четверти часа, как машина «скорой помощи» повезла их в ближайшую больницу. Как ни пытался Фролов отбиться от назойливости врачей и умолял отвезти их в «Украину», те не поддавались ни на какие уговоры.
– Вы что предлагаете, гражданин? Ладно, вы русский. А если с иностранцем что случится? – увещевал его в машине врач.
После наскоро проведённого обследования их обоих отвели в двухместную палату и предложили вздремнуть. Самое время спать, чуть ли не засмеялся Павел, но посмотрел на соседнюю койку, на которой валялся забинтованный Курт, и настроение шутить мигом улетучилось. Он напялил на себя грязно-серый больничный халат и медленно побрёл по больничному коридору. У окна стоял какой-то мужчина в накинутом на плечи медицинском халате. Не успел Фролов поинтересоваться, где здесь «нужник», как мужик напал на него:
– Что за безобразие, молодой человек?! Кто вам позволил вставать?! А ну-ка марш обратно в палату!
– Так мне ж в туалет надо... – попытался оправдаться Павел.
– У вас там, в палате, всё в наличии... – строго сказал доктор и, обернувшись, подозвал миловидную курносую медсестру: – Будьте любезны, препроводите товарища на место и объясните, что к чему. И вообще, голубушка, вас же просили строже присматривать за пациентами из шестой палаты. А то устроили здесь Бродвей...
Бережно поддерживая Павла, медсестра повела его обратно в палату.
– Ну вот, из-за вас мне попало. У вас же особая палата, полулюкс называется, там и туалет, и душ свой. Даже телевизор...
Когда Павел вышел из туалета, он застал медсестру, делающую Зоммеру укол в зад. Курт усердно охал
и стонал, но при этом не забывал краем глаза коситься на медсестричку. Стало быть, приходит в себя, обрадовался Фролов.– Слышишь, Курт, хватит изображать из себя больного.
– Угу, – промычал в ответ адвокат и тяжко вздохнул.
– Он не изображает, его лечить надо. Знаете, сколько у этого господина травм?! – встала на защиту девушка. Бросив взгляд на Павла, она вдруг спросила: – Вы такие важные персоны, что вас в такую палату поместили? Да ещё и охрану приставили?
– Стоп, сестричка. – Павел насторожился. – А ну-ка расскажи нам по порядку да поподробнее, что и как.
– Всё, как обычно, – продолжая стрелять глазками и приятно улыбаясь, ответила сестра. – Когда вас с места аварии доставили, я как раз дежурила... Было около двух часов ночи... Как полагается, вас сначала поместили в реанимацию. Потом выяснилось, что у вас травмы там, ушибы, ещё легкое сотрясение мозга.
– Бедный мой мозг, – сокрушённо покачал головой Фролов. – Ему никак нельзя сотрясаться. Разве что от неразделённой любви? – Он выразительно посмотрел на девушку. – Как вас зовут, сестричка?
– Мария. Я так понимаю, потому что ваш друг иностранец...
– Да, он настоящий шваб... – буркнул Павел.
– Кто-кто? – удивлённо воскликнула Машенька, округлив свои очаровательные зелёные глазки.
– Ну, немец, короче, – почему-то раздражённо ответил Павел. – И долго нас собираются лечить?
– Надеюсь, не долго. Только вот ваш шваб... У вашего друга трещина правой ключицы и сильный ушиб колена... Все говорят, что вы оба в рубашках родились. Если была бы другая машина, а не джип, лежать бы вам сейчас не в полулюксе, а в морге...
Павел живо представил себя и Курта, лежащими в чём мать родила на холодных кафельных топчанах с номерной биркой, привязанной к большому пальцу ноги.
– Ладно, забыли, Машенька, – улыбнулся Павел. – Ты лучше скажи, кто приходил по наши души и чего от нас хотели?
– Что хотели, не знаю. Только сегодня рано утром приходили сначала из милиции, потом приходили ещё двое, потом ещё трое. Все, как положено, с документами. Ясно, что из органов. Но ваш врач, Аристарх Аристархович, – вы с ним в коридоре столкнулись, – быстро их отвадил... По крайней мере, на сутки.
– Постой-постой, сестричка, и всё это были разные люди? – с тревогой уточнил Павел.
– Конечно, разные, – недоумённо захлопав пышными ресницами, ответила медсестра. – И все почему-то интересовались вашим багажом. Спрашивали о каком-то портфеле, на месте ли он? Я даже сбегала в реанимацию, потом в приёмный покой. Но сколько ни искала, портфеля среди вещей не нашла.
Слушая медсестру, Фролов мучительно соображал, когда в последний раз он видел кейс Зоммера. То ли в машине, у него на коленях. То ли Курт вывалился вместе с ним на обочину.
– Постойте. Одного посетителя вспомнила. Даже фамилию. Он прямо на меня нарвался. Представился старшим следователем Генпрокуратуры, показал даже удостоверение. Рыльцов, кажется...
– Что?! И он тоже искал портфель?! – Павел от неожиданности аж сел на постель и посмотрел на Курта. Слышит ли он разговор?