Дехраит

— Ты всё ещё человек. И айн немного. Я посмотрел данные. А у нас с айнами генетика так себе, по сравнению с ахрагами и раатами.

— Не повезло.

— Я не жалуюсь.

— Макс, — я постепенно пришла в себя, — можешь влезть в официальные списки айнов на планете и проверить одно имя?

— Конечно. Говори. — Он достал коммуникатор.

— Эйнар Дернардарит.

— Ммм, нет. Нет такого.

— Эйнар Раш-Ахшарон.

— Ммм, нет.

— Эйнар Найриди?

— Нет.

— Эннарриан Найриди?

— Нет, кого мы ищем? — Жалобно спросил Макс.

— Старого знакомого.

Я кисло смотрела вдаль, сидя на краю обрыва на траве и приводя дыхание в порядок. Макс смотрел туда же, и его взгляд был не по годам печальным.

— Давно это случилось?

— Десять лет назад. — Он сразу же понял, что я спрашиваю о его жене. — Мне кажется, я осмыслил и справился.

Справился? Поэтому у тебя полный гараж шаттлов с женскими именами? Я всё-таки не сказала этого вслух, это было бы слишком жестоко.

— А как ты справляешься? — Всё-таки спросил он.

— Иногда я утешаю себя тем, что каждая душа сама выбирает, сколько и как ей жить в этом воплощении. И как бы мы их ни любили, мы не можем на это повлиять.

— Ты что-то говорила про Зал Памяти?

— Точно, — улыбнулась я. — Тело умирает, душа попадает в Зал Памяти. Если это нормальная душа, не такая, как я. Смотрит, как много она накосячила в той жизни и назначает себе следующие испытания, чтобы искупить прошлое. Что-то исправить или научиться чему-то новому. Пережить новую боль.

— Не зависимо от возраста? — Макс сглотнул.

— Молодость — всего лишь возраст тела. Это быстро проходит. А души — очень старые, и, поверь, успевают накосячить не мало. Главное, что нужно помнить. Никто никого не наказывает. В Зале Памяти ты не имеешь никакой возможности избежать закона всемирного равновесия, каждый сам назначает себе программу следующего воплощения.

Здесь и болезни, и предназначение, и отношения, и скоротечность жизни. Люди забывают это все после рождения, им кажется, что ими руководит некая жестокая судьба, но в действительности — они всё решают сами. Это просто надо уважать. И я уважаю.

— А как же ты?

— А я ненормальная душа и была в Зале Памяти только один раз. Для меня все эти тела — как одно длинное-длинное воплощение.

— Но ты ведь тоже что-то искупаешь.

— В яблочко.

— Поэтому всегда «из хороших парней»?

— Быть на стороне добра и быть добрым — разные вещи. Иногда очень добрые люди бывают глупыми и начинают действовать «на благо» зла, если можно так выразиться. Их вина только в их глупости. А иногда злюки, вроде меня, просто понимают, что никогда нельзя сдаваться. Что если не быть за «хороших парней», то и жить незачем. Но праведная гневливость вовсе не делает тебя добрым.

— Да, я заметил. — Хихикнул Макс. — Ты когда-нибудь кончала с собой?

— Было дело. — Ухмыльнулась я. — Только в этом нет никакого смысла. Всегда попадаешь туда же, откуда хотел сбежать. Только каждый раз — в гораздо худшие условия. Хуже, и хуже, и хуже. Если хочешь что-то исправить, то только не так. Только деланием добра. По-другому не получается, я не раз проверяла, поверь.

— То есть далеко не один? — Хитро спросил он.

Я закатила глаза, пожевывая травинку, и многозначительно хмыкнула.

— И если ты думаешь, что в следующей жизни воплощается уже кто-то другой, а не ты — ты сильно ошибаешься. Так что даже не думай. Сделаешь себе только десятикратно хуже.

Макс понимающе кивнул.

— Дей, ты мне нравишься, но Илай… Я чувствую, насколько ты ранима.

Я посерьёзнела:

— Не выношу психоанализа моей скромной персоны, малыш. Так что завязывай.

— Ранимая и потому агрессивная. Добилась такого положения в империи, а по ночам плачешь в подушку.

— Я не плачу, идиот. Если мне нужно спустить пар, я выбираю таких, как ты, и вбиваю в них всю свою ранимость по полной программе, а потом тащу за ногу в регенератор. Чтобы они там поплакали в подушку вместо меня.

— Мда. Сразу чувствуется военная выправка, генерал.

Я с удовольствием нагавкала на доморощенного психоаналитика, который был целиком и полностью прав, но совершенно бестактен, ибо о таких вещах совершенно незачем говорить, но быстро успокоилась. почувствовала облегчение и даже успела улыбнуться.

— Мы уже разобрались с Илаем, не переживай. У нас договор о нейтралитете.

— Тогда хорошо, а то я уже хотел тебе пригрозить, что приду за тобой, если что.

Я запрокинула голову и искренне и заливисто засмеялась. Макс снисходительно хмыкнул.

— Я даже не собиралась, будь спокоен. Просто у твоего брата брачный период. Ему нужно найти действительно подходящую женщину. Но тогда и я тебя предупрежу. Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, что всем известная Дей чуть не склеила ласты из-за какого-то кофе, я найду тебя и закопаю.

— Нет, ну нельзя же пить сразу такое количество!

— Он выдавал по двадцать миллилитров, я нажимала пока не заполнится чашка.

— Вроде старая, а мозгов маловато.

— Наверняка, ты тоже старый, просто ещё и со склерозом.

Мы ещё посмеялись, и, кажется, я его простила.

— Слушай, а можно как-то пробить моего парня по неофициальным данным? Ну, там, взломать айновы базы данных, не о общем доступе.

— С этим лучше обратиться к Натали, она у нас хакер. Я больше занимаюсь птичками. Ты можешь объяснить, кого мы ищем?

Глава 9

— Судя по всему, меня. — Раздался до боли знакомый голос у нас за спиной. Макс подскочил, но я знала, что этому человеку я могу спокойно подставить свою спину, что делала не раз. Я улыбнулась, даже не оборачиваясь. — Только в открытых источниках я теперь Эрик фон Дитрих.

— Эрик фон Дитрих? — Прыснула я.

— Ну, это имя каких-то северных аборигенов. Мне подходило по легенде, исходя из моего фонотипа.

Генотип у Эйнара был впечатляющим, высокий пепельный блондин с ярко-голубыми глазами и кожей, легко поддающейся загару. В действительности, в нём была намешана кровь айнов, ахрагитов, гарайцев и кретов. Эта удивительная смесь сделала его неуловимо похожим на все эти расы сразу, что давало ему возможность мимикрировать под обитателей разных планет. В популяцию населения Гайи он также вписывался отлично. Может быть именно поэтому, в конце своих долгих мытарств по разным подразделениям ахрагисткой армии, Эйнар стал офицером Тайной разведки.