Декадент

Оглядевшись в последний раз, Кимбер убедилась, что все было упаковано. Забрав свою зубную щетку из прилегающей ванной комнаты, она приготовилась к решению последней задачи. Когда распакует вещи в следующий раз, предположила она, это будет у отца дома, и тогда ей придется объяснить ему весь этот беспорядок. Она сможет провести неделю или две со своим отцом, прежде чем тот отправится на следующее задание, и тогда она вернется в свою собственную квартиру и решит, что ей делать дальше с ее жизнью.

Вздохнув, Кимбер покачала головой. Все обернулось не так как ожидалось. Ее обучение с Диком и его кузеном только увеличило глубину ее фантазий о солдате и широко открыло ее сердце для этого мужчины, даже когда он закрыл собственное для нее. А время, проведенное с Джесси... да, оно закончилось желанным предложением руки и сердца, но ей это было больше не нужно.

Везя свой чемодан за собой, Кимбер осмотрела жилое пространство номера. Было много развлекающихся, но не хватало Джесси.

Пройдя вниз по коридору, она открыла дверь, ведущую в главную спальню. И, ахнув, остановилась.

Райан проникал своей блондинке в рот медленными, ленивыми движениями. Двигая бедрами из стороны в сторону, она схватила член Райана в руку и посмотрела через плечо диким взглядом... на Джесси, стоящего на коленях позади нее, большими глотками пьющего Jack Daniels и двигающего членом глубоко внутри ее прежде девственной задницы с такой жесткостью, что это ошеломляло.

О, Боже. Кимбер охватил шок. Ледяной. Тошнотворный. Ей нужно уйти. Сейчас же.

Прежде чем она смогла развернуться и убраться оттуда к чертям подальше, Джесси заметил ее, вытащил свой член из задницы блондинки и с красочными проклятьями откинул бутылку в сторону.

Кимбер не стала задерживаться, чтобы увидеть, как он набросит первую попавшуюся вещь или побежит за ней следом без одежды, в одном лишь презервативе.

Она успела выскользнуть в зал прежде, чем он догнал ее, обернутый в белое полотенце вокруг бедер, и затолкал обратно в ее пустой номер.

– Блять, детка. О, черт. Я...

– Не говори ничего.
– Она закрыла глаза, но все еще продолжала видеть эту сцену у себя в голове.

– Мне так жаль. Это ничего не значит. Она ничего не значит!

Кимбер на мгновение заглянула в ее будущее. У нее было ощущение, если она выйдет замуж за Джесси, то будет слышать эти слова постоянно. Но он искренне верил в то, что говорил. Однако она не могла изменить парня, погрязшего в разврате и не желающего отказываться от своего образа жизни.

Он поймет это, когда будет готов, и она может только надеяться, что он не возненавидит ее за это.

– Это ничего не меняет.
– Кимбер выкатила свой чемодан за дверь спальни.
– Это значит, что нам не следует быть вместе, я ухожу.

– Нет. Я не люблю ее. Я даже не знаю ее имени! Я был возбужден, и она была доступной, а я не хочу портить тебя. Потому что ты - ты нужна мне.

– Нет, не нужна, - возразила она, - все, что тебе нужно, это посмотреть на себя и решить, какую жизнь для себя ты хочешь. И будет лучше, если ты сделаешь это в одиночку. Позвони мне, если ты всерьез захочешь измениться, я буду твоим другом. Но я не буду твоей опорой, и я не буду твоей женой.
– Она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. – Я не сержусь на тебя, но я должна уйти. Прощай. 

*** 

Три дня спустя у нее зазвонил телефон. Снова. Кимбер оторвала голову от дивана в гостиной комнате в доме отца, где она дремала. Четыре часа дня. Ого, прошло целых восемь минут с последнего телефонного звонка. Быстрый взгляд на номер показал, что она никогда раньше не слышала звонившего.

Проклятье.

Качая головой, она открыла мобильник.

– Без комментариев.

– Репортеры?
– спросил отец, когда она снова бросила трубку.

– Думаю, да. Я не затягиваю разговор настолько, чтобы знать это наверняка.

– Никто не угрожает по телефону?

Она помотала головой.

– Как насчет тебя?

Отец потер затылок, где, казалось, скопилось все напряжение.

– Голосовая почта и факс трещат от сообщений за последние три дня. Этот засранец безумен. Я просто не знаю, насколько серьезно безумен.

– Ты беспокоишься?

Он замялся, поморщился, пожал плечами... затем наконец-то ответил.

– Да, я задницей чувствую, что это серьезно. Я правда хочу, чтобы ты была осторожна, когда выходишь из дома.

Кимбер села. Ее отец никогда не волновался. Был насторожен, да. Но чтобы волноваться... Это плохой знак. Очень плохой.

– Что он говорит в своих сообщениях?

– Ой, да как обычно. Уверяет меня, что пришло время мне заплатить за то, что я посадил его в тюрьму. Что он пропустил, как росла его маленькая девочка, бла, бла, бла...

– Это дает тебе хоть какой-то намек на то, с кем ты имеешь дело?

Отец покачал головой.

– Это все еще может быть один из дюжины придурков. Помни, я в этом бизнесе в течение пятнадцати лет. Если ты получишь телефонный звонок с угрозами, дай мне знать. Но я бы чувствовал себя лучше, если бы ты просто отключила телефон.

Прежде чем она смогла ответить, телефон снова зазвонил. Другой незнакомый номер.

– Без комментариев.
– Кимбер вздохнула и покачала головой. "Когда же эти репортеры отстанут?"

– Ты почувствуешь себя лучше, если отключишь телефон. Проклятье, девочка. Эти люди будут продолжать названивать целыми днями и ночами до тех пор, пока не добьются твоего признания.
– Отец был не менее раздраженным, чем она сама.

– Я знаю.

– Тогда выключи его. Или ты держишь его включенным для того, чтобы принять очередной звонок от Джесси?

Кимбер поморщилась. Она действительно не хотела обсуждать это с ним.

– Папа...

– Я знаю, что он звонил прошлой ночью. Мне показалось, что он умолял тебя вернуться.

Прошло три дня с момента объявления об их помолвке и ее отъезда. С тех пор, он звонил и днем и ночью, почти также часто, как репортеры, желающие узнать хоть что-нибудь об их отношениях, и почему она больше не была с ним в турне. Прошлой ночью он позвонил пьяный и признался, что лежит рядом с другой девкой, имени которой не знает. Джесси был несчастен.